– Если ты сомневаешься, что я выполнил задание, пойдем сейчас в королевскую тюрьму, и ты убедишься сам. Ненавижу, когда мне не доверяют.

– Пойдем! Вдруг она не та, кто нужна князю? И мне не дает покоя вопрос: почему Рубин приказал удалить тебя?

– В смысле? – выдохнул Элекзил, но привратник, казалось, не заметил взволнованности в его голосе. Похоже, обещанный порошок Марьеги начал действовать. – Куда меня удалить? И зачем?

– А Свет его знает! Велел мне от тебя избавиться. – Самуайгр невесело усмехнулся. – Зачем-то я тебе это сказал. Вот и решай! Какую участь ты бы хотел видеть своей? Если забвение – то у меня к твоим услугам есть самые темные подвалы. Ну а если развоплощение – то тут есть шанс, что повезет, и, вместо того чтобы навсегда исчезнуть, ты начнешь жить во внешних мирах! Так что ты выбираешь?

– Мне пока и этот мир нравится. Причем не в твоих подвалах! К тому же князь сегодня мне сказал совсем другое! Похвалил, наградил и отпустил до завтрашнего дня. – Элекзил проследил, как Марьега выставляет четыре кружки перед Самуайгром и четыре возле него. – Поэтому твои слова мне непонятны. Докажи, что ты говоришь правду, тогда и станем разговаривать. А нет – меня завтра на закате в казармах личной армии князя ждет Бергол.

Привратник проводил взглядом кружку с горящим пойлом, которую рыцарь опрокинул в себя. Последовал его примеру, крякнул и согласился:

– Хорошо! Ты прав! Даю тебе еще день на то, чтобы сходить к Берголу. Но если он ничего не знает о твоем переводе, то забвение – самое лучшее, что тебя ожидает.

– Я понял тебя, Самуайгр. Ты даешь мне день, чтобы я разобрался в этой путанице, верно?

– Верно. – Привратник так сладко потянулся, что встопорщились все его щупальца. – А потом я сажаю тебя в самое глухое подземелье и сообщаю князю, что ты взят в забвение, потому что не выполнил приказ.

– Так! Подожди! Как это не выполнил?! Он велел вернуть в Красный мир Бриллиантовую королеву? Так? Ее кровь? Я вернул! Не веришь? Еще раз прошу, пойдем в тюрьму. Вместе. Ты убедишься сам.

Самуайгр задумался:

– Хорошо. Пойдем! Я должен быть уверен, что ты мне не лжешь.

– Еще раз говорю: земной срок королевы истек! Но я выполнил задание. Ее кровь в твоей тюрьме. Это ее внучка! Понимаешь?

– Ни хрена! Но мы сейчас вместе пойдем в тюрьму.

Элекзил кивнул:

– Пойдем! Убедишься сам. Я не хочу быть без вины виноватым. У меня впереди еще долгая жизнь, и не забвение ее удел!

Привратник довольно прикрыл глаза, влил в глотку еще одну кружку и пьяно хрюкнул:

– Нет, Элекз. Даже если мы сейчас увидим, а мы увидим, что в девчонке течет кровь Бриллиантов, ты все равно пропал! Князь, конечно, знал, кого ты приведешь. Ему нужна эта кровь, а вот твоя – не нужна! Ты для него опасен!

Элекзил слушал рычание этой огромной жабы, стараясь не пропустить ни одного слова, но не показывая, как его заинтересовали эти откровения. Молодец Марьега, не подвела!

Самуайгр растянул в улыбке клыкастую пасть.

– Крепкий сегодня «Плевок». Или, может, я просто давно не отдыхал? – Привратник внимательно посмотрел на рыцаря из-под полуприкрытых век.

Рыцарь выдержал его взгляд и равнодушно пожал плечами:

– Да-а, от работы даже фершехр может потухнуть. Заходи сюда почаще. Кстати, ты еще не передумал идти со мной в тюрьму? А то, сам понимаешь, у меня мало времени. Марьега ждет. Хотелось отдохнуть, а то когда получится. Завтра ведь на новую службу выходить…

Элекзил поднялся, но его руку тут же оплело выстрелившее щупальце привратника.

– Погоди. Не торопись. В забвении наотдыхаешься!

– Может, прежде чем угрожать, сначала посмотришь на смертную? – Рыцарь продолжал стоять, равнодушно глядя на пытающегося подняться Самуайгра.

– Посмотрю… Посмотрю! А потом решу! – Наконец его жабья туша стекла с табурета, поднялась и зависла над рыцарем, мгновенно вызвавшим броню. – Пойдем! – Привратник нетвердым шагом, покачиваясь, зашлепал к выходу.

Элекзил толкнул Ваграйла:

– Эй, дождись меня! – и, ничего не объясняя, пошел следом.

На улице красный вечер давно сменился багровыми сумерками ночи. Самуайгр не останавливаясь шагал вперед, к Башне Наказаний.

Во дворце было безжизненно тихо, и только теплый ветер гулял по древним коридорам и залам. Элекзил довольно огляделся. Сейчас он был даже благодарен князю за его решение не пользоваться услугами дворцовой стражи. Да и кому придет в голову добровольно заглянуть в обитель Рубинового князя?

Задумавшись, рыцарь чуть не проскочил нужный поворот, спустился по каменным ступеням вслед за привратником и остановился у пылающей двери.

У тюремных дверей стражей не было тоже. Впрочем, зачем нужны стражи, если есть огненные двери, которые стоит только задеть, и вечное пламя не оставит от тебя даже пепла. Выбраться из тюрьмы невозможно. В этом мире открыть тюремные двери под силу привратнику, князю, ну и тройке демонов из Совета.

Приложив к двери висевший на груди черный шар, Самуайгр дождался, когда пламя погаснет, и гостеприимно ее распахнул.

– Как тебе мои владения? – гордо поинтересовался он, пропуская рыцаря вперед, и захлопнул дверь. – Не тянет погостить? Посидеть, подумать о вечном?

– Что-то мне твой тонкий юмор сегодня не нравится! – Элекзил остановился.

Перед ними оказалась небольшая площадка, оканчивающаяся еще одной каменной лестницей, ведущей вниз.

– У тебя будет время научиться его понимать! – многозначительно фыркнул страж и, обойдя его, начал спускаться.

Элекзил, не сводя глаз с его мерзкой брони, зашагал следом.

«Вот интересно, а с какой радости меня потащило в тюрьму? Не иначе Марьега кружки перепутала! А если смотритель меня не выпустит? Не совершаю ли я ошибку? Последнюю в жизни?» – обожгла, отрезвляя и пугая, паникерская мысль.

Поздно! Вот уже и вторая огненная дверь захлопнулась за ними, и открылся нескончаемый коридор, освещенный пламенем решеток.

Кое-где клетки пустовали, в некоторых сидели бесы, демоны-горожане, рыцари и даже неугодные князю демоны Совета, ожидающие своей участи. Проходя мимо, Элекзил заметил, что ни один узник не взглянул на них, будто не замечая.

– Они нас не видят?

Самуайгр, не оборачиваясь, кивнул.

– Еще одно испытание – одиночество. Они видят только ряд пустых клеток и иногда меня. Ведь собственные мысли могут наказать и причинить боль лучше изысканных пыток.

Наконец они остановились возле клетки, в которой, обреченно обхватив колени, сидела смертная. Из-под кудрявой челки испуганно сверкнули глаза.

– А вот и наша гостья.

От зычного рыка тюремщика девушка втянула голову в плечи, но глаз не отвела.

Элекзил вышел из-за спины Самуайгра и, подойдя, остановился напротив Бриллианта.

Тамара

Вслед за тяжелыми шагами раздалось что-то весьма похожее на рев динозавра. Во всяком случае, голос был настолько низким, что в нем сплелись все оттенки хрипа, и эти спецэффекты очень затрудняли понимание разговора.

Да-да! То, что это был разговор, я поняла после того, как ему ответил достаточно приятный, с каким-то металлическим оттенком баритон.

Я продолжала сидеть, настороженно вслушиваясь в раздающиеся звуки. Самое интересное, что шаги вроде бы приближались, но за пламенеющей решеткой было пусто. И вдруг…

Мама милая!

Внезапно словно из воздуха появился оживший кошмар. Ужас! Бред наркомана в ломке: черная огромная туша в пупырышек, с извивающимися во все стороны короткими и длинными щупальцами. К тому же у этого чудища были две здоровенные ручищи и две, изогнутые как у козла, ноги. Морда отличалась особой омерзительностью, чем-то напоминая жабью: глаза навыкат, приплюснутый нос, украшенный острыми зубами разорванный рот, из которого время от времени выстреливал длинный желтый язык. В когтистой руке это нечто держало темный шар. Подойдя ближе, оно что-то проревело.

Не отрывая взгляда, я в надежде, что не оглохла, лишь втянула голову в плечи.