Взрыв был не очень мощным — Билл не стремился привлечь внимание полиции. С Прёвестена не слышно было выстрелов, Билл проверил это когда использовал остров в качестве тренировочной базы. А взрыв вполне могли принять за раскат грома, и ветер дул в сторону моря — повезло с этой грозой.

Билл снова поднял бинокль. То, что осталось от Хана, разбросано по пирсу. Равномерно. Ясира, отставшая от него на бегу, лежала вниз лицом на ступенях. Что случилось с Дмитряну, Робертсон разобрать не мог, но данпил, которого взрывом только бросило наземь, вскочил и прыгнул в воду — из чего Билл заключил, что немой стрелок бултыхается в волнах. Оставались Эней, священник и ребёнок. То есть, ровным счетом один серьёзный противник. Конечно, убрать нужно всех — жалко мальчика — но начать с Энея.

Оптимальный выход — расстрелять их всех с борта — не годился. Это нужно варком быть, чтобы успешно вести огонь в этакую качку; кроме того, с маяка его катер простреливался прекрасно. Билл принял рискованное, но единственное решение: направил катер к пристани. Между маяком и пристанью оставалась еще одна мина, и лучше всего загнать Энея прямо на неё.

Причаливать было трудно — но зато катер почти полностью скрыл навес, стонущий под ветром. Билл соскочил на пирс со швартовочным концом в одной руке и винтовкой в другой, закрепил катер за кнехт и пересёк причал, высматривая в воде данпила и Дмитряну.

Когда в воде мелькнула белая голова, он выстрелил — но цель болтало волной, и, похоже, что Билл промазал. Бывший вампир бросил Дмитряну — тот так беспомощно заколыхался, что сразу стало ясно: труп — и нырнул. Билл снова прицелился — но уже не столь тщательно, его больше интересовал Эней, который должен был примчаться на эти выстрелы.

Сзади какое-то шевеление. Билл развернулся. Ясира поднималась на колени, обнажая меч. Ах, девочка…

Томас сказал, что эти двое, Савин и Ясира — любовники. Значит, вполне вероятно, что выкормыш Ростбифа потеряет голову. Что ж, как ни прискорбно — но это как раз то, что требуется.

— У меня нет времени драться с тобой, — Билл выстрелил дважды — потому что после первого выстрела она не упала. Она ещё ползла к нему, но это было уже не важно.

Важно было то, что Эней вскочил, помчался к пирсу и открыл огонь на бегу.

Он выстрелил четырежды и четыре раза промахнулся. Билл не стрелял. В правой руке у него была дистанционка.

И тут откуда-то из мокрой темноты выстрелил кулак, и Робертсон повалился на пирс. Дистанционку выбили ногой. Данпил. Чёрт.

Робертсон не был бы начальником боевой, если бы такие штуки выводили его из игры. Он погиб бы лет пять-шесть назад. Он почувствовал чью-то руку под собой, чью-то теплую кровь, сообразил, что это Ясира и сумел ощупью взять меч и взять его правильно. Наугад, в глазах темно, полоснул — там сдержанно вскрикнули, меч встретил сопротивление — кончиком, самую малость.

— Цумэ, назад! — крикнул Эней совсем близко. Билл повернулся на звук — и сталь ударилась о сталь.

Билл рывком пришел в себя. Слишком привычна, слишком знакома была игра. Слишком въелась в кости и мышцы — мёртвого подымет. Нет, мальчик, тебе не хватает главного: опыта. И дыхания. Сила — истерическая, это быстро проходит. Был бы хорош, да слишком устал.

Но, обменявшись с ним двумя-тремя ударами, Билл понял, что опыт не поможет: Эней проламывал его защиту, каждым ударом отбрасывая его, высокого сильного мужчину, на шаг назад. Дыхание юноши выровнялось, движения были точны и экономны — он вошел в состояние за пределами усталости. Восприятие обострено, а вот голова почти не работает. Он свалится, он непременно свалится — но только после того, как закончится бой. А значит, подумал Билл, мне конец. Если, конечно, я буду играть по правилам.

Но оказалось, что без правил Эней тоже умеет играть прекрасно. Билл попытался достать его ногой в пах — и получил такой пинок по опорной ноге, что еле устоял. И это было уже полное поражение. Эней не чувствовал боли, не боялся, не сомневался ни в одном своем движении. И Билл дрогнул. На миг, незаметный стороннему наблюдателю, он испугался, спасовал перед этой боевой машиной — и серебряная молния ударила трижды: плечо, плечо, горло. Два удара из трех он успел парировать…

«Небесная справедливость», — подумал он, что-то еще чувствуя. Интересно, чем и на чём они нарисуют этот иероглиф…

Эней не сразу понял. Автоматически сменил позицию, автоматически перевел меч в вертикальную плоскость, готовясь парировать, автоматически… Все-таки увидел, что разделённое на воображаемые квадраты пространство перед ним — пусто. Кивнул. Стряхнул с катаны кровь, вложил лезвие в ножны. И опустился на колено, опираясь на «затоичи».

— Цумэ… Кен… Тошка… помогите мне занести тела… на катер…

— Она ещё жива, Эней, — проговорил Антон. — Она… дышит.

Андрей кивнул. Значит, нужно осторожно. Очень осторожно. Он на всякий случай запретил себе радоваться.

— Где… Десперадо?

— Убит, — сказал Игорь. — Я сейчас его достану. Не бойся, мы никого им не оставим.

Потом был провал. Потом его подняли за плечи и поставили на ноги.

— Идти можешь? — спросил Кен.

Эней кивнул. Зря, перед глазами побежали радужные пятна. Ничего.

Эней и Антон втащили на катер Десперадо, уложили вдоль борта. Команду Хана оставили как есть — Винсент, Агата и Кир лежали слишком далеко, а Хана пришлось бы собирать слишком долго. Подтянули к пирсу корму катера, перебросили сходни, Игорь осторожно внёс Мэй Дэй и положил в кухне на стол. Сразу стал резать одежду. Антон начал искать перевязочный материал.

— Костя, — сказал Эней, — Давай втащим сюда еще и Билла.

Кен не стал переспрашивать «зачем». Господин Робертсон уехал кататься по морю на личном катере. Его какое-то время не хватятся, даже когда полиция поднимет тревогу из-за трупов на острове — если не найдут тело.

Они перенесли труп на борт и обрубили концы. Эней повёл катер в открытое море.

— Что теперь? — спросил Костя.

— А с тобой что? — ответил вопросом на вопрос Эней.

— Да по голове отхватил. Не очень сильно — так, кровищи много. Ну и… как?

Эней повернул катер почти против ветра, включил навигационный компьютер — на экране перед штурвалом зазмеилась капризным извивом линия берега, вблизи которой помигивала красная точка, а непосредственно на линии — зелёная.

— Мы встанем в док Билла, — Эней ткнул в зеленую точку пальцем. — Автопилот нас доведет. Уедем на машине Билла. Обыщи труп.

Костя наклонился над телом руководителя боевой. Дождевая вода размыла кровавую лужу, натекшую под ним, и маленькая розовая волна каталась от качки между носом и кормой. В карманах Билла обнаружился бумажник с деньгами и документами, комм, ключ-карта от автомобиля, водительские права и регистрационная карта. В темноте её нельзя было прочесть, Костя вернулся на корму и встал возле Энея.

Судя по карте, Биллу принадлежал джип «Британника». Здоровенная дура, где заднее сиденье можно разложить так, чтобы перевезти раненого. Билл знал, на чём ездить. Кем-кем, а дилетантом покойник не был.

— Я… отнесу его в трюм, что ли… — неуверенно сказал Кен.

— Давай, — согласился Эней. — И Десперадо тоже.

Из салона вышел Игорь, держа на весу руки. По лицу его было видно, что если бы мог — отстегнул бы их и положил подальше. Когда он заговорил, пахнуло виски.

— Значит так, — сказал он. — Левое лёгкое пробито. Раны чистые. Кровотечение замедлилось, но не останавливается. И я не могу провести дренаж, это должен делать ты. Сам понимаешь, почему.

Эней кивнул.

— В холодильнике у Билла Антошка нашел два пакета искусственной крови, — продолжил Игорь. — Из самого плохого: перелом основания черепа. Во время взрыва, о ступеньку. У Билла нашлось и сильное обезболивающее, но… Эней, она всё ещё в сознании.

Эней бросился в кубрик.

Мэй, обнаженная до пояса, лежала на столе. Чтобы тело не мотала качка, Антон и Игорь примотали её скотчем к столешнице. На столе Мэй помещалась только до колен. Тонкие ступни болтались в воздухе, и эта легкомысленная нелепость казалась просто злой насмешкой. Антошка, до зелени бледный, изогнулся над раковиной в приступе рвоты. В соседней раковине, в кастрюле с тёплой водой, грелись два пакета искусственной крови — матово-белой, как лимонный тоник.