Синицын таращился на Свету, будто увидел привидение.

— Светлана Валерьевна тоже сотрудник милиции, — поспешил успокоить его Горохов. — Просто методы работы у нее немного отличаются от традиционных. Так что прошу больше от нас ничего не скрывать…

— Я это уже понял, — удрученно вздохнул Лев Аркадьевич. — Но вы же мне поможете? Раз у вас методы такие…

Горохов распахнул окно кабинета и закурил, утренняя планерка только началась. Он, держа в одной руке кружку с кофе, в другой сигарету, задумчиво спросил:

— Что думаете, товарищи? Есть мысли по дальнейшим мероприятиям?

Первым взял слово Катков. Он уже ерзал на стуле, очень не терпелось высказаться:

— Никита Егорович, разрешите? Пальчики, что я изъял вчера с бокала, пригодные для идентификации оказались. Признаков там частных достаточно. Узоры четкие. Судя по размерам следов и четкости папиллярных линий, похоже на женские. Я сравнил их с имеющимися следами по другим делам.

Катков сделал интригующую паузу.

— Ну и? — Горохов обернулся. — Не томи уже, Алексей.

— Они совпали с пальцами, изъятыми по нашим мошенничествам. Не по всем, конечно, по двум, где изъятие было, — торжественно выдал Катков.

— То есть, мы имеем дело не с группой женщин, а всего с одной мошенницей? Исполнитель был один?

— Получается, что так…

— Замечательно, — довольно закряхтел следователь. — Уже что-то.

На самом деле такая деталь, конечно, многое меняла.

— Никита Егорович, — в разговор вступила Света. — Я тоже хотела высказаться по этому поводу. Честно сказать, меня такое открытие даже не удивляет.

Алексей хотел было возмутиться, но Светлана уверенно продолжила:

— Везде прослеживается почерк одного человека. То, как она себя ведет. Я тут набросала даже ее психологический портрет коротенько… Возможно, он не совсем соответствует действительности, информации не так много, но все же может нам пригодиться.

— Ну-ка, ну-ка, — потирал руки Горохов. — Интересно…

— Подозреваемая — молодая женщина до тридцати лет, но уже достаточно повидавшая. Ради наживы сближается с клиентами вплоть даже до интимной близости. Значит, сексуальные контакты для нее барьером не являются при достижении цели. Скорее всего, она выросла в неблагополучной семье, где имела место половая распущенность. Возможно, мать занималась проституцией. Учитывая то, что подозреваемая способна перевоплотиться практически в любого человека, начиная от абитуриентки и заканчивая заведующей столовой, она имеет богатый жизненный опыт и высокий интеллект. А также владеет актерским мастерством и навыками изменения внешности. Скорее всего, использует парики. Возможно, выпускница театрального училища. Она всегда знает, что у жертвы имеются сбережения, значит, тщательно готовится к преступлению. Либо ей помогает наводчик — не исключено, что есть сообщники или сообщница. Но если она проворачивает это все в одиночку, то ее умственные способности и хватка находятся на высочайшем уровне.

— Блестяще, Светлана Валерьевна! — Горохов чуть не зааплодировал, но сдержался. — Только с ваших слов получается, что проще Фантомаса изловить, чем такого продвинутую и проницательную преступницу…

Мы с Катковым неожиданно хором вздохнули. Картинка действительно вырисовывалась непростая, но ведь, если вдуматься, Светины выводы действительно были небезосновательны. Теперь, когда я всё это услышал, хотелось сказать – да, я всё это и так знал.

— Она человек, – успокоила она наше отчаяние. – У каждого человека есть слабости. Если мы найдем ее слабость, мы найдем и ее…

Зазвонил телефон. Следователь взял трубку:

— Слушаю, Горохов. Узнал – и что? — голос Горохова стал недовольным. — Не понял… Куда? Знаешь что, Евгений Сергеевич, иди туда сам! А я в твой кабинет заселюсь. Согласен? И я не согласен переезжать. Значит, так, Женя… Никуда я отсюда не поеду. Между прочим, документация в сейфе служебная, ключи только у меня. Если в кабинете в наше отсутствие появятся посторонние, и плевать, что они маляры, отвечать будешь за нарушение режима секретности. Ты меня понял? Кабинет теперь мой!

Трубка жалобно звякнула, ударившись о корпус аппарата.

— Вот, сукин сын! — Горохов встал и вытащил снова сигарету. — Ревягин затеял ремонт в нашем РОВД. Двадцать лет ничего не делалось, а тут вдруг срочно понадобилось его провести. Ни раньше ни позже.

Горохова так всё это задело, что он даже позабыл галантно извиниться перед дамой, как делал всегда.

— Это он специально, — закивал Алексей. В кои-то веки я был с ним согласен.

— Ясен пень! — пыхал клубами дыма следователь. — Предложил нам переехать в задницу города, на окраину. В какой-то участковый опорный пункт, не удивлюсь, если там вообще ничего нет, кроме навеса из соломы. А стены только на словах и по документам… Если уж тут всё так! Будем держать оборону, товарищи. Это наш кабинет. Никого сюда не впускать. Увидите штукатуров и прочих врагов, гоните взашей. Режим повышенной бдительности.

— Может, замок сменить? — предложил Катков. — Я умею…

— Это лишнее, — отмахнулся Горохов. — Не замками мы должны сдерживать недругов, а авторитетом своим. Запомни, Алеша, жизнь нужно прожить так, чтобы даже после смерти враги боялись твоего памятника.

— Ну, моего точно никто бояться не будет, — вздохнул криминалист. — Я и на фотографии-то смешным получаюсь.

Телефон снова задребезжал.

— Да! — Горохов недовольно сдернул трубку. — Кто? — уже более сдержанно спросил он. — Здесь он… Сейчас дам трубку.

Следователь с удивлением повернулся ко мне:

— Это тебя, Андрей, не понял кто. Но кто-то из Индии, что ли…

Я взял трубку и, прикрыв динамик рукой, обвел присутствующих взглядом:

— Вы позволите наедине переговорить?

— Конечно, — Горохов направился к выходу, недоуменно пожимая плечами. — Но не думал, что у тебя секреты …

— Это по личному, Никита Егорович.

— Все, уходим, — прощебетала Света и потянула к выходу Каткова, что никак не хотел вставать с насиженного стула.

Горохов пробурчал уже в дверях что-то про то, что устроили тут балаган не только враги, но и…

— Алло, — сказал я трубке, оставшись, наконец, один в кабинете.

— Привет, Курсант, — ответила та голосом Гоши Индия. — Как жизнь молодая? Сто лет тебя не видел, совсем ты Новоульяновск забыл. Ко мне тут твой друг Погодин заскакивал, телефончик твой дал, просил с тобой связаться. Случилось чего?

— Привет, Гоша, рад слышать. Думаю, ты уже догадался, по какому поводу я тебя искал.

— Если ты про отца спросить, то я сам удивлен. Мутная история какая-то… Работенка у него непыльная была у меня в ресторане. Деньгами я не обижал. И вдруг раз - и исчез. Говорят, из города даже смылся.

Нет, мне врать Гоша бы не стал. Человек, который подозревал меня в убийстве дочери, и с которым мы вместе искали настоящего маньяка, абсолютно точно был сейчас честен.

— Согласен, странно все это… Он тебе ничего не должен? — в мой голос закралась тревога.

— Да нет, даже наоборот. Я ему ползарплаты как бы выплатить еще обязан… И скажу сразу, чтобы ты не сомневался, терок у нас с твоим батей не было. Старое забыли. Даже выпили пару раз вместе в ”Октябре”. Прошлое повспоминали.

Да, у них с отцом была своя история.

— Он больше ничего не рассказывал? – продолжал я тем временем расспрашивать. – Куда собирается, чего хочет…

— Даже близко такого не говорил. Все тобой хвалился, дескать, первый курс заканчиваешь, а уже тебя откомандировали на какую-то спецпрактику в Москву, как самого способного курсанта. Ну, в тебе-то я не сомневался. Далеко пойдешь. Кстати, ко мне пойти не надумал? Нет, ты доучивайся, конечно, спокойно, а потом, как решишь, жду… Милости просим. Есть у меня мыслишки, как деньги заработать. Да ты не подумай, все легально. Почти… Но это уже не телефонный разговор.

Таким предложением новоульяновский криминальный авторитет только подтверждал, что считает меня другом, да чуть ли не родным.