Я поднял бровь. По моей прикидке клерикалы могли рассчитывать не более чем на десять минут, чтоб передумать и начать плясать в обратную сторону.

— Любопытно, как на местном языке звучит слово «идиоты»?

Чен не стал отвечать, а ткнул лошадь разрядником, и мы ринулись с холма. Наверное, вид монахов на него как-то подействовал и шеф переборщил в этот раз, что-то не рассчитал — мы не ехали, а мчались, словно у лошадки появилась либо пара лишних ног, либо уж вовсе не предусмотренные природой крылья. Лошадь едва-едва успевала перебирать ногами, но все же, слава Богу, успевала. Я сидел, схватившись за борт, думая не столько о неизбежной схватке, сколько о том, чтоб не вывалится. Если кому и пошла на пользу эта тряска, так это ченовой невидимке. Она, словно бы почувствовав остроту момента, включилась и заработала как надо. Чен пропал. Остался только висящий в воздухе комплекс и знакомая голова сверху него.

— Выскакиваем на площадь. Твой правый, мой левый…

К счастью дорога оказалась свободной от бревен. На самом краю площади мы спрыгнули, Чен еще разок припек нашего четвероногого друга и тот со всем усердием рванул мимо застывших киберов. Это их оживило!

Кто-то пожертвовал химической ракетой, разбившей телегу и чуть не насмерть перепугавшей лошадь. Площадь тут же заволокло уже знакомым желтым туманом, не выдержав, заорали туземцы, что до поры прятались где-то рядом и за этой суматохой, мы, укрываясь за развалинами стены, подошли поближе. Да-а-а-а-а… Тут было на что посмотреть! Киберы не шутили… Кто другой сказал бы, что поперек бревен, что укрывали нас, прошлась хорошая древняя пила, но я-то точно знал, что это сделал боевой лазер.

До машин оставалось шагов пятьдесят. Смотрелись они как братья-близнецы.

— Узнать бы наверняка, какой из них с боевым лучом…

Чен ухмыльнулся.

— Обязательно узнаем… Может быть прямо сейчас и выясним… Готов?

— Готов…

— На счет «три». Раз, два…

На счет «три» мы, словно и сами стали механическим приложением к комплексам, поднялись и вдавили в панели фиолетовые кнопки.

…. То, что сегодня творилось в городе, Випана не видел никогда в жизни. Какой дурак, может этому и обрадовался бы, а он — нет. И слава Кархе, что раньше подобные вещи его стороной обходили. Глядя на демонов, что хозяевами стояли в середине города, он сделал рукой охранительный знак, радуясь, что уцелел, понимая, что за его жизнью стоит не его искусство бойца, а милость к нему Кархи.

Побороть демонов не смог никто, хотя пробовали многие.

В силе забредших в город незваных гостей он уже успел убедиться. Не отрывая взгляда от ближнего, Випана коснулся ладонью камня, что закрывал его от глаз демона. Совсем недавно это еще было стеной дома, а теперь это стало половиной стены. Неведомое оружие Злых Железных Рыцарей наискось срезало камень так же легко, как он сам острым ножом разрезал бы краюху свежего хлеба. Один из них только раз взмахнул своим чудовищным копьем, и стена развалилась! Под камнями остались трое из оранжевой роты, и этсмерть оказалась не самой страшной, из тех, что он видел сегодня. Четверых на его глазах это неведомое оружие просто разрезало на две части.

Где-то рядом загрохотало. Неужели снова кто-то набрался смелости и опять решился попытать счастья?

Оставаясь невидимым для демонов, Випана выглянул на дорогу. Десятник говорил, что совсем скоро подойдут братья, Мастера священных плясок с боевыми реликвиями и вот тогда…

Нет, это оказались не Братья. На площадь выскочила обезумевшая лошадь и помчалась прямо на демонов. Сошедших с ума людей он сегодня уже видел, а вот лошадей — нет. Он приготовился увидеть, как смерть настигнет еще одну Божью тварь, но Демоны, наверное, устав убивать, проявили доброту. Напустив желтого едкого тумана, от которого перехватывало горло, и слезились глаза, они колдовством только разбили телегу, освободив от неё бедное животное.

«Оказывается им не чуждо и милосердие», — подумал оранжевый латник. Мысль о милосердии демонов еще не успела выпорхнуть из головы, как площадь сотряс грохот, какого он еще никогда не слышал.

Демоны, наущением дьявола Пеги выбравшиеся из соленого небытия, окутались дымом и подскочили, словно кто-то из смельчаков подобрался снизу и, засунув палки под днища, попытался перевернуть их.

Випана не стал разглядывать, что там такое стряслось, упал за камень и вовремя. Воздух вокруг заполнился жужжанием смерти. На него сверху брызнули осколки камней, заструился песок…

Десять вздохов, пятнадцать…

Песок сыпался и сыпался, летели щепки, смерть, казалось, щекотала волосы, гладила по голове, чтоб не боялся….

Он осторожно отполз вдоль стены, туда, куда колдовство Злых Железных Рыцарей пока не достигало. Там сел, провел рукой по лицу, сбрасывая мусор.

Кто-то ведь это сделал? Кто? Может быть, святая сила Братьев могла наградить их этим чудом. Он стал искать фигуры в коричневых рясах, но ничего не нашел. Взгляд обегал площадь раз за разом, не находя на чем остановиться, а потом он заметил движение….

Рухнула обугленная балка, что осталась на месте корчмы «Трезвый дурак», заставив взгляд вернуться и пробежать по развалинам. Сперва он ничего не заметил — все там оставалось по-прежнему — разбитые бочки дверь, лежащая поперек разваленной стены и каким-то чудом уцелевшая кровать. Только отчего-то чувствовалось какое-то неудобство, словно фальшивую монету получил вместо настоящей.

Он вернулся взглядом в бочкам и, приглядевшись, увидел то, во что сразу и не поверил. Закрыл глаза, открыл. Ничего не изменилось.

Бочек стояло пять, а теней от них он видел семь… Этого тут только не хватало. Мало бедному городу Злых Железных Рыцарей, так тут еще и колдуны….

Випана осторожно коснулся плеча десятника.

— Новая беда, десятник…. Колдуны…

То, что это беда Випана знал наверняка. Ничего хорошего в Сааре сейчас произойти не могло. Видно кто-то сильно тут Карху прогневил…

Десятник таясь, выглянул. Злые Железные Рыцари ворочали тяжелыми головами не колдуя, и не посылая смерть во все стороны, словно выискивали своих.

— За бочками, — прошептал латник. — Двое… За своей долей, гады, пришли…

Когда копья демонов повернулись в сторону, тени осторожно передвинулись под стену и затаились.

Потом они снова двинулись.

Тени невидимок тащили ящики, наверняка набитые колдовством. Колдуны шли беззвучно, и путь их лежал к стоявшим на площади Злым Железным Рыцарям. Совершенно человеческим жестом одна тень указала другой на правого рыцаря, и они разошлись. Страх накатывал, когда они смотрели на все это, только что делать-то? Такая у них была работа — город свой защищать…

— У кого святые стрелы остались? — дрогнувшим голосом спросил десятник. — Хоть одна.

Он сам понимал, что просит слишком многого. Святая стрела, заговоренная Братьями, при удаче могла пробить любой доспех. Оба-двое показали полупустые тулы. Пусто. Ничего…

— Святых нет. Но я свои, как знал, что пригодится, два дня на спине у третьего воплощения Кархи держал, — предложил Випана десятнику. — Попробуй, может и поможет…

И такая против колдуна все лучше, чем простая стрела, а уж в руках умельца и простая стрела может помочь правильному делу. Где они там, колдуны-невидимки? Раз есть тень, то и человек есть.

Стрела сорвалась с тетивы и ушла вперед и вниз, но, видно, Божий помощник рядом стоял, крылом взмахнул и Карха отвел руку! Сбив пригоршню углей, стрела вонзилась над головой невидимки.

Тень совершенно по-человечески присела, погрозила кулаком, и из пустоты прогремел голос.

— Не стрелять, дураки! Мы за вас!

Двадцать вздохов все молчали, как громом пораженные. Да и что скажешь, если с тобой пустота разговаривает? Только молитву произнесешь, только маловато молитвы. Тут сплясать надо праведному человеку, да как тут на такой высоте сидя спляшешь. Да и где его найдешь, праведного-то в оранжевой роте?

Зато пока молчали, нашлось объяснение!