На зов леший всё-таки явился, хотя вид имел недовольный и насупленный. Как насупленный вид может быть у кучи валежника — Валерка понятия не имел, однако он определённо таковым и был.

— Ну и чего ты, человече, меня зовёшь, когда рядом чужак? Я по-твоему, что, должен каждой новой юбке свой лик являть⁈

— Ты бы поаккуратнее с выражениями, дух, — угрожающе пробормотал Демьян. Валерке тоже очень не понравилось, как леший отозвался о Мари.

— Я звал тебя для того, чтобы заняться твоей же проблемой! — проворчал парень, — и ты мог бы быть поуважительнее к моим гостями. В конце концов, Мари тебе ничего плохого не сделала.

— Мне — нет, — проворчал леший. — Ну да как знаешь, это не моё дело. Чем ты собрался мне помогать?

Валерка хотел было спросить, что имеет ввиду лесной дух, но Мари положила ему ладошку на плечо, легонько провела пальчиками по шее. Это было так приятно, что мысль мгновенно улетучилась. Птицын тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться, и всё-таки ответил лешему:

— Как «чем помогать»? Ты ведь говорил, что у тебя какая-то гадость завелась в лесу, и потребуется помощь.

— Не завелась, а давно уже есть. Просто раньше я её сдерживал, а пока… кхм, болел — она распоясалась.

Леший при постороннем явно не хотел распространяться о своих проблемах. Ворон, который сейчас говорил с Птицыным, выглядел ещё более недовольным, чем когда лесной дух оставался в форме кучи листьев и ветвей. Но Валерка умел быть настойчивым:

— И всё-таки. Может, расскажешь поподробнее? Что это за дрянь?

— Не знаю я, что там рассказывать, — проворчал леший. — Удивил ты меня. Не ждал, что ты так быстро захочешь помочь. Что ж, пойдём. Покажу. Звери там на меня нападают.

— В смысле звери⁈ — поразился Валерка. — Как на тебя могут нападать звери?

— Откуда мне знать⁈ — окрысился ворон — леший опять был в своей излюбленной форме. — Нападают и всё, сволочи. Сладу нет. Стоит только поближе подойти — и лезут из чащи, как безумные.

— Волки? — уточнил Птицын.

— Да что волки! Хорьки! Волки ещё ладно, но целая стая хорьков… Это же ужас! Поганцы мелкие, лезут прямо в душу, дерут меня. — Как ни уклонялся дух от разговора, но как только начал говорить о том, что ущемило его гордость, о своём дурном настроении сразу забыл. Видно, его донельзя раздражал тот факт, что против него взбунтовались лесные твари — те самые, которые, наоборот, должны были его слушаться, как отца родного. — Такие юркие, мелкие, шустрые и злобные хорьки! Ни ухватить не могу, ни отогнать. Спину мне в клочья разодрали! Негодяи! В общем так, сосед. Если хочешь помочь — от меня особо рассказов не жди. Пойдём, да посмотрим, а уж там будешь решать, сможешь ты меня от этой напасти избавить, или нет.

— Резонно, — согласился Валерка, и спросил своих спутников: — Ну что, проведём рекогносцировку?

— Конечно! — ответила за двоих Мари. — Это так интригующе! Ужасно люблю всякие тайные места! Наверняка это будет отличное приключение!

— Уместно ли звать гостью в столь опасное место? — засомневался Демьян, но все возражения Мари отмела с возмущением:

— Милый Демьян, вы меня очень обяжете, если не станете относиться, как к какой-нибудь глупой девчонке. Я вполне могу позаботиться о себе сама, и уж тем более в состоянии защитить себя от опасности. Будьте так любезны, не лишайте меня возможности получше узнать своих друзей!

На этом все спор и закончился — Демьян, очевидно, здорово испугался, что Мари может обидеться, и потому больше не возражал.

Валерка потом так и не смог вспомнить, как далеко находится то «проблемное» место. Леший вёл их своей тропой. Кусты, деревья и прочие детали ландшафта сливались в одну сплошную мутную полосу. И не потому, что они так быстро двигались. Просто увиденное улетучивалось из памяти так быстро, что не успевало оставить даже заметного следа. Валерка чувствовал — если немного сосредоточится, сможет отслеживать, куда и как они идут, однако посчитал это излишним. А вот Мари была недовольна.

— Милый Валера, мне не нравится, когда мне морочат голову, — с мягкой улыбкой сказала женщина. — Прикажи своему духу вести себя прилично!

Чего Птицын не любил — так это когда ему отдают распоряжения. Да и сам никому приказы раздавать не собирался. Если бы с ним в таком тоне заговорил кто другой — он бы, пожалуй, возмутился. А так просто улыбнулся и сказал:

— Мари, он не мой подчинённый. Это ведь леший, лесной дух. Как можно что-то ему приказать? Можно только попросить, скажем, в обмен на услугу. Только не вижу смысла сейчас что-то от него требовать. Пусть ведёт нас так, как ему удобно.

Мари не стала настаивать. И вообще, Валерке показалось, что она взглянула на него с испугом — как будто не ожидала, что он станет ей возражать. Однако задуматься об этом парень не успел — они уже пришли. Мельтешение и круговерть закончилась, и компания вновь обнаружила себя в обычном лесу. Если, конечно, этот лес можно назвать обычным.

— Вот, сосед. И такие языки тянутся от него во все стороны. Деревья — не отвечают, молчат. Как будто сгоревшие, хотя и не сгорели. Не растут и не вянут, и даже зимой остаются такими же. Но если бы только деревья! Звери! Звери в них такие же. Как будто умерли и не умерли одновременно. Так быть не должно!

Валерка с интересом и недоумением разглядывал странную растительность. В первый момент ему показалось, что узкий клин леса будто бы переместился откуда-то из лета, или даже начала осени. Деревья, трава — всё здесь было зелёное. Кое-где на клёнах листики уже начали желтеть. Конец июля, если не сказать — август.

— Здесь и зимой так же! — возмущённо рассказывал леший, но Птицын уже не слушал. Он подошёл к краю этого странного кусочка леса и провёл рукой по траве. Странное ощущение — трава будто бы пластиковая. Парень попытался сорвать травинку, и ему это удалось, правда, с трудом. Он принюхался — травой даже не пахнет. И растереть между пальцами не получилось. Как будто правда — пластиковая. В траве что-то юркнуло, и Птицын едва успел отдёрнуть руку — в палец ему попытался вцепиться ёжик. Зверёк двигался молча, без привычного фырканья. Поняв, что промахнулся, он выскочил за пределы аномальной зоны, на обычную траву, и снова напал. Птицын шикнул, попытался отогнать — тщетно. Ёж человека совсем не испугался, наоборот — он продолжал нападать, пока Демьян не подхватил колючего. Ёж попытался вырваться, несколько раз дёрнулся, а поняв, что ничего не выходит, повис тряпочкой. Даже в шар сворачиваться не стал.

— Странно, — пробормотал упырь. — Аромата нави не чувствуется совсем. Но и в полной мере живым назвать не получается. Как будто замер посередине. Посмотри, княже, у него даже сердце почти не бьётся. И дыхания почти нет.

— А это может быть ёж — упырь? — спросил Птицын. — У вас ведь тоже сердцебиение замедленное и дыхание.

— Про ежей — упырей я ещё не слышал, — хмыкнул Демьян. — Не похоже, если честно. Не чувствую в нём родственной души. Сам ведь знаешь, мы со смертью на короткой ноге, а это существо никогда не умирало.

— Через триста аршин эти языки сливаются в одно сплошное убожество, — пояснил леший. — Если зайти туда — сразу начинают нападать все твари лесные. Ну что? Сможешь мне с этим помочь, сосед?

— Тут думать надо, — вздохнул Птицын. — По крайней мере, сходить за подкреплением.

Второй раз вести своей тропой компанию леший отказался — сказал, слишком много народу, неудобно ему. Народу действительно прибавилось. Во-первых, Валерка всё-таки разбудил тролля, хотя и не понимал в упор, чем тот сможет помочь. Но ведь попросил уже помощи — будет некрасиво, если он обойдётся без Орма и потом скажет — ну, извини, что отвлёк, продолжай бухать.

«К слову, надо бы разобраться, почему Орму не продлили аренду моста. И вообще, давно я к Налиму не заходил — надо бы нанести визит, обновить, так сказать, впечатления. Вряд ли мостами занимается именно он, но он точно знает, кто именно — даст рекомендации! Может, стоило с этого и начать? А то что-то мне не нравится эта пластиковая трава и такие же деревья! Странное место, как будто липкое!»