Соня поспешила поздравить подругу первой, даже родителей ее обогнала. Прижала к себе Лизку и что-то горячо ей шептала на ушко. Та кивала в ответ. Обе пускали слезы, обнимались, снова вытирали глаза и снова обнимались. Все-таки свадьба для девушек самый важный момент жизни. Тем более если их немного за всю жизнь будет, а если одна так вообще…

Быков вынес невесту на руках из ЗАГСа, как и полагается. Естественно, их обсыпали рисом. Цветов и лепестков роз не швыряли. Дорогое это удовольствие. Букет был только у невесты (и то из гвоздик) и еще у парочки присутствующих. Но исключительность и торжественность момента от этого никуда не девалась.

После променада по городу и поездки к мемориалу я привез молодоженов к ресторану “Октябрь”. Под свадьбу его закрыли на спецобслуживание. Спасибо Гоше. Кроме того, у меня закрались подозрения, что катала даже слишком мало взял за ресторанное меню с Быкова. Такое ощущение, что Гоша свои деньги вложил по старой дружбе.

Выяснять этот вопрос я не стал. Хочет помочь — его дело. Так-то я ему тоже знатно помог. Убийца его дочери теперь на том свете, благодаря мне. Зарплата у Быкова на оружейном заводе не бог весть какая. А невеста – вообще студентка. И свадьбу (как будут говорить потом) они явно не окупят. Потому что деньги дарить сейчас не принято. А учитывая, что лучший подарок – это книга (часто даже передаренная), то у молодоженов каждая копейка на счету.

Как водится, больше всего брачующимся надарили самых “нужных вещей”: чайных сервизов только семь штук , комплектов постельного белья почти столько же и пять настенных часов. Сервизы оказались разные (в отличие от часов), был и белый с золотой каёмкой, и в розовых цветочках, и в голубеньких, и хоть и два из них были дефицитными (Ленинградского производства), но все равно перебор. Такое впечатление, что теперь молодоженам придется всю жизнь пить только чай, целыми днями лежать на кровати с дареным постельным и пялиться на стену с часами (в каждой комнате по двое часов можно повесить).

Я от лица нас с Соней подарил молодым фотоаппарат. Легендарный “Зенит-Е” со встроенным экспонометром. Такую камеру в СССР больше двадцати лет выпускали. Потом он будет считаться самым массовым зеркальным фотоаппаратом в мире. По числу экземпляров буржуйские “Кэноны” и “Никоны” рядом не стояли.

Пожелал им поскорее запечатлеть другие важные моменты в жизни – все, конечно, захихикали, думая про детишек.

Молодых чествовали, периодически заставляли вставать и лобызаться под счет. Все проходило на удивление культурно. Хотя несколько гостей (не знаю, с чьей стороны), вида откровенно трактористского, успели нализаться в стельку, но и они вели себя тихо и за правду-матку в бой не кидались. Только обводили стеклянными глазами зал и стол с хрусталем да невпопад ухмылялись.

Известно, что самая затратная подготовка к драке — это свадьба. Но тут дракой и не пахло, будто все гости были членами дома литераторов или союза художников.

Элегантные официанты шныряли вдоль столов традиционно составленных буквой “П”. Со сцены лилась живая музыка от местного ВИА. Гости не ругались и морды друг другу не чистили. В общем, все не как у людей…

Часа два прошло. Трошкин и Погодин, изрядно приняв на грудь домашней наливки на рябиновых ягодках, воспрянули духом и вмиг прониклись интересом к некоторым особам женского пола, которые были возраста комсомольского и на свадьбу пришли целой стайкой без всякого мужского сопровождения – на радость моим друзьям.

— По одиночке на такие мероприятия супруги не ходят, — сразу рассудил Погодин, приобняв меня по-братски и высматривая козочку в красном платье. — Значит, та девушка не замужем. Нужно действовать… Пойду соли у нее спрошу.

— Федя, — усадил я его на место, — это ресторан, какая на фиг соль?

— А-а… Точно! А что тогда сказать? Спрошу, нет ли за их столом лишней нарезки из скумбрии? А то у нас всю Трошкин сожрал…

— Тебя кто так учил с девушками знакомиться?

— Никто, — с гордостью заявил ловелас. — Я сам придумал.

— Оно и видно… Про жрачку вообще ни слова. И про выпивку тоже. Просто пригласи на танец.

— Да какой танец? Тут одни плясовые грохочут. Как под “Черного кота” с девушкой танцевать?

— Тогда подойди, сделай комплимент и спроси имя.

— Я не умею комплименты сыпать, — опустил плечи Погодин. — Тебе хорошо, у тебя язык, как помело подвешен, — грустно слепил два афоризма в одну фразу Федя.

— А ты мой язык не трожь, а комплименты несложно делать. Выдели ее самые выдающиеся черты и скажи о них вслух. Похвали, так сказать. Вот что тебе больше всего в глаза бросилось?

— Платье… С цветом знамени одного.

— Какое на хрен платье, Федя? Девушки любят про себя лично слушать, про платье будешь расхваливать, когда уже познакомишься. Только с флагом или с гербом его не вздумай сравнивать. Давай, потренируемся… Вот представь, что я в красном платье. Я повернулся к Погодину и закинул ногу на ногу.

Соня убежала танцевать, Трошкин ушел отлавливать официанта, чтобы заказать еще порцию любимой скумбрии, и вокруг нас никого не было.

— Давай, говори что-нибудь приятное, чтобы я имя свое тебе выдал…

— Э-э… Извини, Андрюха, но не могу я тебе приятные вещи говорить. Меня аж передергивает, как в красном тебя представлю, с юбкой на волосатых ногах.

— Твою мать, так это ж не я, дубина! Включи воображение. Включил?

— Ага…

— Давай.

— Э-э… Хм… Девушка, извините, у вас такой нос.

— Какой – такой? — спросил я ломаным женским голосом.

— Ну, самое то. Он не слишком выдается вперед, так сказать, и…

—Ну блин! Федя! Ты что городишь?

— Ну ты же сам сказал отметить видные части тела. Про грудь я не могу говорить, это же пошло будет, а нос как бы такая нейтральная штука, но в то же время очень нужная для каждого вещь. Им сморкнуться можно, и получить по нему тоже можно. И почесать, и...

— Так, стоп! Ясно! Комплименты – это не твое… Короче, Казанова. Подходишь и без всяких комплиментов даешь ей понять, как бы издалека, что желаешь с ней завязать нечто большее, чем просто разговор. Понял?

— Ага.

— Давай попробуем.

— Девушка, подскажите, — Федя прокашлялся в кулак но смотрел в пол. — Что я могу сделать, чтобы наши зубные щетки стояли рядышком?

— Япона-матрена, Погодин! Так сразу и говори, что в постель ее хочешь затащить!

— Так ты же сам говорил, что надо прямо дать понять, но как бы издалека…

— Ладно, ща что-нибудь придумаю для тебя. Повторишь просто фразу, без всякой самодеятельности. Так-с… Короче, подходишь и говоришь, что, дескать, вы так прекрасны, и прошу подарить мне возможность увидеть вас еще раз. Запомнил?

— Конечно, что тут не запомнить. Только куда она делась? — Погодин встрепенулся и замотал головой по сторонам.

Девушки в красном не было.

— Танцевать она ушла, — ткнул я пальцем в гущу гостей на площадке. — Вон, в центре зала. Одна, Федя! О! И медляк как раз заиграл. Давай, Федя, вперед! Действуй, сынок, пока ее кто-нибудь другой не сцапал!

— Бегу, — Погодин рванул с места, будто спаниель за дичью, уши по ветру и хвост торчком.

Я наблюдал, как он приблизился со спины к грациозно изгибающейся в такт музыке особе в красном. Сбоку от меня вдруг что-то мелькнуло похожих тонов. Я обернулся и обомлел. Девушка в красном (это была точно она, по носу узнал), села на свое место за стол. Я перевел взгляд на танцплощадку. Так, елки зеленые, а там тогда кто? Эти советские универмаги с одинаковым ассортиментом одежды от фабрики “Большевичка” наплодили много одинаковых женщин на свадьбе.

Замахал Погодину, но “спаниель”, поймав кураж, уже меня не замечал и приблизился к добыче сзади. А ничего так добыча. По крайней мере. Со спины неплохо смотрится…

Погодин наклонился и что-то проговорил, одновременно протягивая руку, чтобы пригласить даму на танец. Надеюсь, слова моей фразы не перепутал. Двойник обернулась, и я чуть не подавился заливным. Сзади пионерка, а спереди пенсионерка.