— Беречь следовало хозяина, — пробормотал Эвин, берясь руками за спасительную веревку. — Берегли бы, может быть и не вышло бы у меня ничего, и пожил бы этот гад подольше…

Это он, конечно, лукавил. Все бы у него вышло. Сердце в груди негромко пело — только что вот был у него кровник и вдруг — не стало…

Привязанная одним концом к кованому крюку, ввинченному в трещину между камнями, другим концом веревка терялась в темноте за стеной башни. Это был путь бегства. Единственный путь. По веревке вниз, к лошадям, в туман… Подальше от этой суматохи.

Криков в темноте становилось все больше и больше. В шуме он уже не разобрал бы отдельных голосов.

«Паника — подумал Эвин — это хорошо…» И, согнувшись, полез в окно. С этой стороны башни никого не должно было быть, но удача отвернулась от него.

— Вон он!

Кричали со стены. И не только кричали.

Стрела перебила веревку, когда он уже миновал стену.

Каменная кладка скачком приблизилась, навалилась на грудь и, заглушая вопли охраны, из легких Эвина с шумом вырвался воздух. Целый вздох ошеломленный ударом он висел на стене, словно безобразная коровья туша — руки по одну сторону, ноги — по другую.

— На стене! На стене!

За спиной заорали торжествующе, и он понял, что его заметили.

Ощущение опасности хлестнуло по нервам, страх придал сил. Он уперся ногой в камень, только нога соскользнула и, не удержавшись, он упал вперед, за стену. Склон холма за стеной круто сбегал вниз, и он покатился по нему. Перед глазами мелькало небо и земля, сочно рвалась трава.

Как ни больно и не обидно это все, но он понимал, что может быть еще хуже.

Ощущение опасности все же не пропало.

Он чувствовал, что кто-то его догоняет.

Ладони цеплялись за траву, но той плевать хотелось на его желание остановиться и встретить опасность лицом, а не чем-то еще. Единственно, что получилось — повернуться спиной вперед и так нестись вниз по влажной траве.

Светлая стена и тут не подвела — фигуру на её фоне он увидел, едва повернулся. Она настигала его огромными скачками, словно не склон холма тут расстилался вниз, а ровная дорога.

Изогнувшись, Эвин дотянулся до сапога. Пальцы только на мгновение коснулись теплой стали, и отправили её навстречу преследователю. Бросок словно срезал удачу, что висела над головой врага. Тот споткнулся и вместо торжествующих прыжков покатился следом за своим убийцей. Преследователь все-таки догнал его, но уже трупом. Или полутрупом, что вообщем-то почти одно и то же.

Скрипя зубами от боли в спине и плече Эвин дохромал до лошади. Наверху метались отблески факелов. Слуги покойного наверняка рвали на себе волосы и проклинали его.

Разбитые губы человека растянулись в улыбку. Пусть проклинают… Пусть….

…Император стоял спиной к нему и смотрел на закат. Хотя, скорее всего, не закат интересовал молодого императора, а Колдовская Железная Башня. Похоже, что он ждал, что рано или поздно на ней появится чей-нибудь флаг и тогда все разъясниться само собой. Но флаг не появлялся, и загадка оставалась загадкой.

Прикрыв за собой дверь, Старший Брат Ло несколько мгновений стоял у него за спиной, ожидая когда император повернется, но тот стоял, покачиваясь с носка на пятку, словно напевал что-то про себя. Монах понял, что не дождется, и тогда, кашлянув, начал без приглашения.

— Император! Есть новости о демонах. Мы, наконец, узнали сколько их…

Император не отозвался.

— Сколько? — спросил из-за Императорской спины эркмасс Кори.

— Их шестеро…

Молодой император Мовсий слегка наклонил голову. Не до конца, но обозначив хоть какой-то интерес.

— Всего шестеро? Кто их сосчитал?

— Никто. Точнее они сами себя сосчитали.

Старший Брат тряхнул пергаментом, что держал в руке. Тот, шелестя, развернулся и повис, полураскрытый.

— Они требуют для себя шестерых девственниц каждые десять дней.

Мовсий обернулся на шелест, сперва не понял, а потом, сообразив, что не ослышался, задохнулся от гнева.

— Требуют?

— Да, — хладнокровно отозвался Брат по Вере. — У них сила.

— Они сами…

Монах развернул пергамент, прижал его ладонями к столу.

— Нет. Вот письмо от Среднего Брата Вазуазия из Зенлинского монастыря Братства…

Он задержался на мгновение, дожидаясь знака Императора, но эркмасс прикрикнул.

— Чего ждешь?

Старший Брат не отреагировал. Он хотел говорить с новым Императором, а не его наместником. Император кивнул.

— Он пишет, что вставший к демонам на службу разбойник Хамада сегодня утром, заявившись в монастырь братства пригрозил городу Зенлину, что его постигнет судьба Саара, если им не дадут двести золотых, шесть больших хлебов, четыре окорока, двенадцать кувшинов вина и не будут предоставлено шестеро девственниц…

Свечи в зале только слегка раздвигали темноту по углам, но и в темноте монах увидел, как лицо Мовсия пошло красными пятнами.

— Карту! — бросил он. — Где это?

— Рядом…. Только это еще ни о чем не говорит, — торопливо заметил Кори, показывая городок меньше чем в двух десятках поприщ от Саара. — Знаем мы растлителя Хамаду…

Он осекся под взглядом Императора, но все-таки закончил.

— Да и двести золотых какие это деньги для таких колдунов и воинов? Это, скорее, разбойник о себе заботится….

Монах усмехнулся наивности воина…

— Ты, эркмасс, у нас прямой как копьё… Скрытой беды не видишь… Вряд ли Хамаде хоть одна девица достанется. Братья считают, что они им нужны для жертвоприношения…

— Ты не заговаривайся, — остановил его эркмасс. — Бабы-то тут причем?

— Есть такой старинный обряд по овладению землей. Там как раз девственницы требуются. Правда, всего пять…

…Все-таки мы потихоньку приближались к разгадке. Корабль и в самом деле оказался «Солнечной короной». Об этом неопровержимо свидетельствовала надпись на куске переборки, что попалась нам в очередной куче металлолома.

Бродя по этой свалке, мы с Ченом все больше убеждались в том, что такие вот катастрофы даром для груза не проходят. Все, что тут попадалось на глаза, уже никому не пришло бы в голову использовать по назначению. Более того чаще всего мы даже не могли догадаться о предназначении таких находок — так над ними потрудились огонь и гравитация.

Только раз нам, можно сказать, повезло — мы наши несколько ручных ракетных комплексов, точнее в куче обломков сбитых, сплавленных друг с другом опознали, отдельные детали от них. Ну и, разумеется, никаких ракет к ним…

— Бесполезное занятие.

Я уселся на обломок дерева и кивнул Чену на соседний пенёк.

— А у тебя что, есть другое?

Шеф не сел, а продолжил искать глазами металл.

Я только плечами пожал. Чистую правду изрек мой китайский товарищ, как не крути. Прав он. Не могли мы рассчитывать на иные развлечения. Только прогулки по свалке техногенного мусора.

Локатор, что день и ночь работал в нашем лагере, контролировал подходы к месту катастрофы со стороны города. В случае чего, он предупредил бы нас о визитах незваных гостей с той стороны, но к нашему счастью туземцы вроде как утихомирились. С этой стороны, со стороны киберов, мы теперь также не ждали неприятностей. Мы им поводов для тревоги не давали, так как бродили по их владениях в «невидимках»… Так что последние дни они занимались сами собой — чинились, полировались, приводили себя в порядок, только иногда рутинно объезжая охраняемую территорию.

Что еще нам оставалось делать? Сидеть на месте и ждать? Тоска… Вот и прогуливались мы туда-сюда в надежде извлечь хоть какую-то пользу. Например, наткнуться на какое-нибудь оружие, способное уравнять наши шансы с киберами, если вдруг дело дойдет до схватки. Кто знает, что может прийти в голову машине после такой вот встряски?

— Нет, — признался я. — Другого нет. Но и это не занятие…

Я замолчал. Говорить стало не о чем. Шеф посмотрел на Стену Зла, чей верх виднелся отсюда, на гордый обломок «Солнечной короны», возвышавшийся над стеной и над всем, что тут росло.