– А о семье своей ты покумекал⁈ – горячо выпалил русоволосый мечник. – Мало тебе показалось приключений на родные маковки, продолжения захотел⁈ Что ждать от ночных братушек теперь, предсказать сложно…

– Кого приставил к моим на время похода? – Ратибор тяжело вздохнул, ибо понимал, что ему нечем крыть справедливый упрёк своего товарища.

– Пятёрки Зареслава и Далебора сменять друг друга будут у твоего домишки… – Яромир укоризненно вперился взглядом в старого приятеля. – Но ты же понимаешь, что вечно ента продолжаться не может…

– Понимаю, – угрюмо молвил дюжий ратник. – Придумаем чего‑нибудь…

– Вот и кумекай, Рат, кумекай, пока поздно не стало!..

– Да не нагнетай, а⁈ – вспылил могучий исполин. – И так птахи в скворечнике с утра до ночи щебечут мыслишки тревожные, ещё ты с ними в голосину ворковать начал… Или дурковать, что куда как вернее! Коли в сторону моих кто из этих смердящих псов хвостом повиляет, я ж им житья не дам! И не только в Мирграде! И они – это знают, посему проглотят обиду и не подавятся!

– Зачем ты вообще к ним полез? – встрял в разговор до сих пор молчавший Мирослав, ехавший справа от своего рыжего друга. – Думаешь, этот, как его там, Плавудир, да? Прям взял тебе и так с ходу поведал, кто заказал Ночному Братству седую тыковку Благаны? Да они молчать приучены даже под пытками, а этот ушлый жук‑плавун вообще от тебя ушёл, как от стоячего…

– Вы чего решили, на пару плешь мне проесть спозаранку? – сердито фыркнул Ратибор. – Не сыпьте соль в мои исподники, там и без того пригорает с досады! Разберёмся как‑нибудь, и не таким хребты ломали! Всё, сменим тему, утомили!

– Как знаешь, – Яромир недовольно повёл плечами. – Дело твоё, друже, дело твоё…

Семьсот русичей с примкнувшей к ним сотней викингов неторопливо двигались извилистой змейкой звеньями в пять голов по бескрайней холмистой степи, начинавшейся всего в нескольких вёрстах от южных границ Мирградского княжества. Позади осталась Первая застава, в которой и были в последний раз пополнены запасы пищи и воды; вереница в двадцать вьюченных тяжеловозов плюс обоз из нескольких лёгких двухколёсных телег с впряжёнными в них по паре ломовых лошадей в каждую неспешно тащились следом за небольшим воинством русов и варягов. Через сутки объединённая рать внуков Сварога и сынов Одина должна была достичь покатой низины, по дну которой в своё время пробегала мелкая речушка, давно уж пересохшая. Теперь же по низу той глубокой лощины пролегала часть Песочного тракта, кратчайшего сухопутного пути, ведущего с Востока на Запад и обратно.

Недостаток у данной дороги имелся лишь один, зато какой: проходила она по землям диких кочевников, и без предварительной договорённости с печенежскими ханами да серьёзной охраны для каравана нечего было и пытаться проследовать по этому не самому, прямо скажем, лёгкому маршруту. Если, конечно, не найти общий язык со смуглолицыми хозяевами тамошних степей, что, похоже, и удалось сделать западным купцам, чей караван через пару дней должен был как раз проползти по Долине Злых Духов, как именовали аборигены пологий каньон. По поверьям суеверных степняков, через данную расщелину души бесчестно живших при белом свете отправлялись в преисподнюю, дабы вечность мучиться за свои злодеяния в адовом пламени под неусыпным взором Тенгри, всемогущего безличного божества кочевого народа. Потому отлогая низменность, более походившая на неглубокое ущелье, считалась у печенегов местом нехорошим, держаться от которого следовало как можно дальше. Но торговцы заморские не разделяли подобных предрассудков раскосых обитателей здешних земель, не первый год уж вполне себе уверенно преодолевая знакомую низину.

Овражистая местность идеально подходила для засады, это отлично понимали охранявшие караван опытные воины, но от степняков угрозы нет, а кто ещё может к ним сунуться? Столько лет уж ходят одной тропой, и никаких происшествий. Посему несколько легкомысленное, беспечное настроение царило средь охранявших вереницу обозов наёмников. Некая расслабленность явно присутствовала в их рядах. О том, что над караваном сгущаются тучи, никто из сопровождающих даже не догадывался.

Едва забрезжил рассвет, как войско Святослава снова тронулось в путь, торопясь подойти заранее к Долине Злых Духов. Ущелье предстояло ещё разведать да подобрать в нём подходящее местечко, где можно будет совершить молниеносный наскок, не дав возможности защитникам необъятного обоза прийти в себя, построиться боевым порядком и, того хуже, ещё и окопаться, дабы попробовать отбить неожиданный налёт неприятеля. Посему рать русичей, разбавленная воителями Севера, упрямо двигалась вперёд, к цели, до которой оставалось всего ничего, попутно развлекая себя в дороге бестолковой болтовнёй.

– Яр, давно хочу поинтересоваться, как у тебя дела с Брониславом? – снова нарушил наступившее было молчание Ратибор, решивший и правда сменить тему разговора.

– Э‑э‑э, в смысле?

– Ну, он глава личной охраны Свята, а ты – телохранитель князя. По идее, ты его подчинённый, Брона то есть, нет? И в то же время приказы ему отдаёшь… Противоречий не видишь тутова? Я чего‑то совсем запутался, кто там у вас под кем хаживает… – Ратибор задумчиво потеребил свою рыжую бороду.

– Во‑первых, я главный воевода, не забывай, и именно поэтому Бронислав меня слушается! И как главный воевода подчиняюсь лично правителю Мирграда и никому более! Ну а во‑вторых, даже ежели бы топтался подле государя обычным телохранителем, полагаю, тоже только его наказы выполнял бы, как до моего назначения на эту должность и Волжан, ранее её занимавший, окромя Свята никому не кланялся! Брон стражей терема заправляет, а также взамен меня парочку своих лучших бойцов к владыке приставляет, когда я отлучаюсь на законный день отдыха. Да, может, и есть небольшая разладица, но Бронислав всё правильно понимает и зла на душе не держит…

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно! А ты к чему, Рат, ведёшь, я никак не уразумею?

– Да всё пытаюсь найти того крысёныша, кому выгодно за стенами теремка княжьего шуршать… Перебираю ближайшее окружение… Кого могёт снедать обида лютая, способная толкнуть к предательству… Как думаешь, Бронислав жала ядовитого не затаил за пазухой на тебя аль князя?

– Да прекрати! – Яромир ехидно фыркнул. – Придержи кукушонка, он выпадает из твоего прохудившегося рыжего гнезда задом наперёд! Брон не вероломен и, коли имел бы чего сказать, давно бы отозвал потрещать с глазу на глаз! Это я тебе точно говорю, я столько лет его знаю! Как, впрочем, и ты!

– Угу… И Добрана, Яр, мы знали ненамного меньше…

– Не путай бычка с бурёнкой, дружище! Бронислав из нашей ватаги! Вместе росли, тренировались, плечом к плечу стояли не раз и не два, да из одного котелка похлёбку наворачивали регулярно! С писарем подобного и близко не было!

– Твоя правда… – Ратибор тяжело вздохнул. – Ну а что скажешь насчёт Ладимира?

– А с ним чего?

– Не пучит зыркули на тебя до сих пор злобливо начальник городской стражи? Помнится, ты ему знатно мордаху раскровавил, когда… Курьян, эта помесь свиньи и шакала, зашёл в твой дом… – Ратибор виновато посмотрел на враз потемневшее лицо Яромира. – Не серчай, друже, не хотел бередить твои раны…

– Всё нормально… Я перед Ладимиром загладил вину около полугода назад за тот срыв свой, поставив пред ним кувшинчик отборной медовухи да добро по душам погутарив, – чуть помедлив, сумрачно молвил воевода в ответ. – Ну а опосля мы пожали друг другу лапы. Он принял мои извинения, и с тех пор никакая кошка драная не пробегала между нами более. Полагаю, не там ты копаешь…

– А насчёт Брадигоста, Ратик, ты не кумекал? – вновь взял слово не особо разговорчивый с утра Мирослав. – По мне, так он подходит на роль крысёныша вполне… Такого, знаешь, крупного, упитанного, нахального крыса…

– Да думкал, Мир, но каков его мотив?

– Можно только гадать… Например, тайно влюблён в Лютегу, посему и желает смерти Святославу… Вожделеет её с рождения, недаром из одного града… – русый мечник покосился на Яромира. – Слышал, кстати, что Брадигоста в темницу кинули?.. Чего натворил? Может, как раз покусился на жену Свята, нет? Князь и приревновал…