Странно, но следующим утром мне не хотелось возвращаться в академию, какая-то серая грусть одолела. А ведь я так мечтала об учебе – все получилось, а ноги к воротам идти не хотят. Непомерная нагрузка сказывается, а заодно и неожиданная тоска по дому, которая в полной мере догнала только сейчас. Вечером я написала письмо родным и попросила Клариссу отправить. Прочитать его родители не смогут, но в село заезжают грамотные торговцы или заказчики сложного шитья, мама уж точно придумает решение. Зато их успокою… раз не могу успокоить себя. Взяла несколько медяков и все-таки пошла – как не пойти, если Кларисса смотрит и звонко подбадривает? Все студенты теперь текли ручейками в обратном направлении. Сегодня занятий не проводится, но правило таково: этот день отводится на подготовку к предстоящей неделе, каждый обязан вернуться и хотя бы продемонстрировать рвение. А уж мне дополнительная подготовка была важна, как никому другому. Учеба мне до сих пор была жутко интересна, но уж слишком много сопутствующих неприятностей…

И первая неприятность меня ждала в комнате. Я забежала в нашу спальню, чтобы сменить новое темно-бордовое платье почти того же фасона, что и предыдущее, на школьную форму, и, конечно, там меня встретил самый раздражающий фактор – сравнимый по уровню со всеми остальными.

– Вот ты где, бесовка! – заголосила Мия, когда я только приоткрыла дверь. – Явилась?!

– Соскучилась? – вернула я ей вопрос.

Но потом поняла причину ее ярости – в том смысле, что это был единственный раз, когда Мия вопила по настоящему поводу. И обмерла от страха. Девушка держала в руках мою раскрытую тетрадь и усердно тыкала в нее пальцем, как если бы намеревалась проткнуть насквозь.

– Что это за кикиморская магия?! – она продолжала орать. – Почему ты пишешь в точности как я?!

Все-таки целый день общения с Клариссой немного помог – я уперла кулак в бок, чуть искривила губы и «вспомнила о том, кто я есть»:

– Мия, а по какому праву ты трогаешь мои вещи? Неужто тиснение на моих тетрадях заставило тебя завидовать?

Она немного растерялась, но буквально на секунду, чтобы дыхание перевести. И заорала с новой силой:

– От любопытства! Захотела глянуть на твои детские каракули и вдоволь похохотать. А тут…

– О-о, дорогая Мия, ты и хохотать умеешь? Надо же! Я была уверена, что только скандалить!

К сожалению, Мия была не из тех, кого запросто уверенным напором задавишь. Думаю, на моем месте не справилась бы даже Кларисса. Эта девица была непрошибаемо истеричной. Она и в мой адрес высказалась, но и о конспектах не забыла. Потому рванула к двери с боевым кличем:

– А я вот прямо сейчас в деканате и спрошу, что это за бесовская магия! И пусть тебя к ведьмам забирают, или еще к кому – все мне дышать станет легче!

Теперь я всерьез перепугалась. Ведь она полетит и спросит. В Мие много недостатков, но есть достоинство – она очень предсказуема. По крайней мере в том, что точно не упустит возможность раздуть какую-то мелочь до размеров академии. Я почти сразу придумала оправдание перед деканом Зинно – якобы нашла заклятие копирования в какой-то книге, ведь оно совершенно безобидное, а такого правила, чтобы для учебы свою силу нельзя было использовать, я не знаю. Но притом я понимала, что это будет в любом случае неприятная сцена – декан запросто меня обвинит в чем-нибудь, чего я и не думала делать. Я же, по ее мнению, расчетливая дрянь, которая ждет, кому бы помочь, чтобы потом мне помогли – в том числе, раскрытием подобных заклинаний.

Потому я очнулась и быстро изменила тактику. Перехватила Мию за локоть, наклонилась и заглянула в глаза. Заговорила проникновенно:

– Мия, ну неужели ты не догадалась? Я же не просто так с тобой рядом на уроках сижу… в смысле, сижу, пока ты кричать не начинаешь. Просто увидела твой почерк и начала учиться писать так же! Гордись, ты для меня стала таким же преподавателем, как профессор.

Похвала все-таки попала в цель: Мия ненадолго оторопела, рот приоткрыла в удивлении, а потом хмурым взглядом снова уставилась в мои записи. И выдала с придыханием:

– Но такое полное совпадение… – она все еще пыталась отыскать то ли доказательства, то ли опровержение моих слов. И нашла, ткнув: – А это что?!

Что-что… Целый абзац корявыми буквами, который я писала сама. Будто не очевидно… Я вздохнула и продолжила врать:

– Когда сильно волнуюсь, забываю, как буквы пишутся.

Этого Мие не хватило, она толкнула меня к столу и снова набрала привычный уровень звука:

– Покажи! Давай, давай, напиши что-нибудь моим изящным почерком!

Вот и конец всем моим оправданиям.

– А ты не боишься, что мы опоздаем на завтрак? – прозвучало довольно жалко.

– Я ничего не боюсь!

Вот в этом никто не сомневается. Я села, взяла самопишущее перо, тяжело вздохнула и уперла кончик в начало строчки. Впервые попыталась писать не квадратные буквы, а с небольшим наклоном, соединяя каждую – этому меня даже Кларисса не тренировала, не хватило времени. И в некотором смысле у меня выходило! Да, с погрешностями, очень медленно и неуверенно, заметно криво, но получалось! У меня от восторга дыхание перехватило, так и захотелось подорваться и отыскать подруг-ведьм, заплатить им по монетке и крепко обнять. Я не могла придумать иной причины, каким образом я вдруг подобное сумела, кроме как их помощи. Да они потрясающие – одаренные, добрые, сообразительные! Но Мия мой успех совершенно не оценила:

– Ничего общего!

Я пожала плечами, не в силах перестать улыбаться:

– Просто опять волнуюсь, – сказала первое пришедшее на ум. – Ты себя со стороны слышала? Ты ведь так голосишь, что самые ученые умы алфавит забудут.

Попыталась прорваться к двери – уже плевать, что в выходном платье – но на этот раз она меня схватила за рукав.

– Стоять! Немедленно объясни, что здесь, бес побери, происходит!

– Да иди ты… – я устала придумывать оправдания. Точнее, их больше не осталось.

– Что ты себе позволяешь?! Ты вообще знаешь, кто мой отец?!

Ну началось. А то я уж чуть не обрадовалась, что она свою присказку после выходного забыла. И чего она тут вообще орет? Разве она имеет право устраивать мне допросы? Хотя пойти к профессору и поинтересоваться странностью право все-таки имеет… И я теперь заорала так же, чтобы стекло в окне звенело эхом:

– Знаю! Казначей! Тоже мне должность! А ты знаешь, кто мой отец?!

– Кто?!

– Уж точно не какой-то казначей!

Я немного увлеклась в том, чтобы отвлечь Мию от главной темы, потому не сразу заметила, что дверь открылась. А уловила, лишь когда из проема раздалось смешливое от госпожи Найо:

– А-а, гляжу, у вас тут все как обычно. Отмечу, что истерички вернулись вовремя. Можете продолжать.

И захлопнула дверь, хотя и сквозь стены я расслышала ее смех. Мы для нее шуты из бродячего цирка – два отличных способа поднять настроение, особенно когда общаемся подобным образом. Однако ж сейчас проблемой была не комендантша, а то, что я в порыве ляпнула.

– И кто же?! – орала Мия. – Сейчас ты заявишь, что из королевской семьи?! Да я их всех знаю!

Вот сейчас я вляпалась похуже, чем с почерком. Но ни в коем случае нельзя было сбавлять тон:

– А! Наша Мия-всезнайка все королевские семьи в мире знает?! Какое чудо! И даже отца моего – короля Зие… Зимкирляндии?!

– Чего? – она наконец-то отступила и спросила намного тише. – Ты это только что придумала?

– Ага! – я не сдавалась. – Неуч! Это маленькая страна на другом конце света – таким, как ты, даже неизвестная! Но тем не менее я не дочь какого-нибудь королевского счетовода! Мне даже жить с тобой в одной комнате не по статусу после моих-то дворцов и вышколенной прислуги! – Я опомнилась и закрутила еще, чтобы шитье осталось без торчащих нитей: – Конечно, об этом я не ору на каждом углу, как некоторые. Я же здесь самая завидная невеста, а сколько подхалимов, прохода не дадут! И ты только посмей сказать – весь ректорат академии в курсе, они и не глянут, кто там твой отец. Это тебе, простушке, можно такие вещи сообщать – кому ты нужна? А мне нельзя!