— Как допустили⁈ — орал берендей после того, как окончательно убедился, что никого не найдёт. — Где ваши головы⁈ Всё, всё лисьим духом пропахло! У них эта лиса как в курятнике, а они даже не квохчут! Ты, князь, чем думал⁈ Тебя ведь предупреждали, не балуйся, а ты что устроил⁈ Ты, упырь, куда смотрел⁈ Мало что в свой дом привели, так ещё допустили, чтобы эта пакость узкоглазая вам в еду совалась! Эта зараза восемнадцать лет назад тут так накуролесила, что еле разгребли, так теперь снова явилась! Ты, князь, её зачем приволок к себе⁈ Ты что, дурачина, хотел к ней в добровольные рабы? Мне на кой чёрт здесь нужен замороченный проводник, полностью покорный кицунэ? Тебе говорили — не балуйся? Говорили тебе?

Ответа явно не требовалось. Игорю Деяновичу просто требовалось выплеснуть свою ярость, и Птицын терпеливо ждал, когда тот придёт в себя и даст внятные объяснения. Хотя кое-что и так уже становилось ясно.

— Я-то! Я-то сам дурак, расслабился. Думал — незлобивый мальчик. Не станет глупости делать, безобразия устраивать. Забыл, старый дурак, что ты мальчишка ещё! Что у тебя опыта — нет, знаний — нет. И этот, из департамента тайных дел и расследований, куда смотрел⁈ Его сюда зачем прислали, в носу ковыряться⁈ Где он вообще! Демьян, старый дурак,вокруг тут на всю округу тащит заворотами и приворотами. Ты совсем нюх потерял⁈ как позволил себя заморочить до полного отключения мозгов⁈ Почему все вокруг такие недоумки, объясните мне⁈ Собака у вас где⁈ Собака не должна была эту тварь сюда пустить.

— Полкан! — вспомнил Валерка. Он же сам распорядился запереть пса где-нибудь в подвале. — Надо срочно выпустить!

— Заперли! Единственную свою охрану — заперли. Да как до такого додуматься-то можно было⁈ Если бы котяра наглый ко мне не заявился, то что, всё⁈ Так и ходили бы по струнке у рыжей шалавы⁈

Валерка дослушивать не стал — он уже бежал к подвалу, чтобы выпустить бедного Полкана. А сам внутри просто холодел от ужаса.

«Это ведь берендей ещё про Аспида не знает!»

Валерка долго извинялся перед Полканом. Стыдно было перед псом. Собака свою работу выполнила на сто процентов, а её мало что не послушали, так ещё в подвале заперли. Причём, как подозревал Птицын, ещё и не кормили всё это время. Не так уж долго, не успел он как следует оголодать, но это и не важно. Птицын всё равно чувствовал себя предателем. А Полкан даже и не думал обижаться, отчего становилось ещё горше. Собаки — святые существа — никогда не помнят плохого от хозяев. Пёс радостно облизывал Птицыну лицо, размахивал лысым чешуйчатым хвостом так, что тот грозил оторваться и повизгивал от счастья, что за ним вернулись, а Валерка чувствовал себя последней скотиной.

— Ладно, дружище, — пробормотал парень, — мне сейчас ещё перед Игорем Деяновичем виниться. Он как раз, судя по звукам, более-менее успокоился, так что можно приступать ко второму акту. Непонятно, только жанр представления — комедия или фарс?

Игорь Деянович всё ещё был зол и на Валерку уставился таким взглядом, что, кажется, вот-вот ремень из штанов достанет, и начнёт процедуру вразумления через задние ворота.

— Ну? Чего молчишь, парень? Неужто обиделся, что тебя отчитали?

— Да нет, — вздохнул Валерка. — За дело отчитали, что уж… а молчу, потому что не знаю даже, как сказать, но я не только с Мари накосячил.

Рассказ много времени не занял. Едва услышав имя Аспид, берендей Валерку прервал и, задав несколько коротких вопросов строго по делу, молча вздохнул. Второй серии криков не последовало. Берендей стал очень серьёзен.

— Вот что, некогда мне тут с тобой лясы точить. Хотел погостить подольше, чтоб от шалавы этой оборонить, а теперь некогда. Да и не вернётся она сюда. Лисы медведей боятся. Заводи свой экипаж, возвращаться буду. Воинов готовить нужно.

Вот и всё. И никаких комментариев о том, что Валерка балуется, и о том, какой он малолетний неумеха. Эту угрозу Игорь Деянович воспринял сразу и в полной мере, потому тратить время на пустую ругань нужным не посчитал.

— Сколько там обещал этот твой куратор? — уже ближе к концу поездки спросил берендей.

— Пятьдесят человек обещал.

— И моих примерно столько же будет, — кивнул Игорь Деянович. — Надо бы и остальных позвать, только не успею уже, пока раскачаются. Политесы эти, мать их… в общем, транспорт для моих бойцов тоже обеспечь. Других пока не будет. Попробую до Тихомиры достучаться — она русалок своих отправит… но они сами доберутся, по воде. Подстрахуют нас. И надо с Радеем о координации договориться… хотя то не твои дела, сам разберусь.

Они как раз подъехали к территории берендеев. Игорь Деянович вышел из машины:

— Давай, князь, езжай… Сплошное расстройство от тебя!

Возразить было нечего. Настроение у Валерки было хуже некуда, и оно ещё ухудшилось, когда он вернулся в Ляхово. Все в посёлке ходили, как в воду опущенные. Со стороны посмотреть — дела движутся, люди все заняты, но Птицын чувствовал — от прежней непринуждённой и весёлой атмосферы в посёлке ничего не осталось. Неприятно чувствовать себя обманутым. Мари успела запасть в душу всем. Птицын помнил это ощущение — очень сильная влюблённость. Такая, как бывает в юности, когда смотришь на какую-нибудь суперзвезду на сцене, и думаешь — полжизни бы отдал за возможность с ней просто поговорить! Очень, очень неприятно, когда такое сильное чувство оказывается ложью. Члены семейства явно избегали разговоров. Видно, что общаются между собой только по делу, старательно избегая хоть каких-то личных тем. Да и не личных — тоже. Раньше, когда Валерка появлялся в Ляхово, к нему всё время кто-нибудь подходил с вопросами, советами, жалобами, или просто поздороваться. Сейчас на князя никто внимания не обращал, и от этого было ещё тоскливее.

Он сам подошёл к Андрею Ивановичу, попросил подготовить больше комплектов одежды верхнего мира — с учётом того, что медведи тоже будут участвовать в походе.

— Хорошо, Валерий, сделаю, — кивнул упырь. — Не уверен, правда, что наши комплекты им подойдут. Берендеи, в среднем, значительно больше обычного человека, так что лучше бы докупить, пока время есть. Я пока составляю список, что нам потребуется в ближайшее время, а как закончу — туда и отправимся, хорошо? Нам ведь ещё нужно будет транспорт где-то арендовать. — И всё. Совершенно спокойно говорит, но ни капли теплоты в голосе, как обычно. Демьяна он и вовсе не видел. Нет, Птицын знал, где упырь — из-за двери алхимической лаборатории в подвале доносилась приглушённая ругань, какое-то шипение, и звуки бьющегося стекла. Птицын постоял немного перед закрытой дверью, и ушёл — не захотел беспокоить друга. Демьян явно нашёл себе какое-то занятие, чтобы отвлечься от происшедшего. Вот и пусть отвлекается, пока есть возможность. Вряд ли упырь сейчас обрадуется, если увидит Валерку.

«Конечно, — думал Валерка. — Это ведь я её сюда привёл! Наверняка они тоже меня обвиняют, что так получилось. И правильно делают!»

Парень ещё какое-то время слонялся по посёлку без особой цели, а потом решительно тряхнул головой и отправился искать Алису. Сколько можно оттягивать?

Девушка обнаружилась в спальне. Сидела в углу кровати, обхватив колени руками, и вид у неё был такой несчастный, хоть плачь.

— Валер, я слышу, как она меня зовёт, — сказала девушка, когда он вошёл.

— Алис. ну ведь ты понимаешь…

— Я всё понимаю! Но это ведь моя мама! Я знаю, она меня бросила. Семнадцать лет она обо мне не вспоминала, и сейчас, когда пришла, всем жизнь испортила. Но это ведь мама! Я должна с ней поговорить, понимаешь? Я себе просто не прощу, если так и не встречусь с ней. Она боится сюда идти, боится медведя. Но она ведь пришла сюда. Из-за меня пришла. Я должна с ней поговорить.

— Я с тобой пойду, — предложил Птицын.

— Нет! Она тебя тоже испугается. Я сама схожу, ну пожалуйста! Я только поговорить…

У Валерки была масса возражений. Ничего хорошего от того, что Алиса встретится со своей мамочкой, точно не будет, он был полностью уверен. Но запретить… Как такое можно запретить?