— Тебя, кстати, не смущает, советник, что в «Хромой лошади» ещё пара-другая свидетелей нашей сечи с Кроликом и его шайкой могла затеряться? Точнее, свидетельниц… Было там в зале несколько девиц не самого пристойного поведения… Вполне могли бы они рассказать другую версию изложенных на суде событий. Ведь всё же я вначале накатил на тех семерых вроде… Да и Мирослав потом тоже первым свой крюк засадил тому обормоту! В общем, как-то это всё не очень походило на самооборону…

— Ха-ха, Кроликом его ещё никто не называл, — опять перебил Ратибора, громко рассмеявшись, Бизюк. Потом, вмиг став серьёзным, тихо добавил: — Нет, не смущает! На момент начала драки вашей их там три всего осталось. Две из них заранее убежали наверх, на второй этаж, и заперлись в самой дальней комнате с перепугу, Квазимир подтвердил, а третьей девице мы отсыпали столько злата, что она до конца жизни работать больше не будет…

О том, что на самом деле третьей жрице любви, Гостене, как ненужной свидетельнице подручные Бизюка просто перерезали горло да по-тихому закопали её тело в укромном местечке за городом, тот предпочёл благоразумно умолчать. «Благо, — думал сановник, — родных у неё не оказалось, значит, и искать никто не будет… Повезло же, что сирота… была… Да ещё и недавно приехала сюда на заработки, друзей тоже нет… Ну а чужакам эту правду знать не нужно. Правда — она такая, тишину порой любит…»

У Бизюка начало портиться настроение. Девушку ему было жалко, но выбора не оставалось. Рисковать он не имел права. Порой советник князя ненавидел свою работу.

— Ну ладно, коли так… — Ратибор, начиная терять интерес к беседе, отхлебнул ещё из соседского кувшинчика с медовухой, стоявшего перед Яромиром. — Смотри сам! Тебе виднее…

— Вот именно! Мне виднее! Не забивай себе маковку всякими пустяками…

— Ладушки, не буду… Лучше вот скажи мне тогда, особо приближённый, ты в западных землях не бывал случаем? — задал неожиданный вопрос Ратибор.

— Нет, что я там забыл⁈ — довольно шмыгнув красным от выпитой медовухи носом, с облегчением поддержал смену темы разговора враз повеселевший Бизюк. — Мне и здесь хорошо! Но торговцы оттуда к нам периодически забредают. Странные люди, со своими обычаями и тараканами в голове. Но вот что поразительно, — тут же оживился он опять, — все на нашем языке балакают, пусть и с акцентом, представляешь⁈

— Угу, знаю, — задумчиво молвил Ратибор, — тоже встречать доводилось… Но как такое вообще возможно⁈

— Хороший вопросец! Они называют наш язык у себя на Западе общим и говорят, что его там каждый знает практически как родной! Он у них что-то вроде второго языка, обязательного. Тоже, кстати, дивятся очень, когда узнают, что мы тут на нём только и разговариваем… А ты что, никак путешествовать собрался? — Бизюк, хитро прищурясь, с возросшим интересом посмотрел на молодого богатыря. — Слушай, если тебя в Мирграде что-то не устраивает, мало там платят или ещё чего, ты только скажи! В Орёлграде место для тебя всегда найдётся, нам такие воины ох как нужны, имей в виду!

— Хорошо, — хмыкнул Ратибор, — буду иметь в виду. Только это вряд ли, сразу тебе говорю. Я своих не бросаю и не продаю. Ну а на Запад, да, как-нибудь хотелось бы съездить… На мир поглазеть, себя показать…

— Окстись, Ратиборушка, — весело молвил сидящий рядом Яромир, забирая у того назад свой уже полупустой кувшин с медовухой. — Тамошние земли содрогнутся от твоей тяжёлой поступи…

— Это точно! — громко загоготал Бизюк.

— Смейтесь-смейтесь, — Ратибор сам не смог сдержать улыбки. — А я всё равно как-нибудь туда наведаюсь…

— Не помешаю, надеюсь? — прервал их разговор взявшийся из ниоткуда Светозар с двумя жбанами медовухи.

— Падай, в ногах правды нет, — кивнул ему Ратибор.

— Выпьем? — Светозар присел напротив рыжебородого гиганта и поставил перед ним один из кувшинов.

— Почему бы и нет? Гуляем как-никак, — добродушно осклабился Ратибор. Хмель и правда слегка ударил ему в голову, сделав добрым и даже несколько меланхоличным. Да и Светозар не выказывал больше никакой агрессии. Похоже, было заключено молчаливое, хотя, скорее всего, и временное перемирие между этими двумя могучими воителями, достойными по своей мощи друг друга.

— Хотел предупредить вас, — сказал Светозар, быстро осушив свои полкувшина несколькими основательными глотками, — что один из шайки Зайца ушёл. Убёг, собака! Курьян его зовут. Может, слыхали?.. Правая рука Ждана, между прочим, нагадь Велес на его могилу…

— О как! — Ратибор встрепенулся и хмуро переглянулся с Яромиром. — Не только слыхали, но и даже как-то пообщаться довелось с этим клопом! Убёг, значит… То-то я смотрю, кого-то не хватает в «Хромой лошади» среди лежачих… А ведь он был там, как есть говорю, ведь даже квакал чего-то в наш адрес… Ох, а ведь прямо из-под носа у нас ускользнул, собака!

Яромир задумчиво кивнул, соглашаясь с другом.

— Так вот, — продолжил Светозар, — имейте в виду, что этот Курьян — та ещё мстительная скотина. Не забудет вам обиды, это точно!

— Да что он нам может сделать? — беспечно хохотнул Ратибор. — Мы его одним плевком размажем, что я, что Яромир, а Мирослав так в капусту сразу пошинкует, даже руки марать не станет…

— Не стоит его недооценивать, ибо такие негодяи как раз и опасны тем, что всегда бьют по-подлому, исподтишка. Но моё дело предупредить.

— Угу, благодарю. Мы поняли, — уже серьёзно ответил ему Ратибор.

В остальном всё прошло тихо, мирно. Изяслав вместе с женой Ачимой чинно восседал во главе сдвинутых в центре зала столов. Правитель Орёлграда не раз вставал и произносил тосты и за дорогих гостей, и за военный союз с князем Святославом, и за упокой души своего «горячо любимого» братца Ждана. При этом он подозрительно поглядывал на не отходящих друг от друга Мирослава с Вереей, в один прекрасный момент просто куда-то незаметно исчезнувших с пира. Ратибор же с Яромиром от души поели и попили, после чего разбрелись по своим добротным гостевым комнатам, кои им предоставили для проживания как важным послам. Об их конях, как и сказал Бизюк, тоже отлично позаботились. Ну а утром щедро набили седельные сумки троих путников едой да питьём. Только вот Мирослав явился на рассвете не один, чем чуть было не смешал друзьям все планы да не вызвал на себя гнев князя Изяслава.

— Она едет со мной! — сказал Мирослав тоном, не терпящим возражений, и указал на стоящую рядом сияющую Верею.

— Это кто так решил? — недобро прищурился опешивший от такой неожиданной новости Изяслав.

— Мы так решили, мой милый братец! Мы! Я люблю его, а он любит меня! Мы хотим быть вместе! Хватит уже меня опекать, Изя, я давно выросла из детского возраста, если ты не заметил!

— Это где это вы пропадали всю ночь, а? — Изяслав хмуро смотрел то на довольного Мирослава, то на светящуюся от счастья Верею.

— Знамо где! — хохотнул Ратибор, но, поймав на себе рассерженный взгляд Изяслава, невинно добавил: — Звёздами любовались ночными наверняка!

— Изя, прекращай! — Верея негодующе топнула прекрасной ножкой. В гневе она была ещё очаровательней. — Говорю же, не маленькая уже! Выросла я, брат, пойми ты это наконец!

— Эх, а я тебе кого из купцов своих подыскивал, — суровое лицо Изяслава чуть смягчилось и приняло скорее растерянное выражение. — А ты сама сделала свой выбор, да? Значит, уезжаешь с ним в Мирград?

— Да, брат, уезжаю! Люб он мне, пойми это… — Верея покраснела, но только ещё крепче сжала руку Мирослава. — Благослови лучше нас, братик! Свадьбу хотим сыграть!

— Обидишь Верею… — Изяслав медленно повернулся к русому мечнику. — Не прощу…

— Я люблю её, княже, не сомневайся! — Мирослав спокойно и уверенно выдержал колючий взгляд Изяслава. — Как и говорит твоя прекрасная сестрёнка, свадебку хотим сыграть вскоре в Мирграде. Ты приглашён, конечно! Для нас это будет большая честь! Надеемся и на твоё благословение.

— И жить собираетесь там же, да? — всё ещё не сдавался Изяслав. — А чего бы не у нас свадьбу сыграть? Не в Орёлграде⁈ Да и палаты княжьи всяко попросторнее твоей избы в Мирграде будут! Вон, выбирайте любое крыло моего дворца! Какое вам приглянется, там и живите! Ну кроме тех комнат, естественно, где я со своими обитаю…