Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Я сейчас, — пробормотала она. — Нужно сказать о тебе вождю Дьягусу… И остальным… Нельзя так, без разрешения.

Девочка серьёзно смотрела на неё из корзины. Олына добавила, извиняясь:

— Я вернусь!

Стремительно развернувшись, она побежала обратно к пещере. Вслед ей раздался детский плач. Сначала неуверенный, как будто младенец в недоумении спрашивал: «Она ушла? Да как так-то? А я?»

Но скоро плач стал пронзительнее. Он разливался по берегу, рвал сердце и вызывал только одно желание: вернуться и спасти малышку.

Навстречу Олыне из пещеры вышли несколько островитян. Она сбивчиво рассказала, что Река оставила им дитя в корзине.

— Мы должны принять его! — горячо говорила Олына. — У нас так давно не рождались дети. Это дар богини Оямото!

Люди в нерешительности топтались на берегу, прислушивались к крику младенца, приближались к проходу, заглядывали между стенами, но тут же отходили подальше.

Кто-то побежал за Дьягусом. Вскоре его привели, видимо уже рассказав о случившемся по дороге. Худой, высокий, с длинной спутанной бородой, в которой копошились насекомые, он гневно взглянул на Олыну, затем перевёл взгляд на проход между стенами, и вновь на Олыну. Младенец, устав от плача, затих и только жалобно всхлипывал.

— Ты заходила в Реку? — сурово спросил Дьягус.

— Нет, — солгала Олына.

Вождь недоверчиво покачал головой и обвёл взглядом притихшую толпу островитян. Все ждали его решения.

— Ребёнок останется в Реке! — объявил он. — Острову Серой Хмари не нужны такие подарки. Никто из жителей не нарушит запреты и не войдёт между стенами.

— Но! — вскрикнула Олына.

— Завтра Река сомкнёт воды, и ребёнок останется в ней! — властно перебил Дьягус. — А до тех пор, пусть его плач станет для островитян музыкой ветра и камней. Возвращайтесь в пещеры.

После этих слов все жители потянулись следом за Дьягусом прочь от Реки. На берегу осталась только Олына. Лысая, сгорбленная, она некоторое время взволновано ходила туда-сюда мимо прохода, замирая перед ним; лицо её нервически подёргивалось, губы что-то беззвучно шептали. Внезапно Олына рубанула рукой по воздуху, отбрасывая сомнения, и решительно вошла в проход между водными стенами. Быстрым шагом приблизилась к корзине, склонилась над ней. Девочка приоткрыла крошечный ротик, будто искала материнскую грудь. Это окончательно всё решило. Подхватив корзину, Олына побежала обратно на берег.

Там её опять ждал Дьягус с двумя советниками. Олына остановилась, двумя руками прижимая корзину к груди.

— Ты ослушалась моих слов, женщина? — произнёс Дьягус с угрозой.

Олына молчала, глядя на вождя исподлобья.

— Сейчас же унеси корзину обратно и оставь, где взяла, — приказал Дьягус. — А потом будем решать, что делать с твоим своеволием.

— Богиня Реки принесла мне дитя, — глухо сказала Олына. — Девочка останется со мной. Я стану ей матерью.

Она увидела, как из пещеры вышел Торио. Ветер трепал его кудрявые рыжие волосы, на лице — мрачная решимость. Он давно не ладил с Дьягусом. Поговаривали, что Торио сам не прочь возглавить общину, но открытых стычек между мужчинами до сих пор не было.

До сих пор…

Вместе с Торио вышли с десяток островитян-мужчин.

— Повторяю, Олына, — с угрозой сказал вождь, — немедленно отнеси корзину с младенцем обратно в Реку. Этому ребёнку не жить среди нас!

Он стоял спиной к пещерам и не видел Торио.

— Но почему? — хрипло выкрикнула Олына. — Последний живой младенец родился на острове пять лет назад! И каждый год мы отдаём Реке десятки своих мертвецов. Мы вымираем, Дьягус! В городах Элсар и Сухири, в Лесу, на Болотах и Руднике нас считают проклятыми, даже лодочники не рискуют высаживаться на наш берег, и мы хватаем еду на лету. Нам нужно больше детей! Они наше единственное будущее! Этот младенец…

— Довольно! — оборвал Дьягус. — Ты сама сказала, что мы отдаём Реке наших мертвецов, она несёт только смерть. И этот ребёнок причинит островитянам лишь горе. Если ты сейчас же не унесёшь его обратно, мне придётся поступить с тобой сурово.

К тому времени из пещеры вновь высыпали жители. Многие возмущённо роптали, бросая на Олыну гневные взгляды, другие, наоборот, смотрели с сочувствием.

Она поудобнее перехватила начавшую оттягивать руки корзину, наклонила вниз голову и глухо спросила:

— Что ты можешь со мной сделать? Боги и без того прокляли меня, отняв детей и мужа.

— Я прикажу связать тебя и оставить вместе с младенцем в проходе между стенами, — сказал Дьягус, глядя ей в глаза. — Завтра Река сомкнёт воды, и вы обе достанетесь ей.

Олына испуганно отшатнулась от него.

— Унеси корзину туда, где взяла, и мы накажем тебя только за то, что ты нарушила приказ богов и вошла в Реку.

Олына взглянула на младенца. Она понимала, что Дьягус исполнит угрозу. Но своими руками унести ребёнка обратно?! Люди стояли молча, глядя на неё и вождя в страхе и растерянности. Такого прежде не было, никогда островитяне не отдавали Реке живых. Но и выступить против вождя никто не решался. Он выбран богами, его решение — их решение.

— Ну! — потребовал Дьягус. — Последний раз говорю. Не заставляй нас делать это, Олына!

Её пробрала сильная дрожь, но она не сдвинулась с места.

Толпа вновь зароптала.

— Да будет так, — усмехнулся Дьягус и, обернувшись к соплеменникам, вскинул руку: — Олына предала наш род! За это последует наказание.

— Нет! — крикнул Торио и вышел к вождю.

Его спину прикрывали товарищи. Только сейчас Олына заметила, что в руках у них толстые палки и камни. Она часто заморгала, скрывая слёзы благодарности — Торио вышел защитить её! После смерти мужа никто за Олыну не заступался; даже когда на совете старейшин приняли решение переселить её в более сырую пещеру, сказав, что теперь, когда у неё не осталось семьи, прежняя пещера ей слишком велика.

Дьягус посмотрел на Торио, скользнул взглядом по оружию в руках его людей. Губы вождя искривила усмешка.

— Что это ты, Торио? — спросил он. — Почему кричишь? А ты, Осва? Зачем взял палку? Боги запретили нам входить в Реку, ибо она есть зло. Боги сказали нам отдавать Реке своих мертвецов. Или вы хотите пойти против богов и взять зло в обличии младенца?

Тот, кого звали Осва, опустил палку и неуверенно взглянул на Торио.

— Ты лжёшь нам! — отчётливо произнёс Торио и, вскинув голову, обвёл островитян горящими от гнева глазами: — Он лжёт нам! Расскажи нам, Дьягус, как ты нарушил запрет богов и вошёл в Реку!

Соплеменники удивлённо воззрились на вождя.

— Что ты несёшь? — взвился он.

— Я видел, как ты заходил в Реку и встречался между стенами с Великим Хранителем Элсара, — сказал Торио. — Это случилось после того, как мы нашли в пещерах залежи огневиков. Потом был праздник, после которого все быстро и странно уснули. Все, кроме меня и Гомона. (Он указал на воинственно сжавшего в кулаке большой камень островитянина). Мы в тот день отказались пить и видели, как ты…

Один из островитян, что защищали Дьягуса, сбросил хламиду и остался в одной набедренной повязке; в руках у него оказалась спрятанная под хламидой цепь с тяжёлым шаром на конце. Островитянин завертел ею так, что она со свистом разрезала воздух. Торио отшатнулся назад. Гомон не успел увернуться, и тяжёлый шар тут же с глухим стуком ударил его по шее. Островитянин рухнул, как подкошенный, и больше не шевелился. По камням потекла кровь. Это послужило сигналом к драке. Со всех сторон раздались крики:

— Бей предателей!

— Бей мятежников!

И мужчины, и женщины сшиблись в кучу, в воздухе замелькали палки, камни, раздались стоны боли. Пользуясь общей сумятицей, Олына побежала с корзиной в пещеру. Жена Торио по имени Ханя несколько дней назад родила мёртвого ребёнка. С тех пор она не выходила из пещеры, лежала, отвернувшись к стене, оказывалась от еды и только изредка издавала звуки, похожие на звериное рычание. К ней-то и понесла Олына младенца: он голоден, а у Хани ещё не должно полностью перегореть молоко. Девочка в корзине перестала плакать и смотрела на Олыну большущими глазищами — будто понимала, что происходит.

542
{"b":"904678","o":1}