В руках ведьма держала длинный инструктированный самоцветами посох.

- Что стряслось? - удивленно спросила она.

- Она ещё спрашивает!!! - возмутилась горбунья.

- Тише, сестра, - встрял я, - позволь мне сказать.

- О! Верно, - сказала бабка, - вот, потаскуха рыжая, слушай лучше батюшку! Уж он-то тебя выведет на чистую воду, он тебе покажет, он тебя, змею подколодную, от всех грехов очистит. Так что впредь будешь знать....

- ЦЫЦ! КУРИЦА! - рявкнул я, решив взять пример со старосты.

Как ни странно, фраза подействовала. Горбунья мигом заткнулась. Я решил, что можно и начать.

- Назовись честным людям! - потребовал я у ведьмы.

- Глиронда - адептка Ковена Магов, - ответила девица, - специализируюсь на школах Стихий, Волшебства и Иллюзий.

Народ потрясенно ахнул. Я так вообще замер с открытым ртом. Имя ведьмы показалось мне смутно знакомым. Где-то когда-то, видимо, очень давно, я его уже слышал, но сейчас, хоть убей, не мог вспомнить.

- Так ты подтверждаешь, что занимаешься ворожбой?! - спросил я.

- Что значит ворожбой?! - возмутилась Глиронда. - Я не какая-то там сельская ведьма, а квалифицированный маг!

- Дура ты квалифицированная! - пояснил я.

Подарив мне ледяной взгляд, девица вытащила из кармана большой медный знак с выгравированной пентаграммой.

- У меня и грамота есть, - сказала ведьма, - Ковеном Магов подписанная и столичными чиновниками утвержденная, имею полное право заниматься разрешенной волшебной деятельностью на землях Великого Королевства.

- Ээээ... Эээ... Эээ..., - многоумно произнес я, попытавшись вставить на место отвисшую челюсть.

- Что это значит, отче? - обратился староста. - Магия, выходит, теперь разрешена законом?

Я рассеяно пожал плечами. Разговор явно перешёл в нежелательное русло. Когда я два года назад покинул стены Верхенереченского монастыря, Ковен Магов уже вполне вольготно чувствовал себя в столице. Первосвященник, по сути, находился в изгнании близ южных рубежей. Его Преосвященство, якобы по королевскому указу, обращал в истинную веру диких варваров. Влияние Святой Церкви сильно пошатнулось уже тогда, но речь о легализации магии пока не шла, хотя многое могло измениться. К тому же Верхнереченский монастырь не мог служить достоверным источником сведений. Настоятель предпочитал не рассказывать послушникам и местным крестьянам о влиянии чернокнижников. До нас доходили лишь отдаленные слухи. Не исключено, что колдуны свободно расхаживают по землям Великого Королевства уже не один год.

Для меня положение становилось опасным. Конечно, ничего не стоило обвинить ведьму во лжи, но если у неё и впрямь окажется королевская грамота, то уже меня могут искупать в дегте за клевету. Как на грех, в деревне не только я, но ещё и староста умел читать. Через пень колоду, но умел.

- Выходит, что старость и болезни совсем доконали Его Величество, - робко промямлил я, - и он в беспамятстве разрешил ворожить колдунам и ведьмам.

Староста покачал головой.

- Ну, это не нам решать! - отрезал он. - Коли знак и бумага есть, всё законно.

Староста в задумчивости почесал бороду, а затем обратился к Глиронде.

- Выходит, упырь не на твоей совести? - спросил он.

- Какой упырь? - спросила девушка.

- ВОТ! - встрял я. - Слышали, она уточняет?! Я вас спрашиваю, братья и сестры, кто-нибудь из вас хоть одного упыря мог бы заколдовать, чтобы потом спрашивали, ваш ли мертвяк или нет?

Народ согласно закивал и направился вперед. Путь толпе, однако, преградил староста. Властно топнув ногой, мужик одними взмахом руки урезонил односельчан.

- Помолчи, Феофан! - приказал он. - Дай во всём разобраться.

Я отчаянно сжал кулаки. Вместо вспышки истинной веры получалось черт знает что. Переговоры с ведьмой! Тьфу!

- Сегодня утром упырь убил двух человек! - объяснил староста. - Что ты об этом знаешь?

Ведьма злобно фыркнула, презрительно оглядев крестьян.

- Вы уверены, что это именно упырь? - спросила она. - Свидетели есть?

- Есть! - ответил староста, указав на старшего дровосека.

Глиронда сомнительно покачала головой.

- Ты и впрямь видел мертвяка? - поинтересовалась она.

- Как тебя, ведьма проклятая, богохульница презренная, сейчас перед собой вижу, - ответил парень.

Я одобрительно посмотрел на дровосека. Вот - разумный человек, не то, что некоторые. Колдунья предпочла оставить оскорбление без внимания. Не дело на прописную истину обижаться.

- И как он выглядел? - спросила ворожейка, а затем съязвила: - Небось, прямо как я?

Дровосек отрицательно замотал головой.

- Ничуть не похож, - ответил он, - у тебя, ведьма, только душа омертвела, а он весь неживой. Сам сморщенный и зловонный. Как есть говорю, труп разлагающийся! Только когти у него, как кинжалы острые. Глаза желтые. Бессмысленные. На теле раны гнойные, а в них черви белые ползают, и мошкара летает.

Крестьяне охнули, поморщившись от омерзения. Бабка-горбунья, осенив себя знаменьем, заголосила: "Свят! Свят! Свят!". Я охотно подключился:

- Гляньте, братья и сестры, что за напасть на землю к нам пришла! Колдовство черное из земли мертвяков поднимает и людей убивает. Как есть говорю, всё от того, что в сердцах наших грех дом свой построил и уходить не желает! Осерчал на нас Светлый Владыка! Забыли мы истину! На порок её обменяли. И не мудрено, тяжело с истиной в душе ходить, ибо труд сей великий. А порок, он легок, подбирать его не надо, сам в душу просится. Крохи медные в церковь несем, а злато и серебро уберегаем, на грехи свои низменные оставляем! Но зло в душе - зло снаружи притягивает. Братья и сестры. Покайтесь! Кто ещё не уверовал - немедленно уверуйте!!!

Прервавшись на миг, я набрал в легкие побольше воздуха, намереваясь произнести ещё более вдохновляющую проповедь, как вдруг увидел у себя перед носом кулак старосты.

- Помолчи, Феофан, - прошептал он, - Светлым Владыкой тебя прошу! А ежели он тебя не вразумит, то....

Староста поднес кулак ещё ближе. Я почувствовал, что моё возвышенное религиозное вдохновенье само собой куда-то пропало.

Подарив мне напоследок нехороший взгляд, староста повернулся к Глиронде.

- Что думаешь? - спросил он.

Ведьма хитровато улыбнулась.

- Про грехи ваши тяжкие? - насмешливо спросила она.

- Нет, о мертвяке, - уточнил староста.

Глиронда задумчиво поправила рыжие косички. Обряд прихорашивания для любой женщины являл собою священное действо. Наверное, любая девушка, даже если её дракон похитит, не забудет напоследок посмотреть в зеркало, чтобы ящер скушал уж, и вправду, красоту неписанную.

- Похоже, действительно - упырь, - признала ведьма, - все признаки совпадают. Гниющий труп, насекомые, острые когти, зловонное дыхание. Плохи ваши дела! Упырь - нежить незаурядная, с таким в рукопашную не больно повоюешь. Это вам не скелет хрупкий - ударь его хорошенько, и он рассыплется, и не медлительный зомби, которого издалека и камнями закидать можно. Передвигается упырь со скоростью обычного человека и, как вся нежить, усталости не знает, равно как страха или жалости. Вдобавок, плоть упыря отравлена трупным ядом. Без потерь победить мервятка вам не удастся. Если скопом навалитесь, то, может, и убьете, но на кого упырь бросится того, либо разорвет, либо ядом отравит. Хоть самого сильного и здорового вперед отправьте, смерть ему!

Ведьма оценивающе посмотрела на возвышающегося в толпе кузница. Мужик держался молодцом, но всё же слегка побледнел. Народ так вообще затих от страха. Впрочем, если бы мне пришлось выбирать "самого сильного и здорового", я бы остановил свой выбор не на кузнице, а его законной женушке. Она, если ей что не по нраву, телеги груженые переворачивает. Не сомневаюсь, в честном бою упырю с ней не сладить, но трупный яд....

Глиронда довольно осмотрела струхнувших крестьян. Поняв, что публика у неё в руках, ведьма сделала свой ход:

- Упырю ведом лишь голод, он никогда не насытится. Он будет пожирать людей одного за другим, пока в округе не останется ни одной живой души, - сказала она, - и ни один воин против него не устоит. Настоящему же боевому магу - мертвяк не соперник. Так что...