— Да, — кивнул Макс. — У них в анкетах чёрным по белому: «нет способностей», «никогда не колдовал». А видишь здесь? — он переключил вкладку. — У нас есть модуль, который считывает микрореакции при использовании основных фишек приложения. И вот этот модуль видит у них всплески, типа человек проводит лайв-стрим, а аура вдруг «вспыхивает», как у мага.

— Ужас какой, — проговорил я, но на лице у меня была улыбка. Потому что это не ужас, а, как минимум, весомая сенсация. — С ума сойти. Получается, многие люди могут колдовать, и они сами не в курсе?

Макс пожал плечами:

— Выходит, так. А теперь смотри сюда, — он вывел ещё одну таблицу. Там высвечивались какие-то непонятные коэффициенты, рядом столбцы с заголовками «коэффициент раскрытия», «глубинный потенциал» и «ошибка распознавания». — Наш алгоритм стал глубже сканировать поведение пользователей. И вот что он рисует: по сути, «присваивает» способностям классическую форму, скажем, «поджигатель», «телепат», «лёгкая психокинетика», — даже если человек сам про это ничего не знает.

— Гениально, — только и выдавил я. — Макс, а сколько вообще таких «псевдо-обычных», у которых система видит ауру? — спросил я, стараясь дышать ровнее.

— По моим прикидкам, процентов 10 от всех новых регистраций. А если учесть старую базу, мы просто не сканировали их так глубоко. Возможно, там аналогичная доля. Короче, колоссальная цифра.

— Это же… ух, — я чуть не сел на пол от таких масштабов. — Каждый десятый⁈ Да это бомба. Если об этом узнают магические власти, прикинь, что начнётся? Ведь формально это ломает их скрипт «лишь 3% населения — маги».

Макс понимающе кивнул, зачесал затылок:

— Именно. Но, Тим, это же ещё не всё. Я хотел показать кое-что в самом коде. Похоже, у нас в модулях прорисовался некий артефакт, который как раз и позволяет видеть эти искры.

— Артефакт? — переспросил я, чуть приподнимая брови.

— Ну, я называю это «артефакт», потому что пока не понимаю, как оно возникло. Будто сам код эволюционировал. Мы внедряли новые алгоритмы рекомендаций, потом бакенд-скан ауры, потом твой апдейт с «особыми уточнениями»… всё наложилось. И получился такой вот «сканер», который считывает скрытый потенциал.

Он начал листать куски кода на другом мониторе. Я видел массивы строчек, постоянно переливающихся светлыми и тёмными значками. Иногда Макс добавлял комментарии. Все эти мелочи как будто сверкали у меня перед глазами. И тут во мне вдруг загудела знакомая вибрация — та самая, которая просыпалась, когда я пытался погрузиться в эфирный код.

Внутри меня будто рычаг переключили. Я осознал: сейчас, возможно, я смогу попасть в режим, как это было с призмой. Мне всё время казалось, что это тяжело: один неверный шаг — словлю дикое мигреневое жжение. Но Макс, похоже, увлёкшись, не замечал, как я вдруг погрузился в себя и попытался прицелиться.

— Тим? — произнёс Макс, заметив, что я замер и молчу.

— Тихо, — выдохнул я. — Мне нужно… секунду.

Я прикрыл глаза, положил руку на край стола, где лежал дополнительный проектор. Ощущение пошло знакомое: будто зашумело всё вокруг, но в голове появилась кристальная ясность. Я попытался увидеть этот код, который Макс прокручивал, и мысленно выдернуть нужные строчки.

Сначала ничего не произошло, я лишь почувствовал лёгкую пульсацию в висках. Но затем, напрягая волю, попробовал представить, как перетаскиваю столбцы и строки в таблице, меняю параметры, чтобы раскрыть полный список.

— Ой… — вырвалось у меня, когда экран моргнул, и строчки поползли, как прибывающая волна.

— Что⁈ — Макс подскочил и стал судорожно жать на клавиши. — Тим, у меня курсор сбился⁈ Да что за чертовщина…

Но курсор тут был не при чём. Я, ощущая холодный пот на лбу, внутренним зрением видел эти цифровые ряды, и будто растягивал нужные ячейки. Вся таблица на экране действительно переформировалась: одни столбцы раздвинулись, другие схлопнулись. Макс бегал глазами по монитору, думая, что это какой-то вирусный скрипт.

Я же старался не потерять концентрацию. Глубокий вдох, ещё одно усилие… Вдруг страшная боль кольнула меня в затылке, но я не отпустил поток. И следующим мигом таблица перестроилась окончательно.

— Макс, — прохрипел я, чувствуя, как мои руки дрожат. — Ты это видишь?

Он буквально отвалилась от панели, с раскрытым ртом таращился на то, что творилось на экране:

— Ё-моё… Да это… Да я сам управляю видимостью? Нет, погоди, ты что, сдвигаешь структуры без интерфейса?

— Похоже, да, — сумел я сказать, отнимая ладонь. Перед глазами у меня всё плыло, но я успел обвести взглядом новую таблицу. Там появилось ещё больше незарегистрированных пользователей с высокой аурной активностью.

— Это же то, чего никто никогда не делал, — прошептал Макс с уважением и, кажется, лёгким страхом. — Прямое воздействие на магкод. Без консоли, без вообще какого-то инструмента!

Я сделал пару глубоких вдохов, чтобы хоть чуть успокоить сердце, и попытался улыбнуться:

— Похоже, я прогрессирую. Хотя голова чуть не взорвалась. Но… да, похоже, я смог вмешаться напрямую. Как чувствуешь, что струнки вибрируют, так и правишь таблицы.

Макс отступил назад, схватил какой-то флакон со стола и сделал глоток.

— Охренеть, Тим… Честно говоря, у меня нет слов. Я подозревал, что у тебя явная наклонность к эфиро-программированию, но это… это высший пилотаж.

— Спасибо за высокую оценку, — прохрипел я, массируя виски. Меня ещё потряхивало от напряжения. — Но давай лучше на результаты глянем.

Мы перевели взгляд на экран. Отныне таблица показывала шокирующие цифры: «потенциально магических» людей было заметно больше, чем 10%. Макс быстро прокрутил список. Там высвечивались строчки, которые по сути значили, что…

— Если я верно понимаю эти метки, — сказал Макс, — выходит, что при небольшом изменении параметра можно активировать у них полноценный магический уровень?

Я попытался сфокусировать взгляд, всё ещё чуть покачиваясь:

— Похоже, да. То есть… формально, если перевести «Магия» в «1», этот пользователь станет «магом». Возможно, нужна и практика, обучение, но алгоритм считает, что сама искра уже у них внутри.

Макс провёл рукой по волосам, от чего они и так вечно торчащие зашевелились ещё больше:

— Короче, если в системе поменять один столбец — мы, грубо говоря, дадим разрешение людям «включить» магию. Это звучит, как какая-то хакерская афера, но выходит, что всё держится именно на этом.

— Да, — согласился я, переводя дыхание. — Всё как теоретики магии и говорили. «Любой может иметь силу», только кто-то сильнее, кто-то слабее, но формально барьеры лишь социальные. А тут наш код всё подсветил: ого, оказывается, почти каждый может проявить способности.

Мы пару секунд молчали, переваривая масштаб. Если все люди на планете разом получат доступ к магии, это перевернёт весь привычный уклад. Правительству придётся срочно перестраивать законы, корпорации вроде АрхМагнетикса утратят монополию на магтех, да и вся система титулов может рассыпаться.

— Тим, мы только что нашли ключ к двери, через которую можно выпустить на волю миллионы магов, — тихо сказал Макс, словно опасаясь, что кто-то может подслушивать.

— Абсолютно, — согласился я, пытаясь унять пульс, бьющийся в висках. — Насколько всё это легально, разумно и безопасно, большой вопрос. Но мы не можем упустить шанс. Нужно как-то проверить в полевых условиях, что наш алгоритм способен действительно включать магию, а не просто рисовать фейковое поле в анкетах.

Макс подвинул кресло ближе ко мне:

— Для этого и нужна живая проверка. Если мы найдём кандидата без способностей, активируем этот столбец и посмотрим, появится ли у него что-нибудь реальное.

— Да, — выдавил я. — Давай подумаем, кого тестировать. Кто согласится, узнав, что мы его «перепрограммируем»?

Мы замолчали. В офисе, конечно, имелось много ребят с нулевой магсоставляющей, но часть всё равно имела либо какой-то отдалённый титул, либо микроскопическую искру. Нет, мы искали того, кто вообще не склонен к мистике.