Сат сдался, выхватил из стопки тяжеленький учебник и без предупреждения бросил студентке:

– Тогда к этикету.

Она успела перехватить, но под нос пробубнила:

– Самому бы не помешало подучиться. Это ж где допустимо книгами бросаться?

– Так я сейчас и приступлю! – оповестил Сат. – Читай вслух три главы.

Ирис принялась листать и, наконец, напряглась:

– Прямо три? А вдруг я безграмотная?

– Тогда назначу тебе раз в неделю еще и личные консультации по обучению грамоте.

– О, тут все буквы знакомые! – одумалась она.

И начала читать, раз выбора все равно нет. Спешила, конечно, желая побыстрее управиться, но читала. Сат пока занялся бумагами, слушая ее тихий голос вполуха. Может, ему действительно уже пора смириться? Нет, не с должностью. А с тем, что конкретно с этой ведьмой он никогда не сможет найти общий язык.

Перед ее уходом все же сказал:

– Если в следующий раз не придешь или опоздаешь, то будешь висеть под потолком и читать пять глав.

– О-о, рукоприкладство и унижение? Все, как я люблю! – Она карикатурно изобразила восторг. – Странно, что я до сих пор не полетала по комнате.

– Сам удивляюсь. Наверное, до сих пор отдаю твоей знакомой Орхидее долги за то болото. Иначе мою выдержку не объяснить.

На этот раз она не принялась спорить, а задержала на его лице долгий задумчивый взгляд, после чего покинула кабинет. И все же интересная девчонка. Противная, вредная, несносная, но особенная.

Я никак не могла подобрать верное определение, чтобы описать нашего уважаемого руководителя. В народе эйров обычно называют зажравшимися скупердяями, но, присмотревшись к одному экземпляру, я уже не вполне разделяла это мнение. Не такой уж Сат и зажравшийся, а скупердяйством занимается весьма избирательно: за мой кулончик всех на части разорвет, но при этом готов оплатить очень дорогое платье. И ему совершенно точно от меня что-то нужно. Я теперь не сомневалась, что мое первое предположение было ошибочным: никакой он не преступник, раз вообще не скрывается. И посему можно с чистой совестью признаться – дескать, да, это была я, уже дозволяется с благодарностью переводить спасительницу сразу на второй курс. Но что-то меня удерживало – то ли его настойчивое желание выбить из меня это признание, то ли затянувшаяся шутка, которая от этой темы разворачивалась в любом нашем разговоре. Да-да, как если бы мне нравилось соревноваться с ним в чувстве юмора.

Дела шли хорошо. Лисы притихли – видимо, поняли, с кем лучше не связываться. И, поскольку мы больше имущество не разрушали, ректор на наши занятия тоже не заглядывал. Леснянки быстро подтягивали навыки чтения и письма – а это уже в скором будущем сулило усложнение лекционного материала. На уроках становилось интереснее, а вот после учебы ничего не менялось, ибо Валиса еще не выдохлась:

– Ларта, у тебя неплохие задатки, но не загордись, а то станешь как Ирис – блестки, блестки и пустота. Ирис, ты куда?!

– Пойду в подвал, нашу книгу почитаю. Вдруг там найдется заклинание, как заткнуть то, что ты называешь ртом.

– Стой, я с тобой! Ларта, не сдавайся, но теперь без меня!

Это была уже далеко не первая наша совместная вылазка к тайнику. Одна стояла на страже и следила, чтобы коменданта поблизости не было, вторая как можно тише открывала дверь, после чего мы на цыпочках спускались по скрипучей лестнице. До этого момента между нами царило двухминутное перемирие, а сразу затем начиналась неизменная драка за право читать учебник. Как показала практика, силы были равны, поэтому мы пыхтели, но усаживались рядом и поднимали повыше фонарь. В книге не содержалось ничего слишком опасного, а значит, и интересного, но мы с удовольствием поглощали любые знания – и, втайне друг от друга, немножечко жалели, что межфакультетская война закончилась быстрее, чем мы исчерпали свои возможности.

В выходной я получила письмо от матери. У нее все было по-прежнему – собственно, это и звучало во фразе: «Если вы с Андаем уже расстались, то возвращайся домой, я соскучилась! Или еще месяц подождать?». На подобное нормально не ответишь. С чего она вообще взяла, что мы обязательно разойдемся? Между прочим, у нас все отлично!.. Просто мы пока делаем вид, что друг друга не знаем, уже неделю даже словом не обмолвились, а в учебных коридорах при встречах фыркаем, дабы не быть заподозренными в лояльности к стану врага.

Валиса не всю свою энергию тратила на мое моральное уничтожение, ведь у нее был Гантер. Волк иногда приглашал нашу старосту на прогулки – и в те редкие часы я могла бы наладить отношения с остальными девчонками. Честно говоря, усилия ни к чему не приводили – они отвечали на все мои вопросы, но разговор поддерживали неохотно и ни разу не спросили моего совета при подготовке домашнего задания. К сожалению, в этом отчасти была и моя вина – когда скромным леснянкам в самом начале требовалась помощь, не я ее оказала. И, соответственно, они теперь считали себя обязанными проявлять верность Валисе, даже если не во всем с ней соглашались.

Я, как обычно, сидела в стороне и листала учебник по древней истории, пока остальные перебирали все академические сплетни. Их прервало появление комендантши, которая принесла коробку с пирожными – подарок, оставленный в приемной, предназначался Валисе. Почти сразу по восторгам стал понятен отправитель.

– Как же тебе повезло! – Элка приложила руку к груди. – Гантер такой внимательный и романтичный!

– И довольно симпатичный! – подхватила Белс.

– Если со змеями не сравнивать, – добавила Ларта и сразу же пояснила, чтобы ее реплика не прозвучала сарказмом: – Зато характер у волков отменный! Ты такая счастливица, Валиса! Как только ваши отношения окрепнут, попроси его познакомить всех нас с одногруппниками.

Валиса уже в который раз заметила назидательным тоном:

– Ты бы еще с драконами их сравнила! Умная женщина выбирает не самого красивого, а самого подходящего. Чем больше я общаюсь с Гантером, тем сильнее проникаюсь его…

Она сделала паузу, не сумев сразу подобрать правильное слово, а я не сдержалась и по-дружески подсказала:

– Умением рифмовать нерифмуемое?

Девушка пребывала в отличном настроении, раз ответила не обычным хамством, а чуть менее обычным хвастовством:

– Да, Ирис, именно так! Давай и тебе прочитаю его новое стихотворение? – Она повертела в руках записку, приложенную к коробке, и начала торжественно декламировать: – «В одном твоем глазу луна сияет, в зубах застрял от солнца луч…».

– О нет, избавь меня от этого удовольствия, – перебила я. – Гантер действительно хороший парень – во всем, кроме стихов. Как-то неудобно над ним смеяться.

Она поинтересовалась шутливо:

– А ты у нас нынче по блондинам или брюнетам? То есть по змеям или драконам? Мы тоже готовы посмеяться – признавайся!

– У меня вечер ненависти к ректору, – вздохнула, поскольку вспомнила, какой сегодня день недели. – Опять эта бесова консультация. Как же он утомил-то меня, зла на него не хватает! Не написать ли мне для него такой же стих, чтобы он от смеха помер?

Валиса уже прошла по всем соседкам, раздавая угощение, но решила проявить добродушие и ко мне:

– Тоже возьми, Ирис. Отсутствие личной жизни принято заедать сладеньким. С набитым ртом сложнее завидовать.

Я и не думала отказываться, хоть в скором времени мы и собирались на ужин. Но в животе уже давно урчало от голода, поэтому я нагло прихватила два пирожных. Валиса лишь закатила глаза, но в коробке оставалось еще много, потому жадничать она не намеревалась. Уже с первого укуса я и сама чуть-чуть влюбилась в Гантера – где он добыл такое отменное шоколадное лакомство?

Увлеченная едой, я не сразу поняла, для чего Нани отступила в сторону. Но, доев, обратила на нее внимание – ведьма изящно задвигала плечиками, подпевая себе под нос. Ничего странного, но вдруг Ая произнесла невнятно:

– Д-девочки, у меня такое… ощ-щ-щение …