— Но я всё равно не понимаю, что здесь не так, — призналась Алиса. — Как будто глушит что-то! Страшно и странно.

Прохожих по ночному времени почти не было — так, редкие собачники со своими питомцами. Валерка как-то привык, что они обычно кучкуются — и питомцам друг с другом интересно, и самим в процессе прогулки можно обсудить, какое средство от клещей лучше, а какой корм — вкуснее. Здесь было не так — наоборот, чуть понаблюдав за прохожими Птицын с удивлением заметил, что сторонятся друг друга. Необычно!

— Ну что? — спросил Птицын минут через пятнадцать неспешной прогулки. — Есть какие-то мысли?

— Ничего определённого, — недовольно вздохнул Радей Тихославович. — Что-то чувствую, но не могу понять, что. Как я уже говорил — злое, ненавидящее окружающих… могу сказать, что мне с таким на тёмной стороне сталкиваться не доводилось.

— Как в сказке, помните? В город пришла беда, и всё вокруг стало рушиться. Вода в колодцах портится, домашний скот умирает, люди — враждуют друг с другом или вовсе сходят с ума.

— В сказке, да… — задумчиво пробормотал Радей Тихославович, и надолго замолчал. Товарищи как раз шли по парковке на краю ЖК. Дальше — только поле, отсыпанная гравием грунтовка и стройка, в отличие от основного ЖК хорошо освещённая.

Алиса вдруг замерла, принюхалась, схватила спутников за руки.

— Смотрите! — шёпотом сказала девушка.

Валерка пригляделся и увидел… лису. Животинка крадучись выбралась на парковку, часто замирая и прислушиваясь, пересекла открытое пространство. Добралась до мусорных баков, затаилась… резкий рывок — и в пасти лисы бьётся здоровенная крыса. Довольная лиса бодро потрусила обратно в поля.

— Бедная, — жалостливо протянула Алиса. — Ей здесь совсем не осталось места. Приходится в человечьем жилье охотиться… А ведь видно, как ей тут страшно! Это место совсем не для неё, оно её гонит, но голод — сильнее.

— Вот оно! — сообразил поросёнок. — Алиса, вы молодец! Я бы сам не догадался. Хорошо, что вы её заметили.

— О чём вы, Радей Тихославович? — не понял Птицын.

— Дикие животные его чуют, а домашние — нет. И ещё — сказки. Лихо одноглазое, вот что это такое! Нет, ну надо же! Кто бы мог подумать!

Про лихо одноглазое Валерка, конечно же, слышал. В детстве все читали сказки, и он — не исключение.

«Ну, в принципе, да, — подумал парень. — Если другие сказки оказались правдой, то чем эта хуже?»

А вот Алиса, на удивление, смотрела на Радея Тихославовича с недоумением.

— Это очень старые сказки, Алиса. У нас их переврали давно, так что даже имя это нынешней молодёжи незнакомо. А вот мне, в моём детстве, доводилось слушать прабабкины рассказы… Валерий, вам ведь это имя знакомо?

— Ну, конечно, — кивнул Птицын. — Лихо одноглазое. Олицетворение беды. Питается оно всякими страданиями и прочими ужасами. Иногда представляют, как огромного великана, а иногда — как страшную женщину. Но обязательно с одним глазом.

— Вот! — назидательно поднял лапку Радей Тихославович. — Всё потому, что на тёмной стороне этой беды давно не встречается, а вот здесь, она, видно, до сих пор гуляет. Забавно получилось, что мир, в котором вроде бы не осталось ничего волшебного, настолько богат на всякие потусторонние сущности! Поэтому тот мальчишка оказался так податлив к проклятиям. Эта сущность здесь всем естественную защиту убивает. Ох, всё-таки верхний мир полон сюрпризов! Надо же какие интересные вещи здесь можно узнать! — Радей Тихославович выглядел крайне довольным. Валерке даже завидно стало — он сам никогда не мог получить такого удовольствия просто оттого, что решил какую-то загадку. Разве не обидно?

— Так, а нам-то что с этим делать? — спросила Алиса. — Как это Лихо изгонять?

— Понятия не имею, — пожал плечами поросёнок. — У нас-то такой беды давно не появлялось, так что откуда мне знать?

— Но нужно же что-то делать! — возмутилась яломиште. — Люди ведь страдают, и даже не знают, из-за чего! Так нельзя! Мы должны его найти и прогнать!

— Полагаю, искомая сущность должна быть там, где происходит что-то плохое, — не слишком охотно ответил Радей Тихославович. Он уже всё для себя выяснил, и теперь ему было совершенно неинтересно. Главное — предстоящей встрече со столичными властями местные особенности никак не помешают, а уж что тут творится… Ладно бы это место входило в его зону ответственности. Радей Тихославович явно был не из тех, кто любит выполнять работу просто ради работы. Да и на судьбы чужих людей ему по большому счёту наплевать, и Валерка не мог его в этом винить. Проблема в том, что сам Птицын ответственность за местных жителей чувствовал. Привык уже воспринимать Нижний и окрестности своими территориями, и считал себя обязанным защищать граждан от всяких потусторонних угроз.

— Давайте искать, где происходит плохое, — вздохнул Валерка. — Если потребуется — сами это плохое устроим. Машину там кому-нибудь разобьём, или стёкла побьём. Потом ущерб как-нибудь оплатим…

Однако столь радикальных мер не потребовалось. «Плохое» случилось само, без помощи проводника. Вопли и крики друзья услышали издалека.

— А! — обрадовался Радей Тихославович. — Даже стёкла бить не нужно. Давайте подойдём поближе. Если мои предположения верны, мы должны его там встретить.

Сцена, что разворачивалась на улице, была более чем безобразна. Валерке отчего-то вспомнилось детство — тогда такие картины можно было увидеть достаточно регулярно. В девяностые вообще много народу от доступной наркоты с катушек слетели. А вот здесь и сейчас разворачивающееся действо выглядело неуместно и неорганично. Голый мужик — толстый, обрюзгший и бородатый лупил топором чью-то машину. Стёкла уже были разбиты, и теперь псих принялся за крышу. Немногочисленные наблюдатели помешать ему не спешили, и Птицын их отлично понимал. Лезть под руку к психу с топором — гарантированно получить проблем. Либо от самого психа, либо от компетентных органов, если вдруг смогут его остановить. Кто-то кричал с почтительного расстояния, чтобы тот прекратил, кто-то звонил в МЧС.

Смотреть на такое «представление» было отвратительно. В другой момент Валерка постарался бы поскорее пройти мимо, но сейчас нельзя. Нужно искать загадочное лихо. Откровенно говоря, Птицын не верил, что у них что-то получится. Ну, в самом деле, какое лихо? Сейчас, встретят страшную всклокоченную даму с одним глазом, конечно! Тем удивительнее было, что именно он его и нашёл. Точнее, её.

Отчего он уцепился взглядом за эту женщину Валерка сначала не понял. Обычная барышня, даже не старая, причёска аккуратная — хвост на затылке. Так обычно делают девушки, которым нужно выбежать куда-то ненадолго, и причёску делать лень. Одежда тоже современная — джинсы, кроссовки, приталенная куртка. Наверное, сначала Птицына покоробило выражение лица. Ни тревоги, ни раздражения — только плохо скрываемый восторг. Как будто она в самом деле любуется интереснейшим представлением.

Валерка пригляделся к женщине чуть повнимательнее и заметил, что у неё косит глаз. Смотрит чуть в сторону. Вот псих закончил расчленять крышу и принялся за капот. Женщина перевела взгляд, но двигался только один глаз. Второй так и остался неподвижным. Если бы у неё было просто косоглазие, второй глаз бы тоже двигался.

— Радей Тихославович, Алиса. Вон на ту даму посмотрите, — Валерка кивком указал направление. — Как думаете, она?

Спутники посмотрели на женщину. Алиса только пожала плечами, а вот Радей Тихославович сунул лапку в свою сумку, порылся там, достал какой-то окуляр самого стимпанковского вида.

— Князь, дайте-ка я за вами спрячусь, — попросил поросёнок, и скрылся у Валерки за спиной. — Ох! Это действительно она!

Алиса тут же потребовала прибор себе, тоже спряталась за Птицыным и тоже охнула.

— Да что там? — не выдержал парень. — И что это за штуковина?

— Это прибор для выявления маскировки, — пояснил Радей Тихославович. — Широко настраиваемый. Но в данном случае я использовал обычное зеркало, другие способы отчего-то не работают. Взгляните, только осторожно, пока она не заметила.