Допрос арестованных не стали откладывать, Мило поставил звукозащитный купол вокруг палатки, где их начали в буквальном смысле потрошить. Вскоре картина прояснилась, орки назначили цену за мою голову, то самое племя, где я выкосил шаманскую верхушку, причем желали непременно получить меня живым. Один из этих уродов взял заказ, когда сопровождал торговую партию в одно из не слишком дружественных племен, потом подписал четверых своих старых дружков на это дело. Все пятеро были членами одной банды до Легиона, договорились быстро. План был простой, усыпить меня полученным от орков амулетом сна, захватить фургон и на полной скорости удрать из лагеря. Пока бы остальные разобрались, в чем дело, пока бы организовали погоню, они бы успели уехать достаточно далеко, там связались бы по амулету с орками, и все, меня черномазые нарезают ломтиками, эти же с полученным золотом спокойно уходят через орочьи земли к порталу, и все, поминай как звали. Перстень спас меня.
С рассветом рота двинулась дальше, остановившись ненадолго у ближайшей рощи. Легионеры нарубили дров и сложили погребальный костер убитым товарищам. Четырех ублюдков бросили связанными на тот же костер, как и никак не желавшего помирать пятого. Чтобы сырая древесина лучше разгорелась, плеснули масла на дрова. Вопли горящих заживо мерзавцев звучали музыкой. Хорошее время Средневековье, и нравы в нем простые и немудрящие!
К вечеру мы добрались до города, в котором находился портал. Город не впечатлил совершенно. Высокая стена вокруг, кривые улочки, создавалось стойкое впечатление, что мы где-то в Испании или на юге Франции, разве что запахи и одежда местных жителей намекали, до земной Европы отсюда далеко. Город, носивший сложное и замысловатое название Аш, располагался в четырех лигах или, грубо, в двадцати километрах вглубь лундийской территории от того самого городка-форпоста, где несколько месяцев назад я попал в плен к оркам. Рота шла по тракту, за которым я тогда наблюдал, даже возник соблазн отлучиться к схрону и достать спрятанное там имущество, но был сразу задавлен. Не нужны сейчас лишние подозрительные телодвижения. Да и контингент у нас, как выясняется, такой, что не надо им даже намекать на существование пулемета и автоматов. Пусть лучше барахло лежит там, где лежит. Получится, вернусь за ним, а не получится, так и не надо.
В Аше задерживаться не стали, рота проехала сразу к порталу, представлявшему собой здоровенное каменное кольцо, пара наших фургонов смогла бы между ними разъехаться. Капитан о чем-то переговорил с дежурящим у портала монахом из ордена Искореняющих Скверну, как мне объяснили, это местный аналог нашей инквизиции, причем куда более злобный и жестокий. Наша-то инквизиция за несколько веков своего существования извела меньше четырех тысяч человек, грубо, по дюжине еретиков и колдунов в год на всю Европу, так себе достижение. Эти каждый месяц казнили куда больше народу. Монах кивнул, что-то сделал с пультом, вид которого никак не вязался с окружающей средневековостью, как будто из технологического будущего, и колонна пошла в портал. Сам переход прошел без каких-либо особых ощущений, только небольшой перепад давления надавил на барабанные перепонки. Здесь солнце еще не успело спуститься к горизонту, у нас была пара часов светлого времени в запасе. Не задерживаясь, колонна направилась к местному аналогу военной базы, здоровенному лагерю милях в полутора от портала. Там, с грехом пополам смыв дорожную пыль и грязь в местной купальне, или как там правильно называется этот навес с бочками с водой и ведрами, я поплелся в офицерскую часть казармы. Спать. Устал, как собака.
Пара дней после прибытия была заполнена обычной рутиной, представлением начальству по поводу прибытия, написанию отчетов, получению жалования в казначейской части и прочим подобным. На третий день начался заслуженный недельный отпуск. Мило настойчиво предлагал остановиться на время отпуска в его городском доме, соблазнив возможностью пользоваться его библиотекой, отказаться было выше моих сил.
Дом Мило, на гражданке виконта ван Вингердена, потомка старого дворянского рода, располагался в центре Сенара (так назывался этот город) и представлял собой классическую городскую виллу, знакомую по Голландии. Крепкий большой каменный дом на три этажа с мансардой под красной скатной черепичной крышей, вход в виде портика с белоснежными колоннами, внутри резные панели темного дерева, набивные шелковые обои, лепнина и портреты особенно заслуженных предков в парадном зале, на втором этаже господские спальни, приемная хозяина дома, кабинеты и библиотека, на третьем этаже гостевые комнаты. В библиотеку я первым делом и направился. Мило вывалил на стол стопку фолиантов, и я погрузился в учебу, начав с особенно увесистого гримуара по магии жизни. Сейчас я старался впихнуть в себя максимум информации в кратчайшее время, даже не пытаясь вчитываться в текст, сразу загоняя его в архив долговременной абсолютной памяти, задерживаясь только на трехмерных иллюстрациях, там нужно было все рассмотреть в мельчайших деталях. Запомню как можно больше, осваивать буду потом, когда служба снова начнется. Так всю неделю почти безвылазно и просидел в библиотеке, прерываясь только на еду и сон, поддерживая себя лошадиными дозами кавы и стимуляторами из своей земной аптечки. Мило днями отсутствовал где-то в городе, пересекались мы с ним только за ужином, где он внимательно выслушивал, что мне удалось изучить, задавал вопросы по существу, и давал весьма толковые подсказки, на какие еще книги и вопросы стоит обратить внимание.
И вот наш отпуск подошел к концу, мы в последний раз перед возвращением на службу переночевали на нормальных кроватях и после завтрака двинулись обратно в пункт постоянной дислокации полка. Дорога предстояла простая, примерно милю по широкой мощеной камнем улице до городских ворот, дальше свернуть и полторы мили до места. Движение на улице было не слишком оживленным, я начал перебирать в голове выученное за последние дни, перегружая знания из долговременного архива в обычную память, чтобы можно было пользоваться, и раскладывая информацию по полочкам. Конь ровно шел рядом с конем Мило, можно было отвлечься от дороги. Так мы доехали до ворот внутренней городской стены, где все еще пребывая в задумчивости, я не сообразил придержать коня, и он столкнулся с конем какого-то расфуфыренного представителя местной знати. Обычно на лошадей можно полностью положиться в дороге, встроенный автопилот уверенно ведет их в обход ям и прочей опасности, но тут была другая ситуация. То ли мой конь хотел показать конкуренту, что он здесь главнее, то ли еще что, но факт остается фактом, два коня столкнулись и начали выяснять отношения. Мы оба сразу осадили их назад, я уже собирался принести извинения за свою рассеянность, но тут дворянчик открыл рот и разразился ругательствами, нехорошо поминая моих предков. Это было открытое оскорбление.
—Ван Батен, остынь, — Мило выехал вперед и встал между нами, — Молодой человек не прав, сейчас он извинится, ты тоже извинишься за несдержанность, и конфликт будет исчерпан, добро?
—Не выйдет, ван Вингерден, — ответил дворянчик, — я не быдлу оскорблять меня действием. Вот выпорют его, тогда конфликт будет исчерпан.
—Ты кого пороть собрался, ван Батен, — Мило недобро прищурился, — лейтенанта Орочьего Легиона? Совсем ума лишился?
—Пардон, не узнал вас без мундира, лейтенант, — дворянчик издевательски усмехнулся, — Соблаговолите ли вы принять мой вызов? Ван Вингерден, — оно повернулся к Мило, — если я его убью в ходе поединка, это ведь не будет нарушением закона?
—Не будет, — ответил Мило, скривившись, и, повернувшись ко мне, спросил, — Майк, принимаешь ли ты вызов барона Кая ван Батена?
Мне ничего не оставалось, как отвесить церемонный поклон и ответить, как меня учили старшие товарищи, — Барон Кай ван Батен, лейтенант Орочьего Легиона Майк имеет честь принять ваш вызов. Виконт Мило ван Вингерден, согласны ли вы выступить в качестве моего секунданта?
