— Как он выглядел? Чем ударил? Что в руке было? Ну!

— Да не видел я! Клянусь не видел! Только фигуру сквозь витраж. Наверное, и он меня так же видел — не успел понять, кто именно. Силуэт один неясный, мужской…

— Как одет? Во что?

Твою маму! Да как же из этого мямли ещё хоть что-то вытянуть?

— Не знаю, может, в костюм, там все в костюмах были. А может, в рубашке просто, не видно было…

— Получается, что ты, Анатолий, стал свидетелем убийства — и не сообщил органам? — я впился в него взглядом.

— Так откуда же я знал, Андрей Григорьевич, что это убийством окажется? Думал, выживет Коровина… А тут такое дело, — Толя беспомощно развел руками.

— Ты вспомни, Анатоль, цвет пиджачка, галстук был или нет. Сам толстый, худой? Очки, мать твою! Что-нибудь хоть выдай мне. Ради Варвары Андреевны… А то ведь, подозреваю, она тебя ждать из тюрьмы не будет.

— Вот прямо хоть ща-ас меня, Андрей Григорьевич, арестовывайте! Ей-богу, не разглядел душегуба! Зачем мне его покрывать? Да я ради Вари хоть кого бы сдал, не то, что этого…

— Ясно, — я озадаченно пощелкал пальцами, — короче, завтра с утра жду тебя в управлении. Дежурному скажешь, что к группе Горохова пришел, тебя проводят. Запишем все под протокол допроса. И имей в виду — у тебя ночь, чтобы вспомнить подробности. Не вспомнишь, сам пойдешь как подозреваемый. Это достаточно понятно?

— Я-то почему?

— Ты прятался, а потом убегал… Поведение очень похоже на подозреваемого. Как сам считаешь?

— Да я… — раскрыл рот Толя, но я его перебил.

— Все, пошли обратно. Там нас дамы уже заждались.

Мы вернулись в обеденный зал ресторана. Рубилин был чернее тучи. На мое удивление, Светы за столиком не оказалось, скучала одна Варя.

— Моя еще не вернулась? — спросил я.

— Нет, — пожала плечами девушка.

— Странно. Я сейчас.

Пошел искать Свету и наткнулся на нее в фойе.

— А ты чего здесь? — удивился я.

— На балкончике была, — ответила она и аккуратно потянула меня за руку в тихий закуток, подальше от входа в обеденный зал.

— Да что такое? План отлично сработал, хоть результат и неожиданный…

— Я слушала ваш разговор с Анатолием.

— И? — вопросительно уставился я на нее.

— Врет он все…

— Как врет? — я даже опешил.

— Судя по его мимике, жестам и другим невербальным признакам, он старательно что-то скрывает.

— Да он трясся, как осиновый лист, мы точно про одного человека говорим?

— Мне с балкончика хорошо было вас видно. Так вот… — Света наморщила лоб, будто собиралась с мыслями, хотя обычно она выдает свои крутые психологические теории без подготовки, — Мне показалось, что страх этот он лишь изображает.

— Как это? — почесал я затылок. — Уж я-то тоже в людях немного разбираюсь. Скажешь, и ревность он свою наиграл?

Ещё ни разу Светлана не ошибалась, но тут я был готов поставить её слова под сомнение.

— Нет, с этим как раз все в порядке, ты его вывел из равновесия. Все правильно рассчитал с Варей, — она чуть ухмыльнулась, одним лишь уголком красивого рта. — А вот чувство страха немного наигранным получилось. Особенно когда он рассказывал, что убежал, опасаясь за свою жизнь.

— Ты хочешь сказать, что… Это он убил Коровину в тот пятничный вечер?

В голове сразу всплыли некоторые детали, на которые я раньше и не обратил бы внимания. А теперь будто тумблером щелкнули, и я стал вспоминать любопытные детали из жизни мажора. Во-первых, Рубилин был на юбилее заведующей, во-вторых, он имел доступ к кинжалу Светлицкого и, теоретически, мог пришить им балерину Завьялову. А Парамонов? А с директором швейной фабрики он вообще был… лично знаком! От таких мыслей холодком повеяло по спине. Черт! Может, Рубилин и есть Литератор? Вот только администраторша Приходько никак к Анатолию не «привязывалась»… Но, может, я просто плохо копнул?

Я мигом поделился этими мыслями со Светой.

— Не похоже, что Рубилин убил юбиляршу… — покачала она головой. — Тогда бы он вообще не упоминал о том, что видел некого человека, ударившего Коровину по голове. Зачем такие подробности? Похоже, что он реально кого-то видел.

— Так он не убийца? Тогда зачем ему изображать страх и вообще кем-то прикидываться? Ничего не пойму.

Психологиня посмотрела мне за плечо.

— Вот и я тоже не пойму. Но бежал он тогда явно не из страха.

— Ага, скажи еще, что Рубилин смелый и отважный парняга, — хохотнул я, но получилось как-то невесело.

— Не скажу, но проверить это надо бы… — задумчиво пробормотала Света.

Когда дело касалось работы, Света всегда была очень серьёзна и вдумчива. Но тут она была не просто по-деловому настроена, а как будто бы сжималась всё больше и больше.

— Ты это серьезно?

— Да… Андрей, — тихо проговорила Света, оглянувшись, будто опасалась, что кто-то нас может подслушать. — Мне кажется, он носит маску…

— Какую маску?

— Он не тот, кем кажется, есть в нем что-то фальшивое. Но что именно, я сама еще не поняла… Андрей, дело серьёзное. А ты не думал, что Литератор мог работать не один? С помощником, например?

Мы вернулись в обеденный зал. За столиком сидела одна Варя.

— А где Толя? — спросил я, оглядываясь, но в поле зрения Рубилина не было.

Я снова обвел взглядом зал ресторана, но не разглядел Анатолия среди посетителей.

— Он ушел, — растерянно пожала плечами Варя.

— Как — ушел? — зачем-то переспросил я. — Без тебя? Что сказал?

— Да ничего, — нахмурилась девушка, а в глазах ее промелькнула тревога. — Андрей, ты думаешь, это он? Он и есть Литератор? А я ведь с ним…

— Пока рано утверждать, — я плюхнулся на стул, Света присела рядом, — хотя много подозрительного в его поведении.

— Ты меня пугаешь… — прошептала Варя и подалась чуть в мою сторону, всем своим видом показывая, что ищет от меня поддержки, но, получив в ответ пристальный взгляд Светланы, опустила глаза и спросила. — Скажи прямо, ты его подозреваешь?

— Подозреваю — это громко сказано, но с ним точно надо держать ухо востро. Возможно, он — не наш серийник, но есть факты и не в его пользу…

— Что ты имеешь в виду?

Я пристально посмотрел на Варю, её встревоженное и одновременно заинтересованное личико. Всё равно ведь рассказывать придётся.

— Рубилин был инкогнито на юбилее заведующей, при этом оттуда спешно ретировался в момент убийства, а мне сказал, что следил за тобой…

— За мной? — Варя заерзала на стуле. — Но зачем?

— Ревнует, говорит.

— Ну, это на него похоже, — выдохнув, кивнула Соловейчик.

— Надеюсь, что это так… Теоретически — он мог прикончить юбиляршу. Это первое. Во-вторых, он имел доступ к кинжалу твоего отца, который висит на стене, и мог прирезать им балерину Завьялову.

— Ну вот! Что ты такое говоришь? — всплеснула руками Варя. — Орудие убийства — кинжал моего отца?

Я не стал рассказывать Варе, как снял мерки с холодного оружия в кабинете Светлицкого и сверил параметры с данными судмедэкспертизы, а лишь уклончиво ответил:

— Рана на теле балерины действительно оставлена обоюдоострым клинком. Про кинжал твоего отца — это лишь предположение.

— А Парамонов? Толя и его тоже убил?

— С директором швейной фабрики Анатолий был лично знаком. Имел какие-то делишки по своим мутным торговым делам. То есть, отрицать такую возможность нельзя.

— От твоих слов, Андрей, у меня мурашки по коже… — Варя поежилась.

— Тебе не о чем беспокоиться, Толя явно в тебя до сих пор влюблен, — я сжал плечи и вытянул голову, как бы изображая, как Рубилин носится вокруг неё. — А вот ты для чего его возле себя держишь — непонятно…

Варя хотела что-то ответить, но, взглянув на Свету, не стала откровенничать, лишь многозначительно хмыкнула и пожала плечами, мол, это нормально, когда у красивых девушек — обеспеченные ухажеры.