—Пока не делали, для вас могу заказать. Но вы можете сами обрезать, если нужно.

—Давайте я еще десяток под короткие стволы закажу, отправите к нам в Хар с оказией, как будут готовы, — решил я. Правильная удобная кобура — это почти половина дела. Крайне нужная вещь.

—Вы завтра с утра еще будете в Исторе? — спросил продавец.

—Да, до полудня точно задержусь.

—Тогда заходите к полудню, заказ будет готов.

Что-то ни разу не сомневаюсь, что будет готов, это по целому золотому талеру за штуку. Где мастер еще за вечер десятку заработать сможет? Кивнув, я взвалил на плечо мешок с покупками и пошел к выходу. Подумав, в придачу к дробовикам я решил взять еще шесть револьверов, четыре длинных и два коротких с запасными барабанами и полным набором принадлежностей, но это надо в арсенал зайти. И не забыть стеклоочистители на фургон поставить.

Вечер у Хеделя удался на славу. Вначале, пока Лора, его жена, шуршала на кухне, мы с хозяином беседовали в гостиной, время от времени к нам врывалась его дочь, энергия у этой стрекозы била через край, невозможно было на нее смотреть без улыбки. Крайне светлое, активное и позитивное существо. Озадачив нас очередной своей придумкой, она уносилась вдаль, чтобы вернуться через несколько минут. Главное, на ребенке не было ни малейших следов недавних травм. В промежутках между явлениями ребенка мы договорились, что я сведу Хеделя с орками напрямую, и пусть они сами свои дела решают, без меня посередине, обсудили и прочие рабочие вопросы. Наконец, нас позвали в столовую.

Ужин состоял из трех блюд. Первое, второе и компот. Суп отчасти напоминал щи, которые любила готовить бабушка, только цвет был насыщенный зеленый, как у местной капусты. Затем последовало жаркое с овощами, в конце же был самый натуральный абрикосовый компот, кстати, отлично сочетавшийся с виски в наших с хозяином бокалах. После ужина все переместились в гостиную, правда, малолетняя стрекоза вскоре куда-то сбежала. Мы трепались обо всем и ни о чем, легкая светская беседа была чем-то вроде отдыха после беготни по делам. Лора мягко намекнула, что желала бы что-то изменить в своей внешности, на что сходу получила уверения, что все обещания в силе, и беседа продолжилась.

Где-то через полчаса пришли еще гости, вернее, гостьи. Лора подсуетилась и устроила своеобразную рекламу моей клинике. Новость о том, как я (не без помощи Арпадио, правда) вылечил ее дочь, уже давно перестала быть новостью, как и то, что моя клиника на возмездной основе запросто исправит носы, уши и так далее. Вот дамочки и пришли узнавать лично, что из этого правда, а что гнусное вранье. Мне же пришлось распустить хвост павлином, включить режим крутой многозначительности и вооружиться карандашом и пачкой бумаги, схематично рисуя портреты и фигуры дам в разных проекциях и объясняя, что можно изменить быстро, что менее быстро, а что получится совсем долго, сложно и дорого.

Через некоторое время гости ушли, мы беседовали еще с полчаса, после чего я откланялся и отбыл обратно к Арпадио.

Ночью похолодало, с утра на крышах домов, кустах и деревьях лежал иней, поднявшийся ветер пробирал до костей. В фургоне было не шибко теплее, но, хотя бы, не дуло. Отопление в него никто не догадался поставить, теперь придется мерзнуть.

Объехав все намеченные точки и переделав все запланированные дела, после обеда я зашел на прощание к Арпадио в больницу, прихватил приданных пограничников, и фургон покатил в обратный путь.

Только что был солнечный ветренный день, а по эту сторону портала моросил мерзкий дождик. Пока мы были в Исторе, здесь вовсю начались дорожные работы. Появилось выложенное то ли кирпичом, то ли камнем дорожное полотно, по обе стороны от которого были выкопаны кюветы, где сейчас собиралась дождевая вода. Проехав пару миль, фургон уперся в дорожное строительство. Несколько десятков кандальников в полосатой форме под охраной нескольких военных копали, укладывали и вообще преображали местность. Дорога была перекопана поперек, слева была канава, пришлось аккуратно с нее съехать по небольшому участку справа, где кювет еще не был прокопан.

Сидевший со мной в кабине сержант попросил остановиться, вышел и зацепился языком с охраной. Такое впечатление, что все гравийские военные друг друга лично знают, даже удивительно. Пока он трепался, я наблюдал за укладкой трубы водостока под дорожное полотно, не обращая внимание на пыщь-пыщь пневматического привода стеклоочистителей. В выкопанную поперек дороги канаву каторжники осторожно уложили несколько керамических колец метрового диаметра, формируя трубу, после чего начали ее обкладывать кирпичом в два слоя, делая полноценный свод. Сверху это было засыпано грунтом, поверх которого лег тот же самый то ли кирпич, то ли обтесанный камень, по мокрой погоде было не разобрать. Удивительно, с какой скоростью они работали, буквально за четверть часа все было готово, и дорожное строительство двинулось дальше, тут сержант вернулся в кабину, поставив обрез двустволки в импровизированный держатель стволами вниз, и мы двинулись дальше, по широкой дуге объехав каторжан. Кстати, служивые в момент смекнули, зачем нужны дробовики с укороченными стволами, идея явно пришлась им по вкусу.

Дальше остановок не было, скорость держалась около пятидесяти километров в час, на сухих участках чуть быстрее, на мокрых чуть спокойнее. Пограничники вылезли у ворот, я же покатил дальше к клинике. За эти неполные три дня дорога стала значительно лучше, ее отсыпали пустой породой из шахты, теперь можно было ехать быстро, не опасаясь поломать подвеску или пробить колесо на торчащем остром камне.

Наконец-то я дома! Впервые в этом мире появилось ощущение, что у меня есть дом и дом этот здесь. И неважно, что сам дом еще не построен, а живем мы втроем по факту в клинике. Дом здесь, и хрен меня из него теперь сковырнешь. И как же я рад видеть эти рожи! Это про Рюта и Кара, что встречали меня внизу, у конюшни.

Загнав фургон внутрь и активировав защитный контур, мы поднялись на лифте наверх, причем все новости на меня умудрились вывалить за те несколько секунд, что мы поднимались. Кар впервые вправил перелом малой берцовой кости, пациент лежит в палате. Рют выписал троих пациентов и зашил проникающее ранение в брюшную полость. А еще Рют стреляет лучше Кара, но это ненадолго, даже не надейся, злыдень, поэтому, командир, ты обещал! Чисто дети, обожаю их!

Приведя себя в порядок после поездки, пришлось сразу включаться в работу. Осмотрев пациентов и подстегнув регенерацию тканей, я не нашел к чему придраться в работе коллег. Парни все сделали настолько идеально, насколько это в принципе может сделать человек без способностей к магии. Особо отметил то, что парни уже вовсю пользовались диагностическими амулетами. Молодцы! Я ведь не всегда на месте буду, а людей надо лечить всегда.

Потом, сидя за кружкой горячего глинтвейна, мы разбирали их работу в мое отсутствие, оба получили благодарности, что не отменяло дальнейшей учебы. А еще, в виде поощрения за отлично проделанную работу, руководство в моем лице объявило об участии Рюта и Кара в охоте на бизонов, с выдачей каждому по винтовке шестьдесят девятого калибра. Парни аж в пляс пустились. Детский сад, штаны на лямках, честное слово!

С утра позвонил Арпадио, сообщив, что первый тираж журнала сдан в набор и будет напечатан в конце недели. Пока тиражом всего в тридцать экземпляров, причем все за счет государства. Отличная новость! Еще он начал самостоятельный выпуск антисептических амулетов, к следующему приезду будет готов отчет вместе с кошельком. Пора, наверное, счет в банке открывать, чтобы лицензионные отчисления туда скидывали. С анестезирующими амулетами Арпадио пока не решился заводится, есть там несколько тонких моментов, что лучше вместе разобрать, но пока у него есть запас моих, до приезда хватит. В общем, сплошной позитив. И главное, есть артефактор, что готов делать экраны для медицинской аппаратуры за нормальную цену, те самые шесть талеров за штуку.