Жупель снова застонал.

— Ладно, пошли, — буркнул гоблин.

Безоружные, мы направились назад по тоннелю.

— Нужно будет потребовать у Кхмыри возмещения расходов, — произнес контрабандист.

— И он согласится? — скептически поинтересовалась Люция.

— Нет, — ответил Жупель, — но, всё равно, надо потребовать.

Гоблин тяжело вздохнул и, по-видимому, мысленно простился с арбалетом. По щеке гоблина стекла тяжелая слеза. Интересно, а как он поминал собственную маму? Если, конечно, нелюдь её знал…

Я мысленно оборвал себя. Не стоит так думать. Жупель уже не раз доказал нам свою полезность, и я поневоле поймал себя на мысли о том, что начинаю ему доверять. Доверять гоблину! Кто бы мог подумать?

У развилки мы свернули в указанном вором направлении, решив последовать мудрому совету и не возвращаться старым путем. Нас не обманули, впереди и впрямь обнаружилась алхимическая лаборатория. Небольшое помещение оказалось полностью завалено самыми разнообразными склянками, колбами, ретортами и прочим мудреным хламом. В центре стоял массивный чугунный котел высотой в половину моего роста, такой мог использоваться исключительно для ведьмовского варева. На пыльных стеллажах вокруг стен валялось множество разнообразных писем и свитков. С потолка свисали пучки засушенных трав и загадочных грибов.

Однако в первую очередь наше внимание привлекли не предметы лаборатории, а истекающие кровью тела! У самого входа лежали трупы двух стражей Тяп-Ляпика, ноги самого профессора торчали из-под рухнувшего книжного стеллажа!

— Вот это да! — ахнул Жупель, — ловко он их.

Мы кивнули. Первый стражник лежал на животе, лицом вниз, а между его лопатками красовалась глубокая колотая рана, из которой всё ещё продолжала вытекать кровь. Второму гоблину, развалившемуся чуть дальше, кто-то мастерски перерезал горло. Опытным взором настоящего воина, способным оценить точность и грамотное исполнение того или иного удара, я, разумеется, не обладал, но как лекарь дружины неплохо разбирался во всевозможных ранах. Со всей профессиональной ответственностью я мог биться об заклад, что оба стражника убиты с глубоким знанием своего дела. Каждый с одного-единственного удара. Мгновенная смерть. Им бы не помог ни юный светлый брат, ни опытный монах-лекарь.

Жупель только подкрепил мою уверенность.

— Очень ловко! — заметил контрабандист, — он напал сразу, как только они вошли в лабораторию. Подкрался бесшумно. Первый боец Тяп-Ляпика даже не ухнул, сходу получил лезвие в спину. Второй успел развернуться и выхватить кинжал, но не более того. Реакция подвела. По горлышку чик-чик и привет горячий. Весь бой не занял и пары секунд.

Жупель хмыкнул и направился к профессору.

— О! — удивился контрабандист, приподняв стеллаж, — да он живой, просто пришибленный!

Мы присмотрелись. Действительно, вор пощадил Тяп-Ляпика. На макушке профессора возвышались две здоровые шишки, а всё лицо гоблина усеяли многочисленные кровоподтеки, но торгаш остался жив!

— Тяп-Ляпика никогда не могли назвать хорошим бойцом, — улыбнулся Жупель, — думаю, сразу после того, как наш знакомый прирезал охранников, профессор предложил ему откуп, но вместо переговоров Тяп-Ляпик получил пару раз рукояткой кинжала по башке. Затем наш шустрик отшвырнул профессора в угол и для верности обрушил на него книжный стеллаж, дабы не скоро очухался. Дальше, вор забрал связку ключей у Тяп-Ляпика и двинулся выручать нас, но….

Жупель быстро обшарил карманы профессора.

— Но перед этим проклятый гад забрал всё ценное, до чего смогли дотянуться его загребущие лапы, — с сожалением констатировал гоблин, — и начал он с кошелька профессора, в котором, между прочим, лежали две золотые монеты, отданные за ремонт арбалета! Могу добавить…. НАШИ золотые монеты!

Люция покачала головой. Принцессу не слишком интересовали деньги. Подойдя ближе, девушка мстительно пнула профессора промеж ног. Тяп-Ляпик болезненно поморщился, но не очнулся.

— Ладно, — тяжело вздохнул контрабандист, — берем то, за чем пришли, и уходим отсюда.

Принцесса кивнула. Я облегченно вздохнул. Мне было приятно осознавать, что ни Жупелю, ни Люции не пришла в голову мысль прикончить профессора. Во всяком случае, они не стали её озвучивать. Я, да не даст мне соврать Светлый Владыка, тоже не питал к Тяп-Ляпику никакой симпатии или, тем паче, сочувствия, но хладнокровное убийство беззащитного существа казалось мне аморальным. Даже такого грязного, жадного, беспринципного и злобного, как ученый гоблин. Господь ему судья!

Жупель деловито обшарил лабораторию в поисках ценностей. К огромному разочарованию гоблина, наш спаситель уже поработал здесь за него! В одной из стен контрабандист обнаружил вскрытый тайник, завешенный пыльной шкурой. К несчастью, аккуратный обитый железом сундучок показал Жупелю лишь выломанный замок и гладкое пустое дно. Внутри тайника валялись лишь запчасти от обезвреженной ловушки, которая, по-видимому, безуспешно попыталась оградить сокровища Тяп-Ляпика от воров.

Жупель аж прослезился.

— Зуб даю, здесь Тяп-Ляпик хранил всё своё богатство! — изрек гоблин.

— Почему именно тут? — спросил я.

— Так в лавку прятать — всё равно, что выбрасывать, — хмыкнул контрабандист, — слуги-то не дремлют, а харчи готовить и ночной горшок самому себе выносить профессор давно отвык. А здесь — самое то. Катакомбы с ловушками. Ключи только у профессора. Более того, именно здесь, похоже, василиски откладывают яйца. А монстры — охрана тупая, а потому хорошая. Золото им не нужно! Хотел бы я знать, сколько ворюга из этого сундука вытащил. Можете мне язык вырвать, если меньше пяти сотен золотых монет!

Я и Люция только пожали плечами. Названная сумма, без вопросов, впечатляла, но поймать Жупеля на слове мы всё равно не могли.

Вожделенная колба, наполовину заполненная темно-зеленой жидкостью, и впрямь обнаружилась на алхимическом столе. Люция внимательно осмотрела реагент.

— Яд из колбы совсем недавно отливали, — заметила принцесса.

Я пригляделся. Люция оказалась по права. По стенкам сосуда медленно оседала вязкая жидкость. Очевидно, что ещё пару минут назад колба была заполнена до краев.

— Ну, превосходно, — зарычал Жупель, — значит, этот гад ещё и яд с собой прихватил! Ну, теперь я понимаю, зачем он нас освободил!

— Зачем? — спросила Люция.

— Да чтобы посмеяться, увидев наши рожи, когда Кхмыря пошлет нас ко всем чертям! Мало того, что вор свистнул у Тяп-Ляпика мои кровные две монеты, он ещё и решил положить себе в карман сорок золотых нашей платы! Не удивлюсь, если окажется, что он в эту проклятую колбу ещё и помочился!

Люция раздраженно закатила глаза.

— Нужно уходить, — сказала принцесса, пряча сосуд в складках своего платья.

Оставив Тяп-Ляпика приходить в себя под книжным стеллажом, мы направились к черному ходу. Толстая дубовая дверь оказалась чуть приоткрыта. Похоже, что вор также решил воспользоваться именно этим путем.

Я успел насчитать почти полторы сотни шагов, прежде чем в конце тоннеля забрезжил свет. Мы побежали, стремясь поскорее выбраться из проклятых катакомб. Больше всего на свете мне хотелось выбраться наружу, поднять руки и прочесть молитву великому солнцу. Никогда ещё я так не жаждал встречи с блаженным светилом. И ничего страшного, что в мрачном болоте оно имело какой-то тусклый бледный оттенок.

Опьяненный близкой свободой, я первым выскочил из тоннеля и даже успел открыть рот, стремясь обратиться с благодарностью к великому и милосердному Светлому Владыке, но возвышенные слова комом застряли у меня в горле. Весь религиозный экстаз в мгновенье испарился.

Я замер от ужаса. Буквально в пяти шагах от меня сидел здоровенный тролль и…. и…. лакомился человеком!

Мне следовало срочно закричать, предупредить остальных, но я буквально оцепенел. Ничего не подозревающее Жупель и Люция выбежали из тоннеля, едва не сбив меня с ног.

Тролль недовольно заворчал и отбросил свой завтрак. Рядом с монстром лежали трупы ещё трех вооруженных воинов. Тролль громко отрыгнул и с любопытством оглядел нашу группу.