– Ну, тогда поторопимся, пока светло! До темноты нужно добраться до одной пещерки, там и заночуем.

– А ночью мы не можем идти?

– По горам? – Крендин скептически поднял бровь. – А пропасти, а горные гоблюки, да и великан какой может попасться. Нет! Поверь, даже очень хорошая работа не стоит того, чтобы рисковать из-за нее жизнью.

Завернув в очередную расселину, он быстро, перескакивая с камня на камень начал подниматься вверх. Я последовала его примеру, радуясь, что эти горы достаточно пологи. Крендин время от времени оборачивался и, видя меня неподалеку, уверенно продолжал подниматься. Спустя час солнце упало за изломы скал. Сумерки быстро сменились залившими все вокруг чернилами ночи. Втащив меня на ровную площадку, Крендин показал пальцем на провал пещеры, виднеющийся чуть выше на фоне серой скалы.

– Еще чуть-чуть и дойдем. Жаль, что жрать нечего, но у меня есть бутылочка эля! Так что…. – гном многозначительно похлопал себя по мешку и направился к нашему ночлегу.

– Погоди! – обеспокоено окликнула я его. – А вдруг там кто-нибудь есть?

Крендин обернулся.

– Если и есть, то они ничего нам не сделают.

– А почему ты так в этом уверен?

– Это гостиничные пещеры на пути из Алмаззанна в Златогорье. Они зачарованы и впускают только гномов и дружественно настроенные расы. По дороге в другие города они тоже встречаются.

– А другие города – это какие? – Меня вдруг заинтересовала география.

Крендин задумался.

– Всех не назову, но вот, например, на северо-востоке, почти на границе с землями драконов, стоит город Рубаин, в конце гряды есть маленький городишко Яхонттан. – Гном вдруг хихикнул и пустился в воспоминания. – У меня там приятель живет. Так вот мы с ним на прошлый Листопень так повеселились!

– А Листопень – это что? – перебила я его.

– Это праздник после сбора урожая, назван в честь первого месяца осени, – пояснил гном, с любопытством на меня посмотрев. – А ты что, не знаешь?

– А у вас зима бывает? – не подумав, брякнула я.

Гном с еще большим интересом уставился на меня.

– У кого это у нас?

– Ну-у, – неопределенно промычала я. Вот блин, угораздило опять так не вовремя начать расспросы! – У вас в Алмаззанне. Я так понимаю: ты оттуда?

Гном, фыркнув, махнул рукой:

– Да там всю жизнь зима. На вершинах почти всегда снег, как в Северных горах.

– А-а! – многозначительно протянула я, решительно не замечая вопросительные взгляды гнома.

– А ты сама откуда?

– Я? А-а, ну-у… этот, город… как его? Далеко-далеко на юге!

– Ты не знаешь названия своего города? – фыркнул гном.

– Маленькая совсем была, когда оттуда уехала, вот и забыла!

Гном недоверчиво хмыкнул.

– Ох, что-то ты мне, девушка, не договариваешь! Ладно, пошли к пещере. Чё в потемках-то лясы точить? Там и поговорим.

Чудненько! Будем надеяться, что он напьется эля и уснет! Не хочется мне посвящать первого встречного в свою биографию.

Подъем оказался достаточно легким. Мы, словно по ступеням, взобрались к небольшой ровной площадке у чернеющего зева. Гном, дождавшись меня, первым исчез в темноте пещеры. Помявшись на пороге, я шагнула следом.

Обступившая меня тьма была абсолютной. Где-то в стороне и как будто внизу пыхтел гном. Ощущение полной слепоты обездвиживало, вселяя в сердце неуверенность и какую-то апатию. Недолго думая, я прищелкнула пальцами, и под потолком закачался маленький шарик, ярким светом резанувший по глазам. Проморгавшись, я огляделась.

Пещерка была небольшая, уютная, с немного покатым полом. У дальней стены радовал глаз сложенный из камней очаг, полный дров, а у стены кучей была свалено свежее сено. Внизу, метрах в трех от меня, Крендин потрошил рюкзак на предмет огнива.

Гном подслеповато покосился на парящий в воздухе шарик, подошел к очагу и, усевшись на корточки, стал разжигать огонь. Когда поленья весело занялись, мы упали на сено, с наслаждением вытянув гудящие ноги.

– Господи! Как мало нужно для счастья в этой жизни! – простонала я, снимая наколдованные сапоги.

– Угу! – поддакнул гном. – Еще бы чего-нибудь съесть!

Я погрустнела.

– Да, не отказалась бы, но, извини, ты и сам видел, как я колдую! Хочешь хлеба с привкусом сена? Но утром за последствия не ручаюсь.

Гном отрицательно помотал головой.

– Скорее нет, чем да! Кстати, у меня же есть эль! – и полез в мешок.

– Да, ты уже говорил! – Я мрачно покосилась на него. Надеюсь, он не буйный.

Меж тем Крендин нащупав, с радостным видом выудил из мешка внушительную пузатую, примерно литра на три, темную бутыль.

– Ты будешь?

Я пожала плечами:

– Может, потом?

– Ну, как хочешь. – Он вытащил зубами пробку и надолго присосался к горлу. Выдув половину, рыгнул, вытер губы тыльной стороной ладони и снова протянул мне бутылку.

– На! Хоть голод заглушит.

Я, с сомнением оглядев плещущуюся жидкость, брезгливо качнула головой:

– Веришь, что-то не хочется!

Гном, обиженно дернув плечом, снова приложился к бутыли. Отпив еще с пол-литра, он с наслажденьем выдохнул, поставил изрядно опустевшую бутыль рядом, заткнул пробкой и исподлобья уставился на меня.

– Что? – Я почувствовала себя довольно неуютно под его пристальным взглядом.

– Ну и когда ты мне все расскажешь?

– Что – все? – самое лучшее в такой ситуации прикинуться идиоткой. – Я тебе вроде бы все рассказала.

Гном не сводя с меня глаз, качнул головой:

– Кто ты такая, Тайна?

Раздраженно дернув плечом, я опустила глаза.

– Какая разница? Для тебя я всего лишь попутчица и только. Доведешь меня до Златогорья и прости-прощай!

– Угу! – Гном наконец-то отвел глаза, палкой пошевелил дрова и недовольно буркнул: – Только почему-то весь этот день меня мучает чувство, что я тебе должен помогать. Не объяснишь, почему?

– Ну-у-у… – задумалась я. – Может у тебя высокие жизненные принципы? Может, ты помогаешь всем голым и босым девушкам?

– Ха! Да на кой мне нужны такие заботы? С другими голыми и босыми девушками я бы уже давно все выяснил. И жизненные принципы у меня сводятся к одному. Да-да, нет-нет и разошлись пути-дорожки, а с тобой я ношусь, как с золотым самородком!

Нет, в принципе, паренек не глупый, но раскрываться перед ним я пока не хотела. Мало ли? Желая отбить у него на сегодня охоту продолжать этот разговор, я скорчила брезгливую физиономию и нагло начала:

– Фу-у! Ты, как и все мужики, думаешь только одним местом! Видать, надоели гномьи тетки, вот и строишь передо мной воплощенную заботу! Но, вообще-то, ты не сильно ошибся! Я самородок и есть, а насчет помощи… – Я многозначительно помолчала, – …так топор между ног, думаю, веское побуждение к полезным действиям! Ты, крендель, меня просто боишься!

Я с вызовом посмотрела ему в глаза. Он ответил мне долгим взглядом, заставляющим стыдливо опустить глаза в пол, и решительно качнул головой.

– Я – Крендин! Я тебя не боюсь, я тобою восхищаюсь, а это совершенно разные побудительные чувства. Но ничто мне не помешает утром уйти, оставив тебя здесь одну.

– Но ты ведь не уйдешь? – заволновалась я.

– Не уйду! – согласился гном и опять приложился к бутылке. Затем бережно поставил ее рядом и попросил. – Ну, расскажи хоть что-нибудь, более похожее на правду?

Вздохнув, я посмотрела на огонь.

– Да нечего рассказывать! Все очень просто. Я действительно потерялась. А иду в город гномов, чтобы найти там Лендина и попросить его помочь мне кое-кого найти. Вот и все!

Гном кашлянул.

– Ну да! Тут ты права, кое-кого найти бы не помешало! Без кое-кого скоро война начнется или, может, еще чего похуже!

Я с подозрением покосилась на него.

– О чем это ты?

Крендин не отвечая, снова приложился к элю. Здорово опустошив бутылку, поднял на меня усталый взгляд:

– С возвращением, Великая!