Дел накопилось выше крыши. Пока нас не было, прибыла очередная партия горняков, разумеется, тут же отметили это дело, да устроили пьяную драку с поножовщиной, хорошо, хоть не убили никого. Маршалы при поддержке трезвого населения разогнали эту гоп-компанию, да повязали особенно буйных. Молодцы, работу свою сделали, а теперь отдуваться придется мне: в клинике шестеро с переломами и ножевыми ранениями, еще десяток сидит в подвале «федерального здания», суда ждет. Честно говоря, надоело это уже, завтра же переговорю с Тило, пора прекращать пьяную вакханалию. Ибо сказано: ну выпил ты литр, ну два, ну три, но напиваться-то зачем? Еще сильно порезали руку маршалу Грофу. Он, ясное дело, от помощи отказывался, утверждая, что это «просто царапина», пришлось напомнить, кто ему зарплату платит и вообще здесь начальник. И вставить конкретный пистон за то, что был на службе без положенных кожаных наручей. Положено по форме — изволь носить и не жужжать.

С Грофа я и начал. Царапина, не царапина, он на службе и должен быть полностью здоров, потому, не взирая на протесты и возражения, орка затащили в процедурную, раздели и посадили на стул, разложив раненую руку на столе. Рана уже закрылась первичным натяжением, да только ткани начали неправильно срастаться, пришлось иссекать, соединять и сращивать. Со следующими было проще, они не брыкались и не упирались, да и травмы были не особо сложные, так, обычные рассечения мышц. Рют с Каром качественно их прооперировали, мне оставалось только ускорить заживление. Так или иначе, провозился я с ними допоздна. Потом, уже дома, связался по амулету с Орани, мы проболтали не меньше часа, пока у нее от утомления язык не начал заплетаться.

С судом затягивать не стали, следствие проведено, виновные — вот они, свидетелей вызвали. Все виновны в нарушении общественного порядка, всех на общественные работы на пару недель, пусть канавы копают, нужники чистят, да дороги делают. Деятель же, что порезал Грофа, оправился на каторгу на пять лет, и пусть спасибо скажет, что не в петлю, нечего было на представителя власти нападать, тут никакого сочувствия в принципе быть не может.

Следующим пунктом программы был разговор с Тило. Мысля моя была проста: надо принять закон, запрещающий по пьяной лавочке утрачивать контроль над своим состоянием. Чтобы кто напился до состояния нестояния — тому сразу штраф, а кто на этом фоне бузить начнет, тому большой штраф, да чтобы суда не ждать, сразу на месте рассчитываться. Бургомистр согласился сходу. Мы быстро сочинили текст закона, Тило его подписал, я заверил. Отныне, если хочешь нажраться, бухай дома, либо шагом марш из поселка за частокол. Так спокойнее будет. По большим праздникам будем исключение делать.

Вернувшись в клинику, я закрылся у себя в кабинете и взялся за амулеты связи. Первым делом Хармин, названный брат был на охоте, обещал приехать завтра. Так лучше будет, здесь меньше ушей. Следующим пунктом программы был Мило. Учитель явно заподозрил, зачем мне нужен график ротаций, но никак это не комментировал. Оста ждал меня у себя через три дня, там обо всем и поговорим. Дальше был обычный рабочий день, наполненный работой с пациентами, обучением персонала и изготовлением артефактов. Для последнего очень не хватало станков, токарный нужен обязательно, фрезерный во вторую очередь, без них сложно сделать отдельные детали, так что позвонил Хеделю и озадачил его поиском оборудования. А еще мы с Орани трижды созванивались, раньше никогда не подумал бы, что смогу часами зависать на телефоне, в качестве которого здесь амулеты связи. Главное, что здоровье у нее почти наладилось, девушка была полна сил и энергии. Как же я был рад за нее!

Названный брат приехал с утра, посмотрел на клинику и дом, выдал веское «хорошо ты здесь устроился», после чего мы закрылись в кабинете, поставив звукозащитный экран. Сказать, что Хармин удивился новостям, это ничего не сказать. Брат выпал в осадок что от новости о моей грядущей женитьбе, что о планировании экспедиции на Черный Исток.

—Майк, так дела не делаются. Десяток наших семейных воинов я тебе дам без вопросов. Но когда вы будете боевым слаживанием заниматься? — выговаривал мне брат. — Хочешь туда поехать? Не вопрос, но я тебя не отпущу пока ты с моими парнями не научишься нормально вместе работать. Иначе и сам сгинешь, и парней под молотки подведешь. Я сказал.

—Брат, да разве я возражаю? Через три дня я в Истор, кстати, список закупок привез? Там два-три дня, потом присылай своих парней, будем притираться.

—Еще бы ты возражал, — ухмыльнулся Хармин. — И это, не забудь пригласить нашего вождя с шаманом на свадьбу. Иначе очень сильно обидятся. А вот тебе и список.

Орк выудил из сумки сложенный вчетверо лист бумаги, исписанный мелким почерком. Ну-ка, что у них там? Еще два десятка ружей, это понятно. Ткани, нитки, иголки, ножи и ножницы, тоже понятно. Три десятка лопат? Кирки? Гвозди, скобы, молотки, плотницкие топоры, пилы? Готов поставить сотню золотых талеров против старого дырявого носка, что племя решило либо осесть, либо вести оседлую деятельность. Хороший признак, на самом деле. По-хорошему, не нужны королевству кочевые племена. В смысле, если племя интегрируется в королевство, нечего ему бродяжничать, надо вылазить из первобытной дикости и приобщаться к благам цивилизации, начиная с теплого отапливаемого сортира и кончая доступом к нормальной медицине, да не забывать работать на всеобщее королевское благо. Кстати, что если взять небольшой магомотор, да изобрести мотоцикл? Отличная штука выйдет и для пастухов, и для охотников, и много еще для кого. А уж устройство старого «харлея» дяди Бена я выучил наизусть, когда помогал ему приводить в рабочий вид это ржавое чудовище 1939 года издания, конструкция простая, как угол дома и надежная, как кирпич. Даже на местной допотопной производственной базе повторить ее не самая великая проблема, разве что с амортизаторами затык. Нет, я в курсе, что там должны быть какие-то неведомые «перепускные клапаны», только что это за зверь и на что он похож, я не знаю. Еще одна зарубка на память. Что-то мысль далеко забрела, что там дальше по списку?

Оставшиеся дни до отъезда в Истор пролетели совершенно незаметно. Пациенты, обучение персонала, учеба у Мило и написание учебников по медицине сжирали почти все время, впрочем, с Орани мы болтали подолгу несколько раз в день, старые же товарищи (Рют и Кар конкретно) начали на меня коситься и вертеть пальцем у виска, когда думали, что я их не вижу. Это они от зависти, точно говорю.

Но вот наступило утро, когда я снова сел за руль фургона, маршалы Албен и Манкор заняли места рядом, и мы покатили к ближайшему порталу. Двадцать лиг, примерно сотня километров, это не так много. Первые несколько миль мы неслись с ветерком по свежепостроенной дороге, разогнавшись под сотню километров в час. Толстые шины и рессоры проглатывали неровности выложенного камнем дорожного полотна, орки пребывали в полном восхищении. Дикие люди, дети прерий, все бы им мчаться, да глотки резать, прям как дети малые. Потом пришлось сбавить скорость и объехать стороной толпу каторжников, что строили эту самую дорогу. Дальше была старая накатанная грунтовка, здесь я не рискнул разгоняться больше примерно сорока километров в час. И вот снова мы объехали дорожное строительство, после чего погнали по свежему ровному каменному полотну, здесь я рискнул разогнаться где-то до полутора сотен в час. Фургон мог запросто гнать и быстрее, но стало страшно: ветер сильно мотал наше транспортное средство, с его аэродинамикой, как у кирпича, через пару миль я сбавил скорость на треть, так дальше и ехали до самого портала. Главное, стоило только сравнить орков с детьми, так они тут же стали себя вести соответственно, визжали, пищали, кричали, активно выражая прущие через край эмоции и несколько при этом напрягая. Не поймите меня неправильно, я ничего против детей не имею, но когда рядом два таких «ребеночка» ростом больше двух метров и почти по полтора центнера весом, это вызывает озабоченность. Махнет такой дитятко рученькой, да снесет тебе буйну головушку, как будто ее и не было. Причем он даже не заметит, что самое обидное.