С этим Великим ханством Джунгария для фон Шлоссера всё было не очень понятно. Как он понял, ханство существовало, не так и давно, но теперь входит в империю циньцев. То есть — просто обманул англичан князь Болоховский. А вот дальше? У княжества есть земли в Америке. Ведь по документам приличные территории в Калифорнии принадлежат хана Галтану-Бошогту. И флот есть у ханства. А теперь ещё и этот огромный остров. И даже, надо понимать, теперь около тридцати тысяч айнов являются подданными этого несуществующего хана. Так на этом несуществующий хан не собирается останавливаться и следующей их целью станет королевство Рюкю, которое должно стать вассалом Великого ханства Джунгария. А ещё у них есть посольство в Лондоне и консульство в США. Хотелось бы посмотреть, как князь Болоховский выкрутится из этой странной ситуации.

В этот день Хайнрих, как и обычно, после обхода поднялся на крышу, посмотрел в подзорную трубу на большой одноимённый с замком и поселение рядом с заливом Хакодате, посчитал рыбацкие джонки. Всё, как всегда, четыре лодки под коричневыми парусами бороздили серые прибрежные воды. Дальше видно не было, вездесущий туман от тёплого течения проходящего через Цугарский пролив между Хонсю и Хоккайдо видимость ограничивал. Повернувшись в сторону пролива, на юг, лейтенант убедился, что и там туман, не видать ни черта. Хотя вон прореха небольшая, словно кто специально на узком участке развёл клубы тумана руками. Что-то там в прорехе двигалось, и комендант замка Хакодате поднёс подзорную трубу к глазу.

— Ого! — невольно вырвалось у него, — Arschloch! (задница), — и лейтенант бросился к лестнице ведущей с крыши «Коробкового» замка.

«Коробковый» замок в Хакодате защищало всего двадцать айнов и десяток немцев моряков. Этот десяток там менялся каждые десять дней, и вот в этот раз выпал черёд именно им. Не менялись трое: сам комендант замка лейтенант Хайнрих Готлиб фон Шлоссер, калмык Санджарык, выделенный Дондуком для обучения айнов стрельбе из ружей и всяким воинским хитростям и боцманмат Донован Магвайр (Maguire), говорит, что это цвет такой «серовато-коричневый». Донован был артиллеристом. В замке как ни как имелось две 3-фунтовые пушчонки калибром дюйма в два (47 мм). К пушкам имелись каменные довольно качественно обработанные ядра в приличном количестве и даже десяток чугунных. Стояли в оружейной комнате в подвале замка и бочонки с порохом в четыре этажа по десять в ряду, который русские и калмыки называли непонятным словом «кондейка». Донован выбрал из айнов себе двух помощников и пару раз в неделю они палили по мишеням, вызывая недовольство рыбаков и коменданта. Порох-то убывал довольно быстро и ядра не всегда получалось отыскать.

— Серый! — перепрыгивая через три ступеньки заорал на ходу лейтенант, вызывая ирландца. А чего сам же сказал, что его фамилия переводится, как «серо-коричневый». Длинно, потому просто Серым стал. Тем более, что и походил немного. Волосы уже наполовину седые и теперь как бы серой голова и смотрится, — Серый, готовь свои пушки. Японец плывёт. Много. Десятки лодок, несколько с парусами, — канонир нашёлся прямо рядом с лестницей. Колотил новый лафет для одной из малявок своих. Японский хлипкий был и после нескольких выстрелов почти развалился.

Услышав про японца и ирландец, и калмык не народ организовывать кинулись, а на крышу замка, проверять начальство.

Вскоре, однако, спустились и стали айнов строить. А лейтенант пошёл к немцам своим. Им тоже выдали Браун Бессы. Было такое ружьё и у коменданта. Плюс пистоль, что взял с собой из дома и кольт, выданный ему, когда здесь командовать оставили.

— Стреляем из-за стены, не высовывайтесь. Дондук говорит у них арбалеты и луки есть, — предупредил немцев фон Шлоссер.

— Сколько хоть поганцев этих? — недовольно буркнул Клаус — командир этого сводного отряда.

— Много. Всё море в лодках.

История учит нас по меньшей мере тому, что хуже может быть всегда.

Нил Гейман

Смотреть на то, как на берег высаживается огромная толпа японцев было страшно. Нет, всё же «страшно» неправильное слово. Тоскливо, что ли. Лейтенант понимал, что от такого количества японцев им не отбиться. Он, конечно, слышал про Фермопилы и триста спартанцев царя Леонида. Но ведь и конец знал, предательство там или нет, но они все погибли. Ну, без предательства ещё бы пару сотен или даже тысяч с собой забрали, где там у греков рай? А какой рай и ад у персов? Огнепоклонники? Чего уж, теперь не узнает. Теперь осталось жить час или два, как там эта эпическая битва пойдёт. У Леонида было триста спартанцев — воинов хорошо обученных, а у него тридцать… Двадцать слабо обученных пацанов айнов и двенадцать тоже так себе вояк. Всё же матросы его соплеменники, а не инфантерия. Тридцать три богатыря.

Японцы сильно не торопились. Лодки одна за одной приставали к берегу и из них выбирались люди. В подзорную трубу отлично можно было их рассмотреть, не больше полуверсты до берега. На некоторых японцах блестят начищенные доспехи. Против пуль и чугунных ядер так себе защита. В основном японцы вооружены пиками и мечами, но вон отдельно лучники стоят. Вон, есть арбалеты. У воинов в синей одежде видны в руках ружья.

— Серый, чего копаешься, угости гостей⁈ Пора, а то они от страха помрут на твои пушки глядя, зачем тогда стрелять? — сунул трубу калмыку Санджарыку Хайнрих и подошёл к суетящемуся у пушчонок ирландцу.

— Команды не было…

— Огонь! Теперь есть команда! — рыкнул на спокойного как глыба льда ирландца лейтенант.

Донован Магвайр кхекнул и скорее для показухи, для начальства, повозился с деревянным клинышком, а потом милостиво кивнул айну, стоящему с горящим факелом. Бах. И через пять секунд ещё бах. Айн чуть не спалил себе волосы. Смех и грех. Ну, видимо боцманмат им вдалбливал, что рот нужно открыть, а уши закрыть ладонями. Вот бородач этот и стал уши закрывать, а у него в руке факел. Сунул себе в голову. Хорошо, айны в колпаках таких меховых, хоть и лето уже. Мех подпалил только. Но выдержка у парня есть, обматерил кого-то на ирландском и сунул факел к запалу второй пушчонки.

Лейтенант посмотрел на результат. А что? Вполне. Первое ядро попало в большую лодку с парусом и точно кого-то там убило, так как куча народу, стоящего рядом, бросилась назад к лодке. Второе ещё лучше отметилось. Футах в тридцати от этой лодки на берегу вокруг одного японца в доспехах собралась толкучка приличная. Туда двухдюймовое ядрышко и угодило. Тоже сутолока образовалась. И куча народу на землю попадала.

— Продолжай, Серый. Хорошо получилось.

Но ирландец теперь уже приказов не ждал, пробанил ствол, сунул туда мешочек с порохом, пропихнул, вкатил ядро. Бабах. В это время два ученика возились со второй игрушкой. У них помедленнее выходило, но не сильно. Бабах.

Смотреть попал куда Серый или нет, фон Шлоссер не стал. Он уже спешил к айнам и Санджарыку. Самое слабое звено. Охотники, конечно, и ненавидят японцев, но опыта обращения с огнестрельным оружием кот наплакал. Это калмык так про них говорит. В немецком есть подобная пословица: Blutwenig, soviel die Katze auf dem Schwanz wegträgt (Очень мало, сколько кошка может унести на хвосте). За пару почти месяцев прибывания в замке интернациональный отряд без дела не сидел. Там, где у японцев была ограда из камней, выложенная высотой в два фута (60 см) теперь полноценное ограждение из земли. Сплели из прутьев решётку, через два фута ещё одну и между ними завалили землёй и камнями. Пуля точно не пробьёт. Единственный минус этого укрепления — то, что оно недостроено. Со стороны моря всё нормально, а вот с флангов их спокойно могут обойти, там всё те же японские камни. Не успели.

Айны построились и уже зарядили Браун Бессы. Стоят, положили ружья на укрепление и ждут команды. Эх, было бы их не семнадцать, а раз в десять больше, то и отбились бы глядишь, а так… Судя по количеству лодок, всё подходящих к берегу, там не меньше батальона. Шапками закидают.