– Йотуны, – подсказал ему Драгорад, протяжно зевая.

– Да, они самые! Сколько времени о них уже ни слуху ни духу⁈ Видно, хорошую трёпку им задали, раз больше не суются, ик, к нам! – Милован громко икнул.

– Угу, и совершенно явно ведь, что это именно они сгубили Огнеслава и его ватагу! Так чего же мы сидим тут да ждём у лужи погоды? – Драгорад удовлетворённо обвёл взглядом отдыхающих в корчме воинов, задумчиво кивающих в знак согласия. – Домой возвращаться надобно!

– Верно гутаришь! – загудели в харчевне. – Я вообще жену на седьмом месяце оставил, скоро должна была разродиться! Ребёнка хочу своего понянчить, а не сгинуть в этих проклятых землях, чтобы Сварог стёр их с лика земного…

– Всю живность уже извели в округе! Хорошо, что рыба в Волокее никогда не кончится да жратвы на драккарах оказалось навалом, иначе давно с голоду бы передохли тут!

– А я избушку собрался новую строить по весне, что уже в окно вовсю стучится, да застряли мы тут, похоже, в этой глуши – надолго…

– А мне моя вообще перед этой дальней дорогой заявила, что надоели ей наши походы ратные и что она уйдёт к Ерефею, соседу‑башмачнику! Мол, тот хоть дома всегда…

– Дал бы ты ей по заднице хорошенько за такие речи, Далебор! – весело загоготали в таверне. – А заодно и Ерефею харю начистил бы! Для порядка, так сказать!

– Ага, а то вернёшься из похода, а в прихожей и вправду башмаки чужие стоят!

– Да в спальной две голых задницы, и одна из них – не твоя!

– И по полу мальчонка ползает, подозрительно на соседа похожий!

– И первые слова его будут: «Не хочу быть славным витязем, ибо талант к починке башмаков у меня обнаружился!»

Сидящие в трактире воины покатились со смеху.

– А ты давно репу свою щупал, Далебор? А то я никак не пойму, чего ента шапка у тебя всё время набекрень съезжает… Может, потому что рога на макушке проклюнулись⁈ Ты их хоть подпиливай иногда, не пались так!

Насмешки над незадачливым ратником продолжали сыпаться как из рога изобилия.

– Да только вот никто из нас домой не вернётся, ибо княже наш – трус! – прервал начавшееся было всеобщее веселье Колояр, в очередной раз лениво рыгнув.

В этот миг дверь в «Йотунхейм» отворилась и в таверну вошёл Святослав в сопровождении Яромира, после смерти Волжана взявшего на себя обязанности личного телохранителя государя.

В кабаке мгновенно повисла напряжённая тишина.

– Повтори, что ты сейчас прокукарекал? – на секунду замерев, Святослав, явно слышавший последние слова своего троюродного дяди, хмуро взирал на Колояра.

– Я сказал, что ты боишься в Мирград возвращаться, – с вызовом бросил Колояр. – Или я не прав?

– Позволь полюбопытствовать, – князь, недобро щурясь, неторопливо прошёл в центр зала и остановился напротив Колояра, – с чего же ты так решил?

– Да с того, что мы в этой глуши сидим, как мухи на навозной куче! Чего держит нас тут – не ясно, но продолжаем с непонятным упорством, достойным лучшего применения, увязать во всём этом дерьме…

– У тебя всё?

– Нет! – Колояр упрямо встал. – Слухи ходят нехорошие, что тебя отравить пытались дома, а на Мирград напасть собираются! И этот противник нам не по зубам, потому ты и сбежал подальше, в Забытые пустоши, дабы основать тут град очередной, а с ним и княжество новое… Это правда?

Находящиеся в трактире бойцы тихо зашушукались между собой.

– Тебе, видно, дядя мой дорогой, жизнь совсем не мила стала, – Святослав опять неприязненно прищурился, – коль речи такие дерзкие заводишь…

– Ты, княже, на вопросец‑то ответь этого заморыша, будь добр! – из‑за дальнего столика не спеша поднялся угрюмый Ратибор и неторопливо пошёл к центру кабака. – Не съезжай с темы! – в руках у рыжебородого здоровяка была верная старушка секира. Сидящие у него на пути воины мигом очистили ему дорогу, быстро повскакивав со своих мест. Попасть под горячую лапу могучего витязя не хотелось никому.

Перед Ратибором вырос Яромир и, преградив тому путь к Святославу, положил свою длань на рукоять его топора. Все присутствующие в корчме выжидательно замерли, затаив дыхание. Похоже, противостоянию двух великих воинов, двух товарищей, с детства друживших, – быть! За спиной рыжеволосого гиганта довольно ухмылялся мысленно потиравший потные ручонки в предвкушении доброй свары Колояр. «Всё‑таки вода камень точит, как ни крути», – с нескрываемым удовлетворением подумал он.

Тем временем Ратибор грозно нахмурился и двинулся дальше вперёд, как шёл, уперев рукоятку секиры в грудь Яромира и просто двигая того, скользящего ногами по полу, в сторону князя. В этот миг у отдыхавших в трактире русичей попросту отпали челюсти, ибо все без исключения видевшие это удивительное зрелище, наконец, осознали, насколько велика разница в силушке между двумя витязями. Яромир сам был здоров как бык и статью богатырской не обделён, это уж точно; сейчас он что есть мочи напрягал свои могучие мускулы, но ничего не мог противопоставить невероятной мощи рыжего приятеля: Ратибор уверенно двигал новоиспечённого телохранителя Святослава вперёд, и со стороны казалось, что особых усилий он для этого и не прикладывает. В конце концов, Яромир споткнулся и упал на одно колено; тут же торопливо вскочив, он уставился прямо в горящие синим пламенем глаза рыжебородого берсерка – незнакомые, неведомые ему доселе гневные искорки увидел он в них. Так Ратибор ещё никогда не смотрел на своего товарища.

– Вы что творите, верзилы великовозрастные⁈ – раздался гневный окрик рядом с ними. Мирослав влез между двумя богатырями и укоризненно уставился на братьев по оружию. – Совсем из ума выжили⁈ Вы с детства дружите, и отцы ваши были не разлей вода, это все знают! Что на вас нашло⁈ Опомнитесь!

– Ты прости меня, дружище, если что не так, – Яромир взглянул прямо в синие очи Ратибора. Бешеное пламя в глазах рыжеволосого исполина быстро пошло на убыль. Словно очнувшись от длительного сна, он мотнул пару раз буйной рыжей гривой, как будто прогоняя какое‑то наваждение.

– Это ты уж не серчай, Яр! Нашёптывает мне тут одно лихо окаянное да нашёптывает… – с этими словами Ратибор развернулся и, свирепо оскалившись, от души всадил свой правый кулак в опешившую физиономию стоявшего позади него Колояра. Отлетев метров на пять и завалив по пути парочку‑другую столов со стульями, тот распластался неподвижно под одним из них. Лицо черноволосого воина представляло собой кровавую кашу.

– Когда очухается этот клоп вонючий, – Ратибор хмуро обернулся к стоящим недалече, потрясённым таким развитием событий Миловану с Драгорадом, – передадите ему, что, если ещё хоть раз подойдёт ко мне и будет своим змеиным языком что‑то там плести, я ему зенки выдавлю и кол осиновый в задницу вобью, вы меня поняли, межеумки⁈

– П‑поняли… – Милован и Драгорад неуверенно переминались с ноги на ногу. – С‑сделаем…

– Ну так чего пасти раззявили⁈ – рыкнул на них уже Яромир. – Взяли за ноги этого полудурка и потащили в избу к Добролюбу, пока он от доброй плюхи Ратибора тут дуба не дал!

Дважды повторять не пришлось. Кое‑как закинув находящегося без сознания Колояра на плечо Драгораду, Милован открыл ему дверь, и оба быстро покинули таверну, спеша со своей бесчувственной ношей к знахарю, оставляя при этом за собой тонкий кровавый след: сломанный нос их главаря обильно кровоточил.

– Чую я, что поговорить нам надобно, причём – срочно! Порывался ведь как‑то, да помешали нам… – Святослав угрюмо взглянул на приятелей. – Жду вас у себя. Немедленно! – после чего, сделав пару шагов к выходу, бросил по пути Емельяну: – Тебя это тоже касается! – с этими словами князь стремительно вышел из трактира.

Переглянувшись и пожав плечами, трое друзей неторопливо потянулись на выход из харчевни, направившись сразу к княжьей избе. За ними быстро потрусил Емельян с объёмной котомкой за спиной, оставив Радислава отдуваться за барной стойкой за двоих.

* * *

– Принёс?