– Неплохо придумано, Ратик, неплохо… Ну а насчёт того, что случилось сейчас между тобой и Лютегой, согласен я с Мирославом. Кое‑кому надобно научиться держать рот на замке!.. Похоже, недоброжелателя ты себе нажил в её распрекрасном лике…

– Да плевать!.. – перебил княжьего племяша Ратибор, явно не желающий разговаривать на эту щекотливую тему. – К Благане сейчас заскочить хочу. Ты со мной?

– Конечно, пошли. Я хоть и был сегодня уже у неё утром, но ещё раз проведать не помешает… И да, Ратиборушка, помнишь, ты гутарил, что Лучезар пришлёт какие‑то ценные сведения, которые должны помочь нам выиграть войну против Варграда?

– Ну?

– Чего‑то не шлёт ничего такого…

– Так весточка про обоз, на который серые глаз положили, и есть та самая невероятно важнецкая новость, – выкрутился на ходу Ратибор.

– Да? – Емельян озадаченно засопел. – И как нам это поможет одолеть волчье княжество?

– Лудогор, который и возглавляет, как мы знаем, набеги на наши телеги, старший сын Кулбаха, наследник трона, смекаешь?

– Подожди‑ка, подожди… Ты что хочешь, его в плен взять⁈ – Емельяна озарило. – Думаешь, Кулбах будет за него торговаться⁈

– Да ещё как! Лудогор – последний из трёх сыновей, что у него остался! Уверен, правитель Варграда за его жизнь полкняжества своего отдаст, не колеблясь ни капли…

– Да‑а‑а, это план!.. – Емельян восхищённо уставился на могучего приятеля. – Соображаешь, Ратиборушка, по пятницам‑то! И немудрено, ибо по пятницам соображать, хотя бы на троих, сам Перун велел…

– Что ты сейчас там пробулькал, Емеля?

– Головушка, лялякаю, у тебя внутри светлая, хоть снаружи и рыжая… Э‑ге‑гей, в общем!..

– Лучше закусывай, Емеля, не гневи меня…

– Да ты что, Ратиборчик, я давно уже ни капли, как говорится!.. И не тянет, представляешь! Как же хорошо, оказывается, не пить! Кочан поутру не болит, деньги сквозь пальцы не просачиваются, аки ручеёк игристый, изо рта ничем не воняет, да и вообще, человеком себя ощущаешь! Я тебе по гроб жизни обязан!..

– Я же вещал, Емеля, что ты мне ещё признателен будешь, что отвадил тебя от этого дела гиблого!

– Благодарю, Ратик!

– То‑то же!

Ратибор и Емельян не спеша проследовали в соседнее крыло и осторожно заглянули в опочивальню Добролюба, где и находилась в данный момент Благана. Ворожея бездвижно возлежала на кровати седого знахаря, а сам врачеватель старался не отходить от неё ни на шаг, отлучившись за день всего лишь несколько раз к Святославу да на горшок. На целительницу было страшно смотреть: она напоминала собой высохшую мумию, если бы не слабо вздымающаяся от прерывистого дыхания грудь. С трудом верилось, что это живой человек возлежит на постели. Казалось, волшебница постарела сразу лет на сто, не меньше, так плохо она выглядела. Сам Добролюб сидел рядом в кресле, прикрыв от усталости глаза; похоже, он не спал всю ночь, потому сейчас немного задремал. Лицо его посерело и осунулось; оказалось, что Благана, эта древняя вредная ведунья совсем не безразлична главному эскулапу Мирграда.

Ратибор повернулся к собравшемуся было что‑то сказать Емельяну и поднёс палец к губам. Молодой писарь замолк на полуслове, лишь понимающе кивнув в ответ, после чего двое приятелей зашли и молча постояли пару минут, хмуро таращась на так стремительно состарившуюся чародейку. Оба с удивлением для себя отметили, что хоть и знали всего ничего эту странную, со своими тараканами в голове колдунью, но давно уже прониклись к ней глубочайшим уважением, симпатией и доверием, испытывая к этой удивительной женщине какие‑то ранее незнакомые им тёплые чувства. За короткий срок Благана им стала практически как старшая мудрая сестра, коей у обоих никогда не было и с которой можно и полаяться, и посмеяться, и за советом житейским обратиться. У Емельяна, конечно, имелась младшая сестрёнка, Злата, но отношения меж кошкой и собакой зачастую бывали куда лучше, чем между ними.

Когда друзья развернулись, чтобы так же тихонько уйти восвояси, рыжего витязя неожиданно остановил голос старого знахаря:

– Ратибор, – молвил глухо Добролюб, – благодарю… Ты спас ей жизнь.

– Она выкарабкается?

– Должна! Она сильная! Но я не могу ей ничем помочь, вот в чём беда! В её ворожбе я не силён, а свои знания, все, какие имею, уже применил!

– Время – лучший лекарь. Не такие ли слова ты произносил в Караиме?

– Было дело, – тоскливо кивнул седыми космами Добролюб. – Только теперь и остаётся, что ждать. Либо выплывет сама, либо утонет, третьего не дано.

– Если что‑то понадобится, только свистни… Яромиру. Меня не будет в Мирграде некоторое время.

– Договорились!

– Бывай тогда, старче. Не вешай нос!

С этими словами Ратибор с Емельяном покинули покои княжеского врачевателя и направились к выходу, где ждал своего рыжего товарища Мирослав. Впереди им предстояло одно весьма любопытное мероприятие, которое называлось…

– Это не Емеля, Мирка.

– Да с чего ты так решил⁈

– Ты видел его лицо, когда он стоял над поражённым хворью Святославом? Нет. А я видел!

– Я тебе уже говорил, что надо обладать определённым актёрским талантом, чтобы так дурить всех полтора года, как он дурит…

– Не, ерунда всё это! Так не сыграть!

– Да почём ты‑то знаешь, Рат⁈ Что ты вообще понимаешь в этом⁈

– Да мне и понимать ничего не надо. Я нутром чую!

– Это не аргумент…

– Для меня – аргумент, и ещё какой!

– Ну‑ну…

– Притом проверил я его, как и хотел. Глаголю тебе – не он это!

– Расскажешь поподробнее?

– Обязательно. Но – позже. Не только моя тайна ента, Мир, так что не дуйся. Всё узнаешь. Просто поверь – это не Емеля перестукивается с Кулбахом.

– Хорошо, верю. Но кто в таком случае⁈ Мы трое тогда на совете присутствовали, князь да Емеля! Если последнего отбросить, выходит, кто‑то из нас под дудочку Варграда пляшет⁈ Ты же понимаешь, что это бред сивой кобылы…

– Есть у меня одна смутная мыслишка, Мирка, которая многое бы объяснила, если оказалось, что я не ошибаюсь…

День выдался пасмурный, но, как ни странно, без дождя. По крайней мере, пока. До полудня оставалось ещё около часа, когда Ратибор и Мирослав выехали на гружённой под завязку бочками с медовухой телеге из деревни Липовье, что располагалась в трёх днях пути от Мирграда, и направились не спеша в столицу. Чтобы более‑менее походить на простых жителей, два приятеля натянули на себя объёмные полотняные плащи с капюшонами, укутавшись в них с головы до ног, да тронулись в путь. По полученным Ратибором сведениям от Лучезара, Липовье являлось одним из двух селений, откуда намеревались двинуться повозки на Мирград, планируемые варгами к расхищению. Из второй деревушки с названием Бычий Рог под чутким руководством Емельяна, напросившегося‑таки в помощнички, местные заранее пустили слух, что обоза не будет, так как весь остаток пшена прошлогоднего урожая, предназначавшегося для столицы, попортили мыши. Потому и устроили ловлю на живца два друга в этой местности, не взяв с собой более никого из витязей Святослава, дабы ненароком не спугнуть крайне осторожных волчар. По всем прикидкам, именно на Разбитом тракте, соединяющем Липовье с Мирградом, и должны были два товарища повстречаться с наглыми серыми лиходеями, давно не стеснявшимися грабить простой люд в любое время суток, в том числе и средь бела дня. Потому и двигалась неторопливо запряжённая парой тяжеловозов телега с хмелем по ухабистой дороге, а Мирослав с Ратибором скрашивали трёхдневное путешествие обсуждением дел насущных.

– И что же там у тебя за мысля мутная в черепушке образовалась, а, друже? Излагай уж, коли начал!

– Не мутная, Мирка, а смутная! Разницу чуешь?

– Да не особо…

– Тьфу на тебя!.. Ладно, пропелёхали. В общем, ответь мне на один вопросец, дружище… Сколько годков назад отгрохали теремок Святослава?