Вселесье!

Лес…

Нет, равнины в пригороде По́лыни тоже были изумительно красивы, особенно весной и летом, когда луга расцветали невероятными коврами ярких цветов, распушались длинными иголочками синие большелапки, а вековечные шурубы, казалось, только своими исполинскими корнями и держат этот мир. Но никогда в своей жизни я не видела такого светлого, прозрачного леса. Деревья будто нанизаны зелеными жемчужинками на лучики солнца.

– Я совершенно с тобой согласен, госпожа! – Сандр заметил мой восторг и теперь чуть высокомерно поглядывал на меня, уверенно ведя нас за собой. – И благодарен всем богам за то, что являюсь тем, кто я есть. Потому что не смог бы прожить без моей Лунной заводи ни дня. Кстати. – Он обменялся приветствием с прошедшей мимо группой молодых мужчин и свернул с протоптанной дорожки на едва заметную тропинку. – Вон там, за теми деревьями, сейчас покажется главная площадь и центр города.

– А я думал, что главная площадь – та, что у дворца… – Дерран тоже не терял времени даром и вовсю вертел головой, разглядывая прячущиеся среди деревьев дома перевертышей, незаметные тропинки-улочки и сады, казавшиеся дополнением бесконечного леса.

– Сразу видно, что ты давно не был во Вселесье… – Чуть ворчливо буркнул Сандр и с наслаждением вздохнул. – Круглая площадь у дворца повелителей Вселесья носит название Судная. На ней проходят казни, церемонии. На ней вызывают на чакарат. Главная площадь – это сердце нашего города. На ней мы устраиваем праздники, на ней мы гуляем в такие прекрасные дни и любуемся Лунной заводью.

– Ты любишь этот город? – Я с улыбкой посмотрела на Сандра. Красивый. Обаятельный. Надежный.

Боги, пусть Ширин повезет!

– Лунная заводь – город моих предков, и я его обожаю, – Сандр ответил мне прямым взглядом. – Моя мать родилась и выросла в этом городе. Моей семье принадлежала корона Вселесья, и мои предки много веков жили в Лунной заводи.

Кивнув, я отвела глаза. Хотелось бы верить, что Ширин нужна ему не только ради короны!

С пригорка, спрятанного за раскидистыми лапами елей, как нам и обещал Сандр, открылся прекрасный вид. В низине, окруженной вековыми деревьями, перед нами раскинулся город и просторная площадь. Теперь мне стало понятно, почему жители столицы считают ее главной площадью. Мощенная белым камнем, она лежала в центре омывавших ее вод небольшого озера, по берегам которого пестрели небольшие одноэтажные домики цвета спелого меда вперемешку с большими особняками. Несколько мостков позволяли всем желающим пройти на островок и насладиться невероятной красотой и чистотой вод Лунной заводи. А чуть дальше, на окраине леса, возвышался дворец, с маленькими башенками цвета утреннего янтаря и ожерельем наполненных солнцем окон. И все, куда падал взгляд, пестрело от невероятного изобилия цветов: цветочные горшки на окнах, клумбы у домов и целые поляны у дворца.

На мгновение мне показалось, что я попала в сказку. После мрачной величественности По́лыни, суетливости и напыщенности Лиин-Тея Лунная заводь показалась мне вершиной изысканности и в то же время простоты.

– А чей это дворец? Короля Шарида? – Я даже задержала дыхание.

– Мой. – Сандр с улыбкой поклонился. – Вообще-то, он некогда принадлежал моей семье, затем клану Убийц Ночи. Теперь, когда король при смерти, дворец ему не нужен, и я позволил себе как будущий правитель Вселесья заявить о своих правах на него. Конечно, если принцесса Ширин пожелает соединить два правящих рода.

– А если нет? – Я нахмурилась. Кажется, за подругу уже все решили…

– Этого не случится, – отмахнулся Сандр. – Ширин – девушка умная и… мне есть что ей предложить в качестве свадебного подарка.

За разговорами мы незаметно спустились с пригорка, прошли по крытым деревянными брусьями мосткам и остановились перед стоявшим у самой воды двухэтажным домом, над входом которого недвусмысленно поскрипывала вывеска: «Пьяный волк». Сандр толкнул дверь и широким жестом пригласил всех в пахнущий свежей сдобой полумрак.

– Прошу. В этом городе много разнообразных кухонь и трактиров, но уж очень мне нравится этот.

Дождавшись, когда мы с Дерраном войдем, он перешагнул через порог и плотно закрыл за нами дверь.

– Примета такая. Двери трактиров во Вселесье принято держать закрытыми, чтобы ветер не унес благодать хозяина, – пояснил он, заметив взгляд Деррана.

– Сандр? – Из-за легких штор в зал вышел полноватый седой мужчина с ярко-синими глазами. – На пристань ходил?

– Только что оттуда.

– Риса не приехала? – нахмурился тот.

– Не видел ее, – качнул головой Сандр и представил нас: – Это – Бусый, мой давний друг и владелец сего дивного заведения, а это мои очень важные и не менее голодные гости!

– О! – Хозяин сумел вложить в один-единственный звук все свои чувства и восхитительно покраснел. Обмахнув полотенцем высокий круглый стол, он бросился за шторы и чем-то забренчал.

– Прошу, садитесь! – Сандр проводил его взглядом и усмехнулся. – Сейчас вам будет предложено все самое вкусное.

Украдкой оглядев двух сонно беседующих в дальнем углу мужчин, я села напротив Деррана. Вроде бы невозмутимого и спокойного… Даже равнодушного, но как же меня нервировал его взгляд, словно невзначай то и дело останавливающийся на мне!

За шторами что-то шлепнулось, звякнуло, и оттуда с огромным подносом, нагруженным тарелками, чашечками, кружками и кувшином, выскочил хозяин таверны и принялся уставлять наш стол, не переставая бормотать:

– Птичьи ножки, жаренные на вертеле, кабанье мясо, резаные грибы и свежайшие пирожки со всевозможными начинками, соус с горчицей, вино страстоцвета, – наконец перечислил он все блюда, еще раз поклонился, подхватил опустевший поднос и, сунув его под мышку, гордо удалился.

– Какое изобилие! – Дерран оглядел предложенный завтрак и первым делом налил себе в деревянную кружку из высокого кувшина. – С таким ассортиментом грех жаловаться на жизнь, но все же я почувствовал какие-то тучи на сердце нашего гостеприимного хозяина…

Он посмаковал напиток и, ожидая ответа, посмотрел на Сандра.

– Тучи? – Тот на секунду недоуменно нахмурился и успокаивающе махнул рукой. – Ты по поводу нашего разговора с Бусым? Риса – это его дочь. Она полукровка. Часть времени живет у матери в Лиин-Тее, а на лето приезжает к отцу в гости. Вот ее-то он и ждет. Уже заканчивается первый летний месяц, а от них ни слуху ни духу.

– Смутные времена, – глубокомысленно кивнула я, подцепила трезубой вилкой кусок мяса и, положив к себе на тарелку, принялась неспешно орудовать ножом.

– Смутные времена бывают всегда, – мрачно усмехнулся Дерран. – Но надеюсь, столь досадное обстоятельство не помешает нам воспользоваться гостеприимством этого дома и отведать такие чудесные кушанья.

Заговорщицки переглянувшись, мужчины принялись за еду.

Через некоторое время, когда мы, изрядно вычистив тарелки гостеприимного хозяина, сидели, предаваясь ленивой беседе, дверь тревожно скрипнула, и в трактир шумно ввалились шестеро здоровенных мужчин.

– И что потом, Сарат?

– Давай, не томи!

– Я вам только что, в сотый раз, рассказал, как мой капитан чуть не убил того принца, а теперь я хочу есть! Пока не поем, вы от меня не услышите ни звука!

Я нахмурилась, разглядывая компанию молодых мужчин. Одетые в белую форму, точно такую же, как форма матросов «Лийны», они, словно мальчишки, крутились возле подозрительно знакомого оборотня. В следующее мгновение меня словно обожгло огнем. Я внимательно уткнулась взглядом в пустую тарелку.

Это же молоденький музыкант! Тот, что старательно пел вчера на ужине!

Что за странная шутка судьбы? Почему из сотен закусочных этого города он пришел именно сюда?

Между тем, заслышав голоса, из-за штор показалась недовольная физиономия хозяина. Бросив внимательный взгляд на гостей, он тяжело вздохнул, словно смирившись, что эта компания ему не снится, и снова скрылся за шторами.

– Сандр, твой трактирщик милейшее создание! – хмыкнул Дерран, проводив того взглядом. – Создается впечатление, что он терпеть не может ни то, чем он занимается, ни это заведение.