– Арте-что? – как обычно, без паузы переключилась Ирис и принялась быстро читать: – «Придворный этикет декларирует, кто первым займет свое место или добьется привилегий. Нарушение этого правила считается оскорблением и может вызвать серьезные последствия. Положение и приближенность к императору также имеют большое значение, определяя ранг и статус во дворце»… Бесы, сколько пользы! Сколько пользы я могла бы получить, находясь сейчас подальше отсюда.

Интересно, а эту зловредную девицу какой-то безумный герой сможет приручить? Или же она ведет себя иначе, когда ей кто-нибудь нравится? И нравится ли ей кто-нибудь, пока она так активно выражает антипатию к своему «иору»? Но ведь правда в том, что студентка Мартос настолько сильно не старалась бы со своими демаршами, испытывай к нему полное безразличие.

Сат вытянул указательный палец и прошептал заклинание, подкинув учебник с ее коленей в воздух. Ирис, не мешкая, перехватила его и уложила на прежнее место. Продолжила как ни в чем не бывало:

– «На аудиенции по поводу встречи посла иностранного государства допускаются придворные первого ранга, если иного»…

В самом деле, какое же занудство. Сат все эти правила еще в раннем детстве выучил назубок, но именно сегодня углубляться в них отчаянно не хотелось. Он повторил трюк с подкидыванием книги и попросил:

– Попробуй повлиять на мою магию. Неужели самой не интересно?

Ирис долго рассматривала распахнутый томик, зависший в воздухе чуть выше ее головы. И, не предприняв ни единой попытки, перевела взгляд на Сата.

– Как?

К сожалению, он не знал – и даже не предполагал, с чего можно начать. Лишь подозревал, что вероятность существует, раз змеи вкупе с умелыми ведьмами нашли точку входа одной магии в другую. Ирис с любопытством тыкала пальцем книгу и улыбалась от того, как та плавно качается от ее движений. Но в какой-то момент девушка покосилась на дракона и неожиданно вкрадчиво проговорила:

– Господин Дикран, судя по всему, вы не особенно заинтересованы учить меня правилам этикета и вряд ли всерьез надеялись уговорить меня свидетельствовать в вашу защиту. А моих навыков в ведьмовстве явно не хватает, чтобы помочь с проверкой вашей теории. Тогда зачем я прихожу сюда каждую неделю? Или вам просто хочется болтать именно со мной?

Атмосфера потяжелела, поскольку переход от веселья к серьезности произошел слишком внезапно.

– А разве плохо этого хотеть? – Сат не сразу понял, что своим вопросом добавил немного двусмысленности. Одумался и продолжил более разумным аргументом: – Ирис, я уже объяснил, чего хочу. В твоем лице я ищу поддержку всех студенток твоей группы. Мне нужна полная заинтересованность в результате, а не опостылевший скепсис. И на занятиях, и после, когда я подготовлю подвал.

Она кивнула, принимая довод:

– Хорошо, я попытаюсь убедить одноклассниц. – В ее глазах мелькнул огонек. – Но это большая услуга! С вас отмена консультаций по этикету и десять золотых.

– А-а, значит, открыто дарить подарки нельзя, надо исподволь? До чего же вы странные создания. По рукам.

Это просто оборот речи, незачем было в прямом смысле пожимать руки. Но раз уж Сат протянул ладонь, а Ирис неуверенно ткнула в нее своей, то могли бы и задержаться в этой позе, чтобы прочувствовать важность сделки. Но девушка почему-то сразу отвела взгляд, неловко напомнила о времени и поспешила убежать из кабинета – не терпелось, наверное, приступить к миссии.

А он еще долго пребывал в заторможенности. Что же происходит? Ирис постоянно огрызается, без малейшего труда отбивает все его словесные атаки, а потом вдруг смущается от невинного прикосновения. Равнодушие ли это? Даже близко нет! И до симпатии далеко, что сильнее запутывает. Но как же самому Сату щекотно в груди от ее зыбкого неравнодушия.

Девчонок оказалось непросто уговорить. Я объяснила суть вопроса так, как поняла сама. Насторожил их лишь один момент.

– Практиковаться в подземных лабораториях? – Ларта нахмурилась. – Интересно, а почему никто не должен об этом знать?

Белс поддакнула:

– Все ведь уловили, что тот самый предмет, который ректор при нас называет «драконоведение» в расписании записан просто как «теория магии»? Ощущение, что эта работа, так скажем, не совсем официальная…

Мне тоже приходило это в голову, и на фоне прочей информации объяснение казалось очевидным:

– Никто не должен заподозрить, что эйры что-то замышляют.

– А они точно замышляют, – дополнила мой вывод Элка.

Валиса обобщила:

– Эйры планируют сделать с нашей помощью нечто ужасное, раз его позолоченность даже ведьмами не побрезговал!

Я поморщилась. Ну прицепилась же она к слову – да, услышать подобное неприятно, однако и нагнетать не стоило. А то выглядело так, будто мы мечтали о внимании ректора, а он бессердечно нас отшил. Но с аргументами и я спорить не могла, поэтому просто констатировала:

– Предмет нам все равно не отменят, но там будет сухая теория, а участвовать ли в практических экспериментах – пусть каждая сама решает. Как понимаю, надо создать связку, но принуждать ректор не станет, если ему хочется сохранить секрет. Лично меня привлекает возможность стать чем-то большим, чем любая другая ведьма!

Недоверчивая Ая заметила:

– Что-то я не слыхала такого, чтобы ведьмы, которые змеям помогали, сами оттого сильнее становились…

И на это мне возразить было нечего, лишь перебирать необоснованные варианты:

– Разве кто-то подходил к этому научно, как способен профессор академии? Да и не всякий ковен о подобном побежит хвастаться. Мы, ведьмы, друг друга только в беде выручаем, но как дело доходит до дележки заработков – тут уж сантименты в сторону. И войны между ковенами случаются. Коротко говоря, я сама не знаю, может ли из этого что-то выйти, но проверить гипотезу хочу.

Валиса, обдумав, произнесла:

– Для начала следует перепрятать артефакт и книгу на чердак – подвал теперь не наша территория, а брезгливого руководства. А по основному делу мне все ясно. Мы уже тут научены: если Ирис поворачивает в какую-нибудь сторону, то нормальному человеку надо двигать в другую. Ректор, как выяснилось, к ней неровно дышал не из-за симпатии, а как раз для этого вдохновенного выступления перед нами. Веры ему нет! Эйры всегда думали лишь о себе, остальные для них обслуга, вот они никак сдаться и не могут – сейчас даже нашу силу готовы на благо себе перековать. – Она сделала паузу и огорошила: – Пусть каждая решает сама, но я в деле!

– В смысле? – уточнила я, поскольку внезапный переход обескуражил.

– Глухая? – Она закатила глаза. – Один шанс из тысячи, что это выведет нас на новый уровень, но он есть. Ни за что не позволю тебе его урвать, пока я медлю!

Кто бы сомневался, что зависть и чувство соперничества – ее единственная движущая сила. Зато после согласия старосты сразу несколько девчонок тоже решили попытать удачу.

На следующем уроке на Сата целых пять студенток смотрели с абсолютной заинтересованностью. Еще через пару дней таких же любопытных лиц прибавилось – сокурсницы потихоньку примыкали к нашему лагерю, чтобы не пропустить все веселье. А нарушение закона, ежели таковое подразумевалось планом ректора, не особенно кого-то волновало – мы не из боязливых. Ремонт в подвале уже шел полным ходом, наше общежитие страдало от шума, но все мы, согласившиеся, не роптали, а нетерпеливо ждали начала практики. И такими темпами можно будет приступать уже через неделю.

На последнюю личную консультацию к ректору я явилась лишь затем, чтобы забрать свою награду – он, как преподаватель, не хуже меня знал, что все на этом этапе удалось. Но и рисковать я не хотела: если вдруг девчонкам не понравится и они передумают, то это уже не моя вина – мы с господином Дикраном договаривались только о привлечении ведьм, а не удержании. Вошла в кабинет с торжествующим видом и без приветствий погрузилась в счастливые рассуждения: