…

Стук в дверь повторился, тут же раздался заспанный голос мальчика-слуги.

— Господин ещё отдыхают. Прошу подождать.

Его прервал голос, в котором Хадар узнал своего зама Майера:

— Буди. Дело не те`гпит.

Старший Агент открыл глаза. Комната была погружена в полумрак; в окно, сквозь мозаику разноцветных стёкол, падал слабый свет масляных фонарей. Хадар жил в привилегированной части города, где улицы всю ночь освещались.

Обычно никто не смел его будить до просветления Купола. Должно было произойти что-то действительно серьёзное, чтобы Майер лично пришёл посреди ночи и потребовал разбудить его.

Хадар встал с кровати, подошёл к креслу, на котором лежал халат. Под босыми ногами неприятно хрустел мелкий песок, нанесённый сквозь щели в рамах. Стояло самое мерзкое время в году: дни бога Вила, с реки дул горячий хамсин, и город скрылся в пелене песчаной бури. Мелкая рыжая пыль висела в воздухе, оседала в гортани, забивала лёгкие. Все кашляли и закрывали лица платками, но это плохо спасало. Пыль была везде.

Набросив халат на голое тело, Хадар завязал витой шнурок, крикнул слуге:

— Монк, запусти господина Майера.

Дверь тут же открылась, и в комнату вошёл зам. Крупный и высокий, он полностью скрыл стоявшего за спиной мальчишку-слугу, и только лампа, которую тот держал в руке, указывала, что Майер не один. Судя по уставшему лицу и слезящимся от песка глазам зама, этой ночью он не ложился.

— Вода — жизнь! — сказал Майер.

— Вода — жизнь, — ответил Хадар, краем глаза наблюдая за тем, как слуга зажинает свечи в напольном канделябре. Комната постепенно заполнялась мягким желтоватым светом.

— П`гости, что `газбудил, — сказал Майер, утирая лицо платком. Рыжая пыль осела на коже, отчего агент казался ожившим големом.

Хадар махнул рукой, мол, глупости, спросил:

— Что-нибудь выпьешь?

— Шнапса, но его в Аза`ге не делают, — хмыкнул подчинённый.

— Да, упущение. Могу предложить вино.

Майер скривился, но кивнул.

— Голоден? — спросил Хадар.

На этот раз агент кивнул с большой готовностью и даже рвением.

— Монк, достаточно света, — сказал Хадар слуге. — Принеси нам розового и закуску.

Мальчишка оставил в покое канделябр и беззвучно выскользнул из комнаты. Хороший слуга, расторопный. Правда Хадар подлавливал его пару раз на мелких кражах, но кто у нас не ворует?

— Что у тебя? — спросил он у Майера, когда за слугой закрылась дверь.

Подчинённый сделал красноречивый жест, означающий: «Нас точно не подслушивают?»

Хадар вздохнул: вот времена настали! Старшему Агенту в собственной спальне надо защищаться от прослушки!

На низком прикроватном столике стояла деревянная шкатулка. Откинув крышку, Хадар взял щипчики и достал из неё маленькую чёрную горошину. Эти горошины подарила Даяна, они защищали от подслушиваний. Тут же на столике стояла миниатюрная статуэтка Первого Хранителя с копьём. Хадар насадил горошину на пику копья и вновь повернулся к Майеру; вопросительно поднял брови.

— Ну?!

— Вче`га вече`гом в доме т`гавницы п`гоизошло убийство.

Хадар подавил удовлетворённую улыбку: «Ну, наконец-то! Свершилось! Только странно, что Майер поднял посреди ночи из-за такой ерунды».

— Т`гавницу пока увезли в общий склеп, а с лодочницей непонятно, что делать.

Хадар перевёл на зама недоумённый взгляд. Травницу в склеп? В груди заворочалось нехорошее предчувствие.

— Лодочница не живая и не мё`гтвая, — продолжал Майер. — Точно кук`гом стала. На боль не `геаги`гует, а подносили ко `гту зе`гкало — запотело от дыхания.

— Какая лодочница? Что ты мелешь? — резко перебил Хадар.

Майер моргнул и заговорил тихо и торопливо:

— Лодочница т`гавницу убила. Та, кото`гая намедни на ту`гниге победила. Её нашли с ок`говавленным ножом в `гуке. А у т`гавницы в г`гуди `гана. Наве`гняка, девчонка из-за Гая её по`гешила. Ходили слухи, что он её к ту`гнигу по-особенному готовил, — зам подмигнул.

— А шлюха где? — вырвалось у Хадара.

Майер посмотрел на него с недоумением:

— Какая шлюха?

Хадар провёл ладонью по лицу, заставляя себя принять новую реальность, и пробормотал:

— Никакая.

Майер перешёл на шёпот:

— С`геди моих людей смятение — девчонка только в`чега п`гошла об`габотку. Все только и гово`гят о том, что об`габотка не с`габотала.

Старший агент бросил на него пронзительный взгляд, беззвучно прошептал:

— Серая Хмарь! Только этого не хватало!

Все в Азаре знали, что после магической обработки бывшие мокрозявы не могут нападать на азарцев. Как только горожане узнают, что лодочница убила азарку, начнётся смута.

В комнату с подносом в руках вошёл слуга. При виде нарезанного тонкими ломтиками мяса, белого хлеба и запотевшего кувшина с вином, Майер шумно сглотнул. Тут же смущенно покосился на Хадара. Видимо, не хотел признаваться, что голоден.

— Ешь, не стесняйся, — сказал Хадар Майеру, видя, что тот не решается начать первым. — Я плотно поужинал и воздержусь,

Предлагать дважды не потребовалось. Подчинённый буквально набросился на еду. Глядя на то, как его мясистые уши двигаются в такт массивным челюстям, которые пережёвывали ломти хлеба с мясом словно жернова, Старший агент думал о невероятной новости. Вчера он сам поручил травнице Магде убить шлюху. Травница мертва.

Предположим самое плохое: по какой-то причине обработка на девчонке не сработала, и она убила Магду. Вопрос: зачем? Как она вообще оказалась в доме травницы? Может, пересеклась в городе с Найрой, та рассказала, что живёт теперь у Магды и пригласила к ней?

— Кто их нашёл? — спросил Хадар.

Маейр быстро прожевал большой кусок, невнятно ответил:

— Мельник c Больших кочек. П`гишёл к т`гавнице за настойкой от болей в глазах, увидел, что две`гь п`гиотк`гыта, вошёл, а там эти двое.

Изо рта на грудь ему посыпались крошки. Хадар брезгливо поморщился: какие же они тут все свиньи. Тут он заметил, что слуга ещё не вышел и топчется у двери, навострив уши.

— Ты что тут застрял? — прикрикнул он на мальчишку.

Монк торопливо выскользнул из комнаты.

Дождавшись, пока в коридоре стихнет звук его шагов, Хадар спросил:

— Ты допрашивал мельника? Может, в доме был кто-то ещё?

— Мельник больше никого не видел. Девчонка лежала на полу, в `гуке ок`говавленный нож. Магда тоже на полу, вся г`гудь залита к`говищей.

Странно, куда же подевалась Найра? Да уж, один Вил разберёт, что случилось в доме травницы. Хадар взял свой кубок, пригубил вино, поболтал его во рту. Майер тоже выпил, одобрительно покачал головой:

— Хо`гошее!

Хадар наклонил голову в знак согласия. Нужно, как можно скорее, осмотреть Миру, выяснить, что с ней такое.

— УМагды последние дни жила шлюха из Весёлого дома, — произнёс Хадар. — Но ты сказал, в доме её не было.

— Думаешь, нас пытаются подставить? — буркнулМайер.

— Уверен. Представь, что начнётся, если пойду слухи, будто на мокрозяв не действует обработка. Будет нарушен устоявшийся баланс, каждый агент или лодочник станут потенциально опасны для азарцев.

Майер вытер рот тыльной стороной ладони и едва слышно проронил:

— Они пе`гедушат нас, как котят, и мы ничего не сможем сделать.

— Вот именно. Потому что на тебе, на мне, на всех нас — магия сработала. Мы не способны причинить азарцам зло. Или способны?

Он пристально посмотрел в глаза Майеру, и увидел, что тот сомневается, действительно ли магия срабатывает на всех без исключения. Обычно эта тема была под запретом, каждый знал наверняка только про себя. Однажды, у любого мокрозява, каким бы мирным и покладистым он не был, возникала мыслишка: «На самом ли деле я не могу причинить зло азарцу?»

Быстро находился повод, и… доказательство не заставляло себя ждать — при попытке напасть на азарца, мокрозява охватывала сильная слабость, ноги подкашивались, он падал на землю и потом несколько дней болел.

Но всё же, нет-нет, да возникал вопрос: а вдруг существует тот, на ком обработка не сработала. Ведь у каждой системы могут быть изъяны. Пока спокойствие и баланс сохранялись благодаря отсутствию прецедентов. И вот он случился: мокрозява убила азарку. Убила!