Киваю, опять же молча. Жую не спеша, судя по всему, выпускать меня на свободу никто пока не собирается.

А врачиха всё рассыпается елеем…

— В общем, я удивлена и конечно обрадована. Не верила ничему, о чём говорила ваш директор. Но почему бы и не рискнуть, когда все другие возможности почти исчерпаны.

Я же, про себя только смеюсь…

Ага, особенно после того, как Наталья выдала серьёзнейший аргумент в пользу своих слов…

Девственность в её возрасте, ну и общее состояние тела. Думаю, и врачиха всё это по достоинству оценила. А мне тут заливает, смешно немного слушать, ну да ладно, чего там она ещё??

— А потом ты начал падать. Завалился прямо на паренька, я так испугалась, что пришлось всех звать на помощь, кто рядом был. С тобой пока суетились, пока раздели, пока уложили в пред операционном помещении, а тут старший хирург больницы подходит и тихонько так, спрашивает, вы чего с мальцом то сделали. У меня душа в пятки, ну думаю, всё… погиб. Капец моей должности. Посадят же. У меня хватает тут доброжелателей — честно говорит она. — Ну и чуть не плача спрашиваю его, что там, а у самой сердце колотится от страха. К смерти то мы — врачи, привычные, но детская смерть, это удар сильный, особенно, когда у детей родители есть. Тут такое обычно начинается, но к моему великому удивлению, Леонид Павлович начал меня успокаивать, мол, ничего, всё уже относительно нормально, правда, медсёстры, следы от ран найти не могут!!!

Я слушаю внимательно, поел. Допиваю второй стакан компота. Увы, мадам, но вам ничего, в итоге, не достанется, но явно она не в претензии на мою наглость.

Она смотрит на меня испытывающе, так…

И продолжает…

— Я, услышав такое, в шоке была, ну и ринулась вслед за ним в операционную и сама, своими глазами, увидела результат твоего лечения. На тот момент, об этом знала, в точности, что произошло, только я.

Я спокойно продолжаю смотреть на врача. Похоже, сейчас и начнётся самое важное, в нашем с ней разговоре.

— Поел?? — Уточняет она, явно, чтобы наладить доверительный контакт.

Сытый мужчина, это всегда хорошо, да ещё и когда рядом красивая и эффектная женщина, действует всё это, очень раслабляюще на мужиков, а уж на мальчиков и подавно.

А ведь ловлю себя на мысли, что халатик то у неё весьма фривольно коленки прикрывает и эта расстегнутая пуговка вверху, так и тянет взгляд на ложбинку открывающуюся взору, с таких ракурсов.

Не понял, психическая атака на неокрепший детский организм?? Вполне может быть. Кто её знает, какой у неё главный профиль, как врача. А вдруг она психолог или ещё что-то, в этом же роде.

Всё может быть.

— Спасибо, всё очень вкусно было, на удивление, я проголодался…

Она мило мне улыбается…

— Андрей, не хочешь объяснить мне, что произошло в операционной после того, как ты свои руки, на рану мальчика положил??

В глазах мольба, губки сексуально так, покусывает, типа волнуется…

Вот же коза, не будь меня самого, в этом теле, сын бы точно такой фурии всё, как на духу бы, выложил.

Вот только со мной, такой фокус не пройдёт.

— не хочу… — кидаю улыбку, в ответ врачихе. — Как я понял, с вами же договаривались. Я делаю своё дело, хотя никто за положительный результат гарантий не давал и рубля, в том числе и я. И его, как я понял, сделал. Свою часть сделки я выполнил. И уж простите, объяснять ничего не собираюсь, никому и совсем. Человек жив? Жив! Чего от меня ещё надо. Простите, я тут задержался, у меня своих дел очень прилично по объёму и все требуют моего личного участия в их решении. Вашу и нашу проблему я вчера решил? Решил… спасибо за гостеприимство, мне бы мою одежду вернуть и пойду я, пожалуй.

М-да… такого развития событий, явно опытный врач, даже не предвидел. Думала, что я растаю от её лестных слов, ну и общего антуража, а тут…

Взгляд у неё строгий и колючий какой-то стал. Вот же кобра, связался на свою голову, чувствую, с её стороны ещё будут проблемы… вопрос, какие?

— Мы с Натальей Андреевной договорились, что сегодня за тобой и твоим состоянием понаблюдаем. Проверим. А потому, сейчас подойдёт медсестра и укажет, чем тебе заниматься и куда идти на обследования. Ты вчера потерял сознание, от переизбытка чувств, увидев раненого друга. Это может быть опасно. Тебя не могли привести чувство ничем, ты даже на эфирные настойки не реагировал, а они и мёртвого могут поднять, во всяком случае, если они не помогают, то человека в реанимацию помещают. Так что благодари, что на данный момент, в отдельной палате находишься. Что же касается моей просьбы, думаю, мы с тобой ещё на эту тему успеем побеседовать. Например, при вашем директоре. А теперь отдыхай, сейчас тебя навестят…

Вот же… гнида, и помогай после этого людям. Уже какие-то планы на меня наметила и ведь не отступится. Знаю такую породу людей, все и всё им должны. А что не так, то для решения проблем, ничем не гнушаются.

Вышла, а вот у меня мысли не туда свернули. Похоже, придётся соглашаться на усыновление. Наталья, а тем более, папа Кеша, меня уж точно, никому в обиду не даст.

Но всё равно, может, сам виноват? Что надо было сделать, чтобы уйти от ответа более красиво??

Хотя, нет, она бы не отстала, а завраться с ней, ой как легко, а оно надо?? Запоминай потом, что кому врал!!!

Нет уж… сказали полежать?? Полежу, сутки вытерплю, а там уж точно, не успокоюсь, да и телефона нет. Вот это уже проблема… сейчас, первым делом, у сестрицы попрошу, чтобы вернули мой девайс. Жаль, не вспомнил о нём, при разговоре с главврачом.

Не думаю, что упрётся, мадам умная, ей ругаться с Натальей не с руки, она надеется с её поддержкой меня на откровенность вытянуть. Ну, уж нет, хотя разубеждать не буду, не будем повторять сегодняшней ошибки при общении, будем хитрее, тут тоже война, получается, прорвёмся, а теперь меня что-то, реально, в сон клонит. Все, спать…

Одиннадцатое октября. Вторник. Занятия в школе. Один за партой. Печалька…

С Ленкой-пенкой, в больнице, так и не удалось увидеться. Да ни с кем, кроме врачебного персонала, не виделся. Вон только сегодня, с утра, отпустили. Сутки в палате продержали, всё на какие-то обследования таскали, крутились вокруг меня, как коршуны.

Наталье я потом выскажу, сейчас что-то апатия наступила. Со своими, пока, так и не общался. Первый урок идёт.

Успел в школу, хотя была, мысля сегодня занятия прогулять, но сестрёнка сказала нефиг… по произошедшему, всё потом. Опаздывали. Кофе чашечку и бутер с сыром впихнул в себя и на выход. Обидно.

В классе, как появился, никто ко мне не приставал. Да и что интересно, телефон молчит. Есть вчерашняя переписка по ватсапу, но листать и просматривать влом, а ведь медики, телефон только сегодня вместе с одеждой отдали. Главврач, на меня что-то слишком зла была.

Доехал на Хаймсе. Забрали меня. Дома сестрёнка была, но толком так поговорить и не удалось, она куда-то спешила.

Ты смотри, ну никому до меня дела нет. Не привычно. Даже зам куда-то запропастился, ну ничего, на перемене вычислю, доложит о положении дел в нашей команде. Но вот чувствуется в школе, среди ребят, какой-то напряг. Всё взведённые хмурые. Нет этого, обычного, бесшабашного веселья, даже малышня сегодня какая-то спокойная что ли…

Алгебра… сижу, задачки решаю, никого не трогаю, тут дверь на распашку, из старшаков кто-то… и училке… мол, Сидорчука к директору срочно.

И чего по телефону не отзвонились, училке непонятно.

Ну, всё приплыли…

Куда деваться. Портфель собрал, костыли с собой и на выход, куда и когда отпустят непонятно. Мы ведь не всегда в своём классе уроки проводим, иногда по спец. предметам в отдельные кабинеты весь класс загоняют.

Иду по пустому коридору. Настроение — ноль. Какой-то вакуум вокруг меня, даже с ребятами не столкнулся… Волчара, тоже не попался, когда на занятия шёл, да и реально опаздывали на уроки, а теперь и вовсе никого, школа, словно вымерла. Идут уроки…