— Нет, — без особой уверенности ответил второй шаман.

— Вы не будете возражать, если я поставлю полог тишины? — уточнил я. — Вы гораздо сильнее меня, как маги, если что.

— Ставь, — милостиво разрешил первый шаман. Я осторожно развернул плетение, шум ветра тут же стих. Было напрягшиеся камлатели расслабились, не видя для себя угрозы.

— Так что ты хочешь предложить такого, что не нужно даже случайно слышать остальным? — спросил второй шаман.

— Один момент, — я полез рукой под бронежилет, нащупал шершавую рукоять Глока и не торопясь потащил наружу, ускорившись только наводя пистолет на цель. Четыре выстрела почти слились друг с другом, еще два контрольных, превративших головы упавших шаманов в лопнувшие тыквы. Поднявшись на успевшие слегка затечь от сидения ноги, я снова нацепил пояс с мечом и подошел к выходу из вигвама. Воины почетного караула так и стояли двумя шеренгами по обе стороны выхода, дальше был виден еще десяток индейцев с факелами. Слишком их много.

— Стрела-Пять, ответь доку, — я активировал переговорный амулет. — Доложи обстановку. Прием.

— Док, здесь Стрела-Пять, — ответил Сар. — Группа Албена вышла справа к площади, где женщины, все зусулы на противоположной стороне под прицелом. Фургон отъехал левее, мы держим под прицелом правую сторону. Прием.

— Стрела-Пять, «мы» это кто именно? Прием.

— Я и Кар. Видно троих, правого берет Кар, остальных я. Прием.

— Ждите сигнала, конец связи.

— Конец связи, Док, — Сар отключился.

Итак, что мы имеем? Есть площадь, на ней два десятка злобных индейцев. Половину из них держат под прицелом, но что делать с остальной половиной? Гранатой бы их, да боюсь женщин задеть. А что если…

На изготовление артефакта ушло всего пять минут. Влив в плетение почти весь свой запас энергии, на остатках я отправил его в полет, попав точно в центр кострища. Артефакт активировался, вокруг женщин вспух пузырь воздушного щита, капли дождя тут же четко обозначили его контур. Вот активировался второй щит, за ним третий. Пора! Граната выкатилась из вигвама точно между двух шеренг почетного караула, я же нырнул за тела шаманов, которые заранее положил друг на друга, чтобы прикрыться от осколков. Грохот взрыва тяжко хлестнул по ушам, мимо просвистели несколько осколков, я же пулей вскочил на ноги и рванул к дыре, в которую превратился вход в вигвам: взрывной волной сорвало полог, валявшийся теперь кучей под ногами.

Снаружи гремели выстрелы винтовок и дробовиков. Вот звонко щелкнул автоматный выстрел, и файербол накрыл выскочившего из вигвама индейца, еще один звонкий выстрел, и соседний вигвам пронзили молнии. Справа зашевелился сраженный взрывом гранаты воин, я тут же влепил ему в голову пулю, еще две пули достались еще живым индейцам, корчившимся слева. Из-за соседнего вигвама справа горящий факел вылетел в направлении костра, но был отброшен воздушным щитом и упал на песок, я тут же дострелял остатки магазина туда, где должен был находиться метатель, сменил магазин и, на всякий случай, законтролил всех лежащих рядом зусулов.

— Док, ответь Стреле-Пять, — раздалось в ухе.

— Стрела-Пять, здесь Док. Статус зеленый, боекомплект желтый, непосредственной опасности не наблюдаю. Доложи статус. Прием.

— Док, докладываю статус. Личный состав зеленый, только Манкор ранен стрелой в бедро, Кар уже оказал первую помощь. Сейчас к тебе прибудут наши верхом, не подстрели их. Прием.

— Принял, Стрела-Пять, жду верховых. Прием.

Через полминуты раздался топот копыт по мокрому песку, на площадь вылетел десяток помощников маршала под командой Албена. Жестами показав, чтобы они двигались к костру, я понесся туда, обгоняя коней. И тут же налетел лбом на воздушный щит. Плетение мягко отбросило меня, и я чувствительно приземлился на задницу под дружный хохот ополченцев.

Смейтесь, смейтесь, вот выскочит чирей на заднице, придете ко мне, посмотрим, кому будет весело…

Сняв все три щита, я снова рванул к костру, выхватив эльфарский клинок. Несколько ударов, и Орани буквально рухнула на меня. Подхватив ее на руки, я тут же отбежал от обильно политой маслом кучи хвороста, положил ее на одеяло, которым она была укрыта, и вытащил кляп изо рта.

— Ты пришел, любимый! — тихо пробормотала она плохо шевелящимся языком, и отключилась.

Где-то сбоку взвизгнули воздушные лезвия, раздирая в клочья вигвам, и на площадь выехал фургон. Снова подхватив Орани на руки, я побежал к нему, навстречу мне распахну. лась боковая дверь, Улук и Семп буквально вдернули нас вдвоем своими могучими ручищами. Положив Орани на операционный стол и убедившись, что ее жизни непосредственно ничего не угрожает, я быстро переоделся и занялся, наконец-то, своим делом. Снаружи раздавались редкие выстрелы, все больше из дробовиков и револьверов, видимо, шла зачистка местности.

Фургон медленно катил навстречу восходящему солнцу. Все три девушки спали в подвесных гамаках, личный состав сидел на откидных койках и откровенно тупил. Некоторые просто клевали носом, другие зевали так, что челюсть можно было вывихнуть. Потерпите немного, парни, ехать осталось не больше получаса, там отдохнем все вместе. Вокруг уже были знакомые места, осталось объехать вон тот холм, и мы на месте.

К счастью для племени Длинноногих, большого вреда здоровью девушек они нанести не успели. Переохлаждение, содранная веревками кожа, да нарушение кровоснабжения в передавленных конечностях, это не так и страшно. На холоде они простояли меньше часа, так что все негативные последствия удалось быстро устранить. Другое дело — последствия для психики. Впрочем, девицы тут все крепко стоящие на своих ногах, должны справиться без мозгокрутов.

Оглядываясь назад, я понимал, как нам дичайше повезло. Все могло повернуться совсем в другую сторону. Подготовься индейцы должным образом к обороне, и… Даже думать об этом не хочу.

Такое впечатление, что встречать нас пришло все племя. Целая толпа индейцев вывалилась навстречу, возглавляемая вождем Сэфом, шаманом Каймаром и воеводой, как я его обозвал, Текой. Вдоволь наобнимавшись и раскланявшись со всеми, с кем положено, мы вытащили все еще спящих девушек на носилках из машины и отнесли в юрту вождя. Попытки разобрать их по домам я сразу пресек, надо их понаблюдать еще, вдруг какие-то болячки на фоне пережитого вылезут?

Всю мою гоп-компанию быстро разобрали по юртам, где, по моему указанию, дали хлебнуть крепкого алкоголя, да устроили спать. Ибо еще великий Александр Васильевич Суворов сказал: «после боя умри, но выпей!», а кто мы такие, чтобы спорить с гениальным полководцем?

Я расположился вместе с пациентками в одном помещении. Сидел и тупил, пока не пришел Сэф, который заставил меня тоже хлебнуть местной самогонки, да отправил на боковую.

Проводы в последний путь у индейцев заметно отличались от орочьей тризны. Здесь не было радости, а только скорбь о павших, выражаемая скупо, здесь рассказывали о каждом из убитых, каким он был человеком, охотником и воином, периодически озвучивалось желание отомстить за них. Меня усадили рядом с вождем и шаманом, Семп сидел напротив, остальных индейцы растащили кто куда, чтобы за каждым столом сидел хотя бы один из тех, кто отомстил за смерть родных, близких и друзей. Особенно возмущало то, что воинов племени убили не в открытом бою, а подло и бесчестно, из засады. Женщины присутствовали за столами наравне с мужчинами и были столь же скупы на выражение эмоций. Все вместе это напоминало последний ужин перед большим военным походом. А может так оно и было.

То, что к длинноногам в самом ближайшем времени заявятся в гости вооруженные до зубов воины Опонги, было так же очевидно и неизбежно, как восход солнца по утрам. Потом произойдет небольшой геноцид местного масштаба, как здесь принято. И никого не будет интересовать, дал их вождь добро напасть на Опонги, или это устроили еще какие-то деятели.