Хотя чувствуется, что милицейскую кухню товарищ Светлицкий знает неплохо… Некоторые подробности по части улик передает очень подробно и достоверно. В некоторых местах книжулька даже похожа на пособие для начинающего преступника: этакое «Как не оставлять следов и планировать преступления». Видно, что консультант у писаки грамотный, хоть и не везде успевает подчищать за ним. И ляпы все же есть… Ну, это для меня ляпы, а для обычного советского читателя — это неоспоримая истина. В конечном счете, какая разница, ордер это или постановление? Для гражданского человека — ровно никакой.

— Еще раз здравствуйте, — оторвал я от чтения тётеньку с крашенными хной бигудюшными барашками и длинным, как у цапли носом. Она посмотрела на меня поверх очков, явно недовольная, что ее оторвали от такого замечательного времяпровождения.

Ну да… пока нет интернет-помойки, соцсетей и прочих тиктоко-ютубовой дряни — книга для советского человека единственный легкодоступный источник развлечения. Даже, чтобы посмотреть фильм, надо идти в кинотеатр или ждать вечера у телевизора, а лучше — субботы, там и фильмы поинтереснее показывали. Днем же фильмец глянуть почти нереально, программа телепередач пестрела лишь такими высококультурными заголовками: Играет духовой оркестр ДК им. В. Чкалова (Москва); Встреча школьников с бригадиром комсомольско-молодежной бригады шахтеров A. Л. Царевским — и прочими упоминаниями о Велогонках дружбы стран Балтийского Моря. Все правильно… Днем работать люди должны, ну, или окультуриваться…

— Можно нас с супругой переселить в номер с двуспальной кроватью? — улыбнулся я.

— У вас в паспортах штампов нет, — буркнула тетя. — Не положено…

— А селить, значит, в один номер разнополых коллег положено?

— Будете зубоскалить, молодой человек, вообще вас расселю по разным номерам.

— Это вряд ли, — хмыкнул я и вытащил «туза из рукава», то есть, корочки свои верные. — Майор милиции Петров. Дайте-как мне телефон вашего директора… И кстати… У вас там в коридоре огнетушитель просрочен.

— Ой, — подскочила тетя, тряхнув рыжими кудряшками. — Что же вы сразу не сказали, что из милиции? Я вот как раз про вас читаю… Сотрудник уголовного розыска идет по следу убийцы старушки.

— Очень интересно, — я поставил на стойку бочонок-брелок с прицепленным к нему ключом от номера. — Если можно, нам комнату с видом на сквер, а не на улицу. Тише будет.

— Конечно! — администратор суетливо выудила из ячейки ключ с номером «13» на деревянном брелоке. — Вот… Если вы не суеверный, то номер, самый лучший из данного сегмента, с балконом. Приятного вам отдыха…

— Спасибо, — я сгреб ключ.

Что мне эти цифры, ничего они в жизни нашей не решают.

— А Всеволода Харитоновича обязательно почитайте, — тетя с энтузиазмом помахала книжкой. — У нас в ресторане можно, между прочим, его книги под запись взять.

— Ага, почитаю.

— Я ведь благодаря его романам и прониклась сочувствием к работе наших органов. В фильмах все не так, наигранно, а Всеволод Харитонович ведь сам когда-то в милиции служил, поэтому и пишет не понаслышке. Жизненно, так сказать… Правдиво.

— Вот как? Светлицкий — работник милиции?

— Бывший, — закивала администратор, гордясь своими познаниями в биографии писателя. — Я к нему на встречу с читателями в дом литераторов ходила. Он там про себя рассказывал.

Женщина раскрыла книгу на титульном листе и посверкала именным автографом автора:

— Он мне там книжку и подписал.

— Коллега, значит, — хмыкнул я и зашагал по коридору. Похоже, я ошибался, не консультант у Светлицкого за всем приглядывает, получается, что сам могёт.

Может, мне тоже мемуарчики начать строгать? Глядишь, и госдачу, и спецпаек дадут. Что там еще писакам положено? Курорты в Болгарии и общественное признание. Не-е… Некогда такой ерундой заниматься. Нам очередного убийцу поймать надо. Да и Света уже, наверное, заждалась.

Я прибавил шагу.

— Андрей Григорьевич! — окликнул меня Горохов. — Нужно выезжать в управление. Вы заселились?

— В процессе, Никита Егорович. Небольшое недоразумение приключилось. Но я решил вопрос.

— Поторопитесь, дело важное… Нас уже ждут.

— Не понимаю, — пожал я плечами. — К чему такая срочность? Мне кажется, вообще зря нас сюда отправили. Не совсем наш профиль, так сказать. Это даже не маньяк.

— Не серийник, да, — согласился шеф и задумчиво поправил галстук. — Вот только шишка важная убита. Сам понимаешь, кем работал товарищ Парамонов. Указания получены с самого верху. Дело на контроле у генерального. От нас ждут оперативного реагирования, по горячим следам, так сказать. Думаю, за пару дней раскроем и вернемся.

Он даже хлопнул меня по плечу — мол, не всем делам быть закрученными, можем и на несложном поработать. А потом снова ка-а-а-ак…

— Угу, — кивнул я. — Тем более, город меня не впечатлил, надо побыстрее управиться — и в Москву.

Мы тогда еще не знали, как сильно ошибались.

Возле крыльца гостиницы нас уже ждали две черные «Волги» двадцать четверки — мечта любого советского гражданина. Самая презентабельная и комфортная машина из серийных автомобилей.

— А неплохо живет местная милиция, — присвистнул Федя, разглядывая угольный блеск полированных боков авто, в которых можно было даже в некоторых подробностях разглядеть свое отражение в полуденном солнце.

— Это не милицейские, — предположил я, разглядывая водителей, которые услужливо нам открыли двери, лишь только мы появились на крыльце гостиницы «Север». — Уж больно лица у них гражданские, службой не отягощенные, и возраст не служивый, наверняка внуков уже нянчат. Да и не носят наши коллеги-водители костюмов.

— Это машины горисполкома, — подтвердил мои догадки Горохов. — Едем на срочное совещание туда по нашему делу.

— Хм! — вмешался уже Катков, выкатив грудь колесом. — А с каких это пор исполком вмешивается в дела следствия?

— Формально я дело к производству еще не принял, — парировал Горохов. — А местных они контролируют, это факт. И потом… Там нам кое-что пояснить хотят по жертве.

— Жертва — их работник? — поинтересовалась Света, когда мы уже подходили к машинам.

— Нет, директор швейной фабрики…

— Обычный управленец средней руки, — пожал плечами Федя. — Не прокурор, не секретарь горкома, и стоило нас из-за этого дергать?

— Получается, что не совсем обычный, — заверил шеф. — Раз нас прислали… Ладно, по коням.

Я, Света и шеф уселись в переднюю машину, а Федя и Алексей во вторую.

Автомобили вырулили на широкий проспект. Я глянул на часы — 11.45. Скоро обед, однако нас ждут. Видно, слишком важная фигура убитый, раз чиновники решили пожертвовать своим обеденным перерывом ради совещания.

Судя по проплывающим мимо скверам, фонтанам и площадям, двигались мы к центру города.

Автоматы с газированной водой и кафе-стекляшки, мамочки с колясками и праздная молодежь в цветастых рубахах с патлами и с гитарами за спиной. Обычный советский город — не провинция, но и не Москва.

Здание горисполкома стояло на краю площади, посреди которой возвышался вездесущий Ленин на массивном гранитном постаменте. На макушке — белесый голубиный налет. Свежий, не успели почистить.

— Непорядок, — покачал головой Горохов.

Машины остановились прямо у крыльца. Один из водителей проводил нас внутрь. Холл здания поражал величием эпохи. Отделан мрамором самого тонкого распила. Хотя, на мой вкус, мраморная плитка смотрелась архаично, но для этого времени — вполне себе шик, пусть и не модерновый.

Посреди холла раскинули перистые опахала живые пальмы, вокруг которых сгрудились кресла, обитые бархатом. На полу — красные ковровые дорожки с золотистой каемкой. Они уходили вглубь просторных коридоров и на лестницу.

Мрамор есть, а вот лифта нет, так что мы поднялись пешком на третий этаж и уперлись в просторный «предбанник» с надписью «Приемная».

Там из-за стола с пишущей машинкой вспорхнула немолодая секретарша в блузоне с объемными плечами и рукавами летучей мыши. Несмотря на возраст, подскочила она к нам с проворством серны, видно, ее уже проинструктировали насчет нашего появления.