— Вы не встречали здесь эту девушку? — я развернул перефотографированную карточку с субъективным портретом мошенницы.

— Нет, — пожал плечами и усами (как он это сделал, я не понял даже) привратник. — В первый раз вижу.

— Мы поспрашиваем еще внутри тогда, — я кивнул на вход, тот поспешил распахнуть двери перед нами. — Приятного вечера… Э-э… Я хотел сказать, приятной работы…

Внутри ресторан оказался еще больше необычным. Просторный обеденный зал с огромным световым колодцем в крыше. Посередине цилиндрические колонны. Квадратные столики с белоснежными скатертями, и почти все заняты. Вместо стульев уютные кресла бархатисто-красного цвета на сверкающих никелированных ножках.

К нам подскочил официант с учтивым полупоклоном головы:

— У вас заказано?

Я хотел уже ткнуть ему фотороботом, но Света мягко удержала мою руку и, наклонившись ко мне, шепнула на ухо:

— Сто лет не была в ресторане, давай отдохнем и заодно осмотримся.

Я кивнул и, повернувшись к официанту, потрогал нагрудный карман, где угадывались сквозь ткань пиджака очертания бумажника:

— Уважаемый, организуйте нам хороший столик.

Уговаривать его не пришлось, бывалый официант сразу понял мой жест:

— Прошу за мной.

Мы обрулили несколько столиков и расположились в уютном углу. Отсюда и сцену видно, и зал как на ладони.

Я сунул незаметно официанту трешку, тот с ловкостью Акопяна сделал так, что она вмиг испарилась.

Ресторанное меню не отличалось оригинальностью, но блюда оказались довольно вкусные. Мы заказали традиционные советские кушанья: котлеты по-киевски, жульен из курицы и прочие оливьешки. И, конечно, вино, естественно, “Киндзмараули”.

— За что выпьем? — я поднял бокал, когда официант учтиво его наполнил.

— За результат в нашем общем деле, — Света сверкнула жемчужинками в улыбке.

Я замотал головой:

— Давай не за работу… Давай за… Будущее.

— Будущее?

— В широком смысле этого слова, — улыбнулся я.

Дзинь — наши бокалы соприкоснулись в несмелом поцелуе.

На приступке сцены извивался ВИА. Перепевал, и довольно успешно, песни Антонова. После скакали резвые девчушки, задорно размахивая кружевными воланами юбок. Их стройные ноги мелькали в воздухе на радость подвыпившим посетителям мужского пола, что таращились на такое чудо вживую, не скрывая своего бессовестного интереса от жен и спутниц.

Полилась песня. В буквальном и переносном смысле. Зазвучал медляк группы “Лейся, песня”. Вокалист ВИА моложаво-пареньковым голосом игриво затянул: “До чего ж я невезучий, до чего ж я невезучий, так хотел тебя увидеть – и опять не повезло”…

— Потанцуем? — Света встала и потянула меня за руку, на ее щеках пылал румянец красного вина.

Мы выбрались на площадку. Я положил руку ей на талию, а второй ладонью коснулся ее пальцев. Чуть покачиваясь, мы медленно кружились среди парочек.

Она была так близко, что я чувствовал тепло ее дыхания с запахом губной помады. В голове гулял приятный хмель, и лишь одна мерзкая мыслишка сверлила мозг: “Вряд ли бы такое понравилось Соне, и, блин, надо еще официантов поспрашивать про мошенницу, и…” Стоп… Ничего не случится, если я просто отдохну и совмещу приятное с работой. Я уже даже начал высматривать персонал ресторана, обдумывая, кому первым перед лицом махнуть портретом.

И едва успел заметить соседнюю парочку, которая, не совсем устойчиво двигаясь, выделывала выкрутасы как-будто бы из “Грязных танцев”, и те в один момент зацепили нас, чуть толкнув. Света подалась вперед и уткнулась в меня грудью. Она смотрела мне прямо в глаза. Я тоже не отводил взгляда. Наши головы невольно потянулись друг к другу, словно в наваждении. И тут раздался крик. Оханья и оханья посетителей. Мы обернулись…

— Безобразие! — возмущалась какая-то дородная дама, указывая сарделечным пальцем на фонтан. Там изрядно разгорячившейся высокоградусными напитками дядя в шерстяном пиджаке и в собачьих унтах (видно, с Севера приехал отдохнуть) перепутал фонтан с бассейном. Занырнул туда прямо в одежде. Официанты, как антилопы на водопой, стягивались к месту инцидента. Но торопились не слишком, видно, не в первый раз уже советские граждане подобным образом заканчивают у них вечер. Только что “Таги-и-ил” не кричат, а так все чисто по-русски…

Нерадивого северянина выловили, он тут же сыпанул “спасителям” пачкой купюр, и инцидент был исчерпан. А медляк, как назло, закончился… Дальнейший вечер прошел без приключений и, к сожалению, без медляков. Музыка сменялась на быструю и прерывалась лишь выступлениями красоток варьете.

После ужина, оставив Светлану за столом доедать десерт, я расспросил официантов, и один из них опознал в субъективном портрете, который я предъявил, клиентку, что обслуживал недавно.

— Да, она здесь часто бывает, — кивал он седой шевелюрой. — Одна приходит.

— Ни с кем не общается? — спросил я.

— Как ни странно, нет. Мы поначалу думали, что ночная бабочка, но она не танцует с мужчинами, даже если те ее приглашают. Будто сидит и ждет кого-то.

— Или высматривает, — добавил я.

Официант поднял брови, на минутку почувствовав себя Шерлоком.

— Да, на это тоже похоже.

— Как бы нам ее найти?

Официант сначала беспомощно развел руками, но все-таки задумался, и потом вдруг его осенило:

— А вы швейцара нашего спросите, Михаила. Я как-то видел пару раз, что она с ним разговаривала.

— Интересно… Спасибо.

Мы со Светой поспешили к выходу, решив больше не задерживаться. В зале становилось всё шумнее, и персонал уже с трудом мог уделять нам какое-то внимание.

— А привратник-то обманул нас… Видел он нашу подопечную здесь, даже болтал с ней, но не сказал нам. Вот гаденыш…

Вышли на улицу, но швейцара и след простыл. Вместо него на воротах стоял один из официантов.

— А где? — обратился я к нему, жестом показав на себе камзол с длинными полами.

— Михаил Сергеевич заболел, — шмыгнул тот носом в ответ.

— Как заболел? Когда успел? Мы же видели его сегодня вечером.

— Мне сказали, что живот у него скрутило, прямо на посту, — судя по недовольному голосу, подменному не очень улыбалось стоять на ветру вместо швейцара. — Домой он ушел.

Я чуть не бегом вернулся в ресторан и нашел старшего. За старшего вечером был шеф-повар. Тот клятвенно заверил, что адреса швейцара не знает, это надо в отдел кадров общепита с утра обращаться.

Я снова вышел на улицу… Звезды кротко мерцали в ночном городе. Света взяла меня под руку:

— Ну что?

— Завтра его найдем, сегодня уже выпил и, честно говоря, неохота за ним бегать. Никуда он не денется. Тряхнем его по полной.

Мы вызвали такси. Зеленоглазая “Волга”, мурлыча мотором, повезла нас в гостиницу. Доехали быстро, машин в городе почти не было. На крыльце гостиницы маячила знакомая фигура в легком пальто и белом шарфе.

Мы вылезли из машины тепленькие и пьяненькие. Завидев такое безобразие, фигура аж подпрыгнула на месте и засеменила к нам.

— Что-то непохоже, что вы работали, — бросила нам фигура голосом Каткова, язвительным таким и назидательным, будто мама встречала запоздалую дочку после школьной дискотеки.

— Все нормально, Алексей, — Света держала меня под руку и улыбалась. — По твоему совету мы проверяли рестораны. Должны же мы быть похожи на посетителей? А ты что здесь на крыльце мерзнешь?

— Вас жду…

— Зачем? Пилюгина из Новосибирска не прилетела?

Я и сам знал, что зря так часто его подкалываю, но Катков будто специально подкидывал для этого поводы. Вот что он стоял здесь одинокой птицей?

— Да выиграла она уже давно, — как-то безрадостно сообщил Алексей. — Вот только Никита Егорович еще не вернулся.

— Как не вернулся? — воскликнули мы в голос со Светой.

— А вот так…

Я мягко отлепил от себя Свету и махнул рукой Каткову.

— Поехали, Леха, проверим адресок на Лесной, 34.

Наш таксист еще не успел отчалить, безуспешно стреляя возле гостиницы случайных клиентов. Мы загрузились в “Волгу” и тронулись. Полчаса петляли по улицам, съехали куда-то в темень.