Иркон говорил с ним не злобно, но за его словами стоял какой-то план. Джо слышал его, запоминал слово в слово, но думать сейчас не мог. В эти мгновения он был только регистратором происходящего…

— Расскажи-ка правду о себе, и о своем народе…. Зачем пришли и чего вам тут нужно…

— Я пришел к Императору с дарами и просьбой…

Мовсий жестом оборвал его.

— Если к завтрашнему утру ты не будешь говорить правды, то к полудню тебе уже нечем будет ее сказать, даже если ты наконец-то решишься это сделать.

Джо знал Иркона. Этот слов на ветер не бросал.

Он нашел прогрессора, но это-то оказалось самым простым. Оставалось сложное — определить где тот находится. Джо сделал усилие, и почувствовал, как словно бы напряглись мышцы, которыми он давно не пользовался. От этого усилия он медленно, медленно поднялся над полом и полетел вверх. Почти сразу голова его вынырнула из крыши, и он увидел над собой небо. Тут же рывком, словно кто-то за нитку дернул, он подлетел повыше, оглядываясь по сторонам. Дом стоял в саду. Через весь сад от дома к крайним деревьям по воздуху тянулась подвесная дорога. Слава Кархе он узнал и дом и сад!

Он не успел обрадоваться этому, как чья-то воля вторглась в его видения. Он почувствовал, что действие зелья слабеет, и тут же рядом мелькнула посторонняя мысль, о враге, затаившемся где-то рядом. Джо вспомнил о чем просил его Трульд и расслабился, давая тому возможность направить их переплетенные сознания туда, куда он хотел. В одно мгновение картина изменилась. Они перенеслись в замок Керрольд.

Точно так же как это случилось минуту назад во дворце Императора, он раскололся на части.

Нахлынуло ощущение бешеной радости. Одно мгновение его переполняло доселе неизведанное ощущение — он оказался сразу везде, в каждой комнате, видел десятки лиц и событий. Жизнь остановилась — застыли в своем беге по коридорам солдаты, слуги, занимавшиеся кто чем, замерли за своими делами, но уже через долю секунды все внимание сосредоточилось на одной комнате, той, откуда они недавно ушли. Он узнал ее по портьерам. Мир, только что расколотый на тысячи кусов слился воедино, и он увидел, как чужак, торопясь и путаясь, одевал колдовскую одежду.

Шпион тихонько ругался сквозь зубы, разбираясь в непростых застежках, поминутно оглядываясь на дверь, а потом на лице его всплыла облегченная улыбка. Это было предпоследнее, что они видели. Незнакомец, тщательно послюнив палец и вытерев его о портьеру, коснулся сенсора и… исчез.

Чувство злой горечи не успело заполнить Джо. Мир распался на части, исчез и появился снова.

Он почувствовал себя сидящим в кресле. Рядом стоял Сергей, участливо смотревший в глаза. Губы его шевелились, но пока Джо не понимал ни слова. Медленно, рывками, словно катил тяжелый камень, перевел взгляд назад. Там Трульд, держась рукой за стену, тащился к двери, что-то крича на ходу — рот его открывался и закрывался, хотя сам Спендайк по-прежнему не слышал не звука.

Сергей потрепал его по щеке, и он отвлекся.

— Как ты? Живой?

Голос доносился издалека.

— Нормально… — кривя душой, ответил Джо. Раньше такое происходило несколько иначе, но тут, наверное, сказался перерыв. Ни он, ни Трульд больше двух лет не сливали свои души в одну. Он слабо покачал рукой, проверяя, может ли двигаться.

— Я нашел его…. Нашел, — прошептал он. — Все в порядке.

Как он ошибался!

За спиной Сергея вырос стражник со свирепым лицом и трусливыми глазами и обрушил на голову егеря удар деревянной колотушки. Кузнецов дернулся, прогнулся как волна, потерявшая силу, и упал прямо на Джо. Из-под него Спендайк увидел, как к ним, шатаясь во все стороны, со свирепой усмешкой спешит Трульд.

Кто-то надоедливый и безжалостный в своей надоедливости настойчиво повторял один и тот же звук, что кружился рядом, не давая себя осмыслить. Звук шипел и прыгал, словно не отрегулированная горелка с открытым пламенем, тянул за собой и Сергей попытался сосредоточиться на нем. Это напряжение вернуло его к жизни, и он услышал звук собственного имени.

— Здесь, — пробормотал он. — Тут я….

Болела голова, в открытых глазах висел мрак. Он попытался дотронуться до головы, но понял, что не может сделать этого. Ощущение опасности и бессилия выдуло туман из головы быстрее медикаментов. В одно мгновение он вспомнил все и задал самый главный вопрос.

— Где мы?

Темнота, уже расползавшаяся по углам черными пятнами, ответила.

— В подвале…

Он наклонил голову. Кровь бухнула, словно ногой ударило. Морщась от боли, спросил:

— Черт… Это чем меня?

— А что, разница есть? — спросил Джо. Темнота делала его невидимым.

— Вообще-то нет… — подумав, ответил Сергей. Было так плохо, что казалось хуже уже некуда. — Ты-то как?

— Точно также. У нас проблема. Большая проблема, — сказал Джо.

— Я это чувствую. «Пострадал» моя фамилия.

Спендайк покачал головой. Сергей не увидел, а услышал, как что-то зазвенело.

— Это не то, о чем ты подумал, — возразил он. — Я все-таки нашел Никулина!

Сергей попробовал подняться, но ничего у него не вышло. Зашипев от боли, он спросил с чувством.

— Неужели ему хуже, чем мне? У него что, две головы болят?

Чен не ответил, потому как понял, что не вопрос это, а жалоба.

— Живой он еще?

— Пока живой, но если завтра до полудня мы его не вытащим — станет мертвым…

— Быть мертвым — это личная драма… — пробормотал Сергей.

Постепенно глаза приспособились к скудному свету, что проникал в темницу из зарешеченного окна, и Сергей увидел, что он стоит прикованный к столбу железными цепями. Они уходили за спину и терялись там. Сергей дернулся на всякий случай, пытаясь свести ладони и порвать цепь, но, как он и ожидал, ничем это не кончилось…

— Вот как они тут с колдунами-то… Не выберешься.

Цепляясь спиной за столб, он повернулся. Шагах в четырех от него стоял Джо, привязанный к точно такому же столбу. Он не видел его в подробностях, но вряд ли здешние обычаи по связыванию колдунов допускали разнообразие. Джо подтвердил его мысль, спокойно ответив на незаданный вопрос.

— Традиция. В прошлый раз меня Трульд первое время так же держал.

Сергей еще раз напрягся, рванулся всем телом, но ничего у него не вышло.

— Похоже, что тебя тут не забывали…

Кряхтя, он поднял руку, за которой потянулась цепь.

— Вон цепи-то, какие чистые. Смазывали, наверное, полировали. Все ждали, когда вернешься.

Пошатываясь от слабости, Сергей обошел вокруг столба. Увидеть удалось немногое. Комната оказалась пуста. В ней не нашлось даже охапки соломы, коей, по мнению егеря, полагалось быть в любой тюремной камере.

— Вот попали…

Слова оценивали их положение скорее эмоционально, чем как-то иначе.

— Предложения есть? — напористо спросил Джо. Он тряхнул цепями и на мгновение напомнил Сергею попугая, прикованного за лапу к клетке. — Или горевать будем? Там Никулина через костоломную машину попускать будут.

Сергей закряхтел и раздраженно отозвался.

— Ага. А нас тут по головке гладят… Чем попало…

Джо немного обиженно умолк и Сергей, помолчав, продолжил.

— Предложений у меня пока нет. Пока только вопросы. Ты сознание не терял?

— Нет.

— А как же…

Джо виновато улыбнулся.

— Я такой слабый был после всего, что меня и вязать не сочли нужным. Несли сюда на руках, как ребенка.

— Ладно… Сколько времени прошло, как мы тут?

— Часа два.

Сергей улыбнулся.

— Да ну!?

— Ну, может чуть меньше.

— Хорошо… Два часа ждали — подождем немного….

— И чего дождешься? Ничего хорошего! Чену до нас не добраться, да и как он узнает? С тебя браслет сняли?

— Сняли… — нехотя сказал Сергей. — Всё сняли…

Стоило закрыть глаза, как там начинали ходить какие-то огненные колеса, взрываться фейерверки. Хотелось просто помолчать, но он понимал, что Джо не отвяжется. Переживает человек. Знает, наверное, что такое костололмная машина. — Только это вовсе ничего не означает.