— Не простой орешек этот Березов, — согласился я с Гороховым. — Теперь он в кочегарке трудится. С секцией его нехорошо вышло. Если злобу затаил, то жди беды. Как бы не натворил чего… Но к убийствам, думаю, он всё-таки не причастен. Под психотип не подходит и мотив не стыкуется. Хотя я проверил, пока он в КПЗ пребывал — в тот период убийств не было. Теоретически он мог это сделать.

— Держи его в поле зрения, Андрей, — серьёзно ответил мне начальник.

Я нахмурился и немного помолчал, размышляя.

— Негласное наблюдение такой быстро срисует. Так что постараюсь выйти на его ближайшее окружение. Соберу больше информации о нем.

— Хорошо, удачи, Андрей.

— До свидания, Никита Егорович, и Светлане привет передайте!

Радиостанция на моем столе зашипела и защелкала.

— Курсант, шестнадцатому, — донесся из нее сухой искаженный голос Вахрамеева.

Я нажал на гашетку:

— На связи, Курсант, — я выбрал себе такой позывной, не люблю под номерами откликаться.

— Я тут за хирургом Гусевым Борисом Петровичем наблюдаю. Он, похоже, куда-то собрался. В гараже вещи какие-то в «Ниву» перекинул. Сам робу напялил, сапоги. Прием… Кх-х..

— Принял. Следи за ним. Как прояснится, сообщи.

Через минут двадцать Вахрамеев сообщил, что «Нива» Хирурга (как мы стали звать его сокращенно) выехала за город и свернула в лес. Мы оба знали, что дальше будут помехи, и портативная рация не возьмет. Я решил выехать за ним. Как-то не хотелось оставлять сыскаря наедине с Хирургом. Остальные оперативники заняты на смежных фронтах. А нужно было взять под колпак всех возможных подозреваемых. Я поставил импровизированную наружку возле дома Березова и даже возле вновь испеченного завотделения роддома Тамары Павловны Резниковой. Ее я подозревал меньше всех. Но чем черт не шутит? Тем более, что восьмого июня, в день убийства Артурчика, она была в отпуске и теоретически могла смотаться в Москву.

Покойная путана Луцкая не описывала убийцу как мужчину. Простj предположила, что видела в полумраке силуэт мужика. А дальше одурманенный мозг сам все дорисовал. Раз злодей — значит, непременно мужик. Но ведь Резникова фигурой очень даже напоминала мужика. И в плечах, и ростом. Бывают такие — угловатая циничная баба сорока лет. Курила крепкие сигареты и нередко крыла подчиненных сочным матом. Так что мужской силуэт меня в выстраивании круга подозреваемых не ограничивал. А вот, что за глаза видела проститутка в ночь убийства? Будто они ее загипнотизировали. Но ведь она сама говорила про “приход”. Так что это мог быть и героиновый глюк, спровоцированный внезапным испугом. Пока спишем на это.

Я прихватил с собой на всякий случай ветровку, что обитала теперь в моем новом кабинете, и вышел на улицу. Рабочий день подходил к концу, но солнышко палило вовсю. Горячий асфальт намекал, что пора забросить все дела и рвануть на речку купаться. Эх… Сейчас бы в Ялту, к Соне.

Я залез в раскаленную машину и поскорее опустил передние стекла, пока меня не приварило намертво к сиденью. Фух… Ну и духота.

Набрал скорость, даже не потому, что пускался в погоню за Хирургом, а чтобы продуть салон авто. Город, закованный в бетон, лениво катил мимо жиденький поток машин. Пробок в таком месте и в моем времени, скорее всего, не будет. Скорость взбодрила, и я лавировал между авто, как будто меня и вправду ждала впереди гонка с препятствиями.

Я уже неплохо ориентировался в Зеленоярске и сразу нашел нужную дорогу, что сворачивала на проселок от шоссе, ведущего в областной центр. Дышать стало легче. Ландшафт сменился на редколесье.

— Шестнадцатый, Курсанту! — нажал я на кнопку вроде и переносной, но громоздкой «Виолы».

— На связи, — прошипела рация в ответ.

— Где находишься?

— На развилке, стою… Тебя жду.

Вскоре показалась старенькая копейка Вахрамеева. Зеленая, как подлесок, но с грустными уставшими глазами-фарами. Завидев мою черную «Волгу», «копейка» тронулась и не по годам бодро нырнула в левую ветку проселка, показывая путь. Я тут же за ней.

Но скоро мне пришлось умерить свой пыл. Через полчаса подпрыгиваний и тряски на колдобинах дорога вывела нас на берег реки. Под раскидистыми деревьями стояла «Нива» Гусева. Самого его не видно. Мы проехали чуть дальше за поворот и остановились.

— Похоже, ложная тревога, — Вахрамеев выбрался из машины. — Наш подопечный банально на рыбалку приехал. Что делать будем, командир?

— Подождем… Может, он нас срисовал и остановился специально?

Мы подобрались пешком ближе к тому месту, где встала «Нива».

— Да не-е, — поморщился Сергей. — Вон, видишь, удочки закинул. Точно рыбачить собрался.

— Так что ты раньше не разглядел, что он снасти из гаража в машину грузит? — проворчал я. Мне показалось теперь глупым, что я так спешил подстраховать Вахрамеева, пока доктор, как мне казалось, улепетывал из города.

— Да не грузил он их, видать, в машине телескопка и спиннинг всегда лежат, кто ж знал… У меня тоже всегда с собой. Назад возвращаемся?

— Доставай снасти, — скомандовал я.

— Зачем?

— Что, зря приехали? Порыбачим и заодно понаблюдаем за Хирургом.

— Это можно… Вот только самого главного у нас для рыбалки нету.

— Наживки? Червей накопаем.

Вахрамеев с выражением хмыкнул.

— Водки нету. Какая рыбалка без водки? Это все равно, что праздник без гармошки или свадьба без невесты.

— Есть коньяк.

— Ого, — оживился оперативник. — Откуда?

— Прикупил для администратора гостиницы, чтобы ко мне никого не подселяла в номер. В Зеленоярске намечается слет каких-то туристов-походников. Туристическая эстафета, что ли. Размещаться будут в «Меридиане». Ну, вот я и запасся.

— Так если походники, пускай в лесах идут и в палатках ночуют, зачем им гостиница? — ухмыльнулся опер.

— Там программа как всегда с массово-политическими мероприятиями. Встречи с ветеранами, конференции комсомольского и туристского актива, конкурс туристской песни и все такое. Ладно, бог с ними. Придется потом другой подарок администратору купить. Вот только закуски нет…

— Так это мы сейчас наловим, — Вахрамеев бодро расправил плечи и, распахнув скрипучий багажник «копейки», стал вытаскивать неказистые части разобранных спиннингов.

Из палок, обмотанных изолентой, с громоздкими катушками Сергей мигом собрал два сносных удилища. Затем вытащил потертую сумку и швырнул мне под ноги:

— Ты бы, Андрюх, переоделся, а то в рубашке и брюках больше похож на бухгалтера, затерявшегося в лесу, чем на рыбака.

Штормовка, штаны брезентовые и тельняшка оказались чуть маловаты, но выбирать не приходилось.

— Ты что, специально меня выдернул на рыбалку? — спросил я с подозрением.

— Ну, конечно, все спланировал, целое похищение! Да у меня всегда с собой походный набор, — отмахнулся напарник. — И котелок имеется. Но рыбу на прутиках зажарим. Так вкуснее.

— Ее еще поймать нужно, — скептически заметил я.

Рыбаком я никогда заядлым не был, но в прошлой жизни частенько участвовал в подобных истинно мужских мероприятиях. Ничего сложного. Закидываешь удочку, ставишь ее на рогатинку и благополучно про неё забываешь, потому как основное действо непременно происходит не у кромки воды, а возле костра. Известно, что настоящий рыбак — это не тот, кто больше поймает, а тот, кто всех перепьет.

Нарыли в леске червей саперной лопаткой, закинули снасти, сидим, ждем. Без закуски несподручно выпивать. Решили сначала снедью разжиться.

— Я эти места знаю, — заверил меня Вахрамеев. — Тут рыба на голый крючок идет, сейчас, Андрюха, будет нам добрая закуска. Разводи костер.

Птички поют, водичка журчит. Теплый ветерок щекочет шею. Какие там Сочи? Красота… Прошел час, и красота немного наскучила, а в животе заурчало.

— Ну и где обещанный клев? — я с нетерпением бродил взад-вперед по берегу, поглядывая на застывший кончик спиннинга.