Спать больше не хотелось, я сварил себе каву и сел с кружкой за стол в своем кабинете строить коварные планы. Получалась какая-то фигня класса «понедельник — изобрести сердечный монитор, вторник — изобрести допплеровский аппарат УЗИ, среда — совершить подвиг, четверг — изобрести рентгеновский аппарат, пятница — захватить мир и больше ничего не делать», уж очень много всего надо совершить. Главное, как начнешь все это патентовать и выводить на рынок, сразу спалишься, непременно возникнут вопросы, что это за хрен с горы такой нарисовался, и почему от него такой вал изобретений. Лучше как-нибудь этого избежать или, хотя бы, попытаться залегендировать. Например, выставить все так, что часть знаний была подчерпнута у шаманов на Черном Истоке. Континент тот мутный, никто толком не представляет, что на нем творится. Нет, не годится, имей шаманы такие знания, это бы всплыло раньше. Что если шаманы меня натолкнули на нужное направлении в исследованиях? Опять не годится, все равно получаюсь такой весь из себя умный и гениальный. В идеале, надо бы мои медицинские знания размазать между несколькими специалистами, вопрос только в том, как это осуществить. Тут обмен знаниями идет разве что на университетских кафедрах.

Впрочем, как насчет того, чтобы организовать первый на Изначальной рецензируемый журнал по медицине? Это идея! Лучше всего на это дело раскрутить Арпадио, да его сразу главным редактором назначить. Его же можно подтолкнуть к каким-то открытиям, а себя выставить просто хорошим медицинским артефактором. Именно так и поступим. Скоро нужно будет ехать в Истор, там и обсудим это дело. Надо будет только написать три-четыре статьи с обоснованием принципа действия моих собственных амулетов, да запатентовать их. Пусть тот же Арпадио их делает, да долю малую отчисляет, мне же проще, и денежка капает, и делать ничего для этого не надо.

Итак, за дело, аппарат ультразвуковой диагностики состоит из следующих частей…

К очередному сеансу связи с Мило были подготовлены заявки на патенты на аппарат УЗИ, анестезирующий и антисептический амулеты, а также мониторы сердечной и дыхательной активности с описанием принципов действия, а также несколько научных статей для подкрепления заявок. В статье про ультразвуковую диагностику я честно соврал, что подглядел принцип действия у орочьих шаманов Черного Истока, что якобы искали воду в пустыне при помощи ультразвука, определяя изменения плотности. Еще начал писать развернутую статью по микробиологии со сделанными от руки портретами болезнетворных микроорганизмов, описанием микроскопа конструкции Мило и поверхностным разбором способов настройки антисептических плетений. Информации более, чем достаточно, чтобы пытливый ум начал самостоятельные исследования и продвинулся дальше уже сам. Была и отдельная статья, посвященная способам изготовления медицинских амулетов, выбору материалов, их сочетанию и прочему, с надлежащим образом оформленными ссылками на учебники. До чего же проще работать, когда под рукой абсолютная память! На тему использования орочьих сонных амулетов при операциях пусть Арпадио пишет.

Мило мои начинания полностью одобрил, разве что чуть поправил статью про изготовление амулетов, добавив ссылки на более свежие исследования. Очень удобная штука этот экран «фототелеграфа». Еще бы придумать, как передавать видео через амулет связи, но это пока мечты. Идея делать и продавать диагностические амулеты была всецело одобрена профессором, он обещал подобрать статьи по созданию иллюзий, те же сердечные мониторы можно и к экранам «фототелеграфа» подключать, да уж очень дорогие они, лучше делать свою собственную визуализацию, там всего-то нужно график, несколько цифр и цветовая индикация. Кое-какие идеи Мило подбросил, непременно займусь, как время будет.

Сразу после нашего разговора я отправился на суд.

В свежепостроенном бараке было душно. Ветер на улице совершенно стих, сквозняк через открытые окна почти отсутствовал. Зато в изобилии присутствовал запах давно не мытых человеческих тел, алкогольного перегара и нестиранных портянок, обильно сдобренных луком и чесноком. Нет не так, смрад, а не запах. Причем настолько густой, что хоть ножом его режь. Дело в том, что в импровизированный зал заседаний набилось с полсотни зрителей, их хоть их от нас отделяло несколько метров, мощный дух придавливал прессом. Иногда редкий порыв ветра, вернее неудачная попытка ветра пробудиться, чуть отгоняла сквозняком эту жуткую вонь, но только для того, чтобы она снова навалилась на нас мощной волной. Даже привыкший к казарменных запахам Хан морщил нос, на Хорта же смотреть было страшно. До кучи кто-то из зрителей попытался закурить, тут я не выдержал, и шарахнул микроскопическим файерболом по трубке, добавив словами, что кто не понял, что курить в помещении нельзя, тому суд мигом десяток-другой плетей выпишет. А ведь заседание только началось, что же дальше будет? Как назло, я не знал ни одного плетения, что могло бы создать воздушный поток, не круша при этом все вокруг. Так что придется терпеть.

Хан закончил зачитывать текст приведения суда к присяге, положил руку на свиток протокола, коротко вспыхнувший фиолетовым, после чего мы с Хортом также подтвердили присягу. Обязуемся судить по закону и справедливости и прочее бла-бла. Интересно, как можно одновременно судить и по закону, и по справедливости? Они же обычно сильно друг другу противоречат. Ладно, слушаем дальше и представляем, что сидим у куста роз, под кустом навоз, навоз воняет, аж мухи сдохли… Что-то не туда меня понесло. Вон, Хорт делом занят, составляет протокол, а что там Хан вещает?

—…подсудимый Гафф нанес удар заточенным стальным стержнем в спину потерпевшему Золу, пробив почку, с целью убить последнего. Выбор орудия преступления и места нанесения удара исключает другие цели. Только вмешательство присутствующего здесь мага жизни Майка спасло Зола от неминуемой смерти. Медицинское заключение подшито к материалам настоящего слушания.

—Я не хотел… — было вскрикнул Гафф, но тут же получил от стоящего рядом пограничника дубинкой по голове и заткнулся, схватившись за ушибленное место.

—Подсудимый, откроешь рот, когда разрешат, пока заткнись и слушай, — рявкнул Хан, после чего, обращаясь к зрителям, добавил: — Если кто-то имеет, что сказать за или против подсудимого, пусть выйдет и скажет. Сейчас самое время.

Через толчею протолкалась невысокая достаточно миловидная женщина в белом чепце и коричневом платье.

—Я хочу сказать! — крикнула она.

—Назови себя, — потребовал лейтенант.

—Далма, жена Зола, — ответила женщина.

—Что ты можешь сказать суду, Далма, по существу дела? — спросил Хан.

—Гафф ко мне клинья подбивал, муж его за это вздул на прошлой неделе, теперь он мужа убить решил.

—Врет она все! — заорал подсудимый.

—Пять плетей за неуважение к суду, немедленно, — махнул рукой лейтенант. Двое пограничников лихо заломали руки Гаффа, кинули его мордой на стол и задрали одежду. Еще один удерживал ноги, четвертый же солдат отцепил взял хлыст и пять раз с оттягом ударил визжащего подсудимого по спине, после чего того вернули обратно на лавку, абсолютно не обращая внимания на его вопли.

—Суд не сомневается в твоих словах, Далма, но я должен спросить, может ли кто-то подтвердить твои слова? — продолжил Хан.

—Я могу, — из задних рядов вылез чем-то похожий на Далму мужичок.

—Назови себя, — спросил лейтенант.

—Тено, брат я ее, — ответил мужичок.

—Что можешь сказать суду по существу дела, Тено, — продолжил Хан.

—Клеился он к сестре, было такое. Потом Золл ему навалял. Хорошо навалял.

—Благодарю вас, Тено и Далма, можете вернуться, — отпустил свидетелей лейтенант и продолжил. — Хочет ли еще кто-то высказаться по существу дела? Нет? Слушание дела закончено.

Поманив нас с Хортом, Хан произнес:

—По-моему, тут все яснее ясного, виновен. Возражения есть?