— Обработка! — прошептала она. — Вот ты какая.

Баба сплюнула на землю и, прокричав ей несколько ругательств, вернулась в дом. С треском захлопнулась дверь.

Почувствовав, как что-то сдавило правую руку, Мира перевела на неё взгляд: вокруг локтя обернулся стебель цеплюча, что рос на стене.

Мира дёрнула рукой, пытаясь оторвать его, но хищное растение только врезалось в кожу, вызвав боль. Другие стебли тоже тянулись к девушке вслед за собратом. Мира в панике огляделась по сторонам: что же делать? Вспомнилось, как Найра сожгла цеплюч каким-то бурым химикатом. Но у Миры его не было. Тем временем, стебли всё плотнее опутывали её руки, ползли вокруг туловища; пытались захватить ноги, но Мире пока удавалось их топтать, хотя особого успеха это не приносило. В окне дома напротив появился мужчина. Внимательно осмотрев Миру, он закрыл внутренние ставни.

— Помогите! — вскрикнула она. — Пожалуйста! Кто-нибудь!

— Что у тебя стряслось, лодочница? — запищали из короба газилинны.

— Вам-то какая разница?! — всхлипнула она, пытаясь стряхнуть цеплюч с левой ноги.

— Большая, — пискнул Скандалист. — Если тебя убьют, мы умрём в этом коробе.

— Нас могут съесть крысы, — с дрожью добавил Учитель.

Сразу с десяток стеблей обхватили её туловище и намертво прижали к стене.

— На меня напал цеплюч! — всхлипнула Мира.

— Дело дрянь, — констатировал Молчун.

— Что ему нужно?! — всхлипнула она.

— Сейчас опутает тебя, и ты задохнёшься. А он вытянет из тебя всю воду, — с удовольствием ответил Скандалист.

Что-то подобное она подозревала, но услышав приговор, очумела от страха. Стала дёргаться, что есть сил, пытаясь вырваться, однако, кроме порезов, это ничего не дало.

— Мира, ты должна выпустить нас, пока не поздно, — сказал Граф. — Мы поможем тебе.

— Можешь дотянуться до короба и выпустить нас? — спросил Учитель.

— Ты освободишь нас, а мы тебя, — добавил Граф.

— Как вы меня освободите?! — всхлипнула Мира.

— У нас свои методы, — судя по интонации, Молчун улыбался.

Свободной у неё осталась только правая нога, которой она изо всех брыкалась, но понимала — очень скоро её опутает целиком.

— Никто из людей тебе не поможет, — заметил Учитель, словно видел из короба в каком она плачевном положении.

— Даже не надейся, — вставил Скандалист. — Меньше азарцев, больше воды. Здесь радуются покойникам.

Мира не сомневалась, что оказавшись на свободе, газилинны укатятся куда подальше. Но других вариантов не оставалось — она понимала, никто из азарцев не придёт ей на помощь. Она вытянула ногу, пытаясь достать до корзины. Не хватало нескольких сантиметров. Тогда, слыша как цеплюч рвёт на животе и груди платье, она сползла ниже по стене. Колючие стебли оцарапали кожу. Прикусив губу, Мира опустилась ещё немного, насколько это было вообще возможно. Вдавила спину в стену, удерживаемая только цеплючом. Теперь нога доставала до короба. Мира изо всех сил ударила по крышке. Короб перевернулся на бок, но крышка не разбилась. Твою ж мать!

Газилинны взволнованно запищали.

— Ты молодец! — подбодрил Учитель. — Пробуй ещё. У тебя обязательно получится!

«Зачем я это делаю? Они всё равно меня бросят», — обречённо подумала она.

Но в душе теплилась надежда: а, вдруг, не бросят? Вдруг помогут?

Сцепив зубы, она со всей силы ударила по коробу. Нога провалилась внутрь.

— Ой! Ой! Какая ножища! — запищали газилинны.

— Эдвуахуаносодор, ты жив, брат?

— Жив. Её пятка прошла рядом, но не задела.

— Слава Вухнуяси!

— Эй, лодочница, вытаскивай свою конечность! — приказал Скандалист

Мира испугалась, что нога застрянет в корзине, как палка Алексы в полу во время турнира. Но, к счастью, ногу удалось вытащить. Из короба, будто черти из табакерки, выпрыгнули газилинны. Мира обессилено повисла на цеплюче. Словно обрадовавшись неподвижности пленницы, хищное растение с удвоенной силой взялось опутывать её слой за слоем. Колючие стебли обхватили голову, спутали волосы, оцарапали щёки, лоб, шею.

«Сейчас они выколют мне глаза», — в ужасе подумала Мира и зажмурилась.

Дышать становилось всё сложнее, она почувствовала, что теряет сознание. Рядом раздавались голоса газилиннов:

— Вы чё, на самом деле хотите спасти её? — пискнул Скандалист.

— Мы обещали.

— Без её помощи нам не добраться до дома.

Ответили ему.

— Отдаст она нас колдунье, вот увидите! — проворчал Скандалист.

— Значит, судьба, — философски произнёс Граф.

— Договоримся, — заверил Молчун.

— А если кто-нибудь увидит, как мы спасём её? — испугано спросил Воздержавшийся.

— Мы должны оставить всё, как есть! — с нажимом произнёс Учитель. — До дома можем добраться и без её помощи. Спрячемся в одной из лодок, что плывут к болотам.

— Лодочники туда не плавают, — возразил Граф. — И лично я не могу оставить того, кто выпустил меня на свободу.

— Спасала она нас или нет, довольно спорно, — пискнул Воздержавшийся.

— Да, это надо ещё доказать, — подхватил Учитель. — Кроме того. Слишком велика вероятность того, что она отдаст нас травнице.

Они перешли на язык, напоминающий птичий клёкот.

Дышать стало совсем не выносимо, и Мира потеряла сознание. Когда вновь пришла в себя, услышала писк Молчуна:

— Вы, как хотите, а я остаюсь. Эдвуахуаносодор, ты как?

— Я с тобой, Лимбитриалот, — ответил Граф.

— Бессмысленные жертвы, — заметил Учитель.

Мира приоткрыла глаза. От нехватки воздуха перед глазами всё расплывалось, так что газилинны казались нечёткими пятнами. Она увидела, как два пятна стали удаляться по улице, пока не скрылись из глаз. Трое остались рядом с ней и опять перешли на язык, напоминающий птичий клёкот. Наверное, это был их родной, газилиннский.

Судя по интонациям, волосатики спорили.

— Сейчас эти тоже меня бросят, — подумала она.

Как обидно: победить в турнире, выйти на свободу и умереть от собственной беспечности! По щекам потекли слёзы. Цеплюч обматывал её, царапая кожу и сдавливая всё сильнее. Мира вновь потеряла сознание.

Очнулась от падения и боли в ушибленной груди. В рот набилась пыль. Пошевелив руками, с изумлением отметила, что больше не спутана цеплючом. Она открыла глаза, увидела, что лежит на земле. Повернув голову направо, упёрлась взглядом в разбитый короб.

А где эти? Рамбутаны-газилинны-волосатики?

— Очнулась! — радостно пискнули впереди.

Мира подняла голову, увидела перед собой трёх газилиннов. Они шевелили волосками и невысоко подпрыгивали, точно шарики. Совершенно одинаковые, хотя, она наверняка скоро научится различать их внешность, как научилась различать голоса.

— Как вы меня освободили? — спросила она слабым голосом. На зубах скрипел песок.

— Госпожа, мы поговорим об этом позже, — деловито пискнул один из газилиннов голосом Графа. — Необходимо поскорее уйти отсюда. Заклинание невидения скоро перестанет действовать.

— Заклинание чего? — переспросила Мира и села, опираясь на руки. Они были покрыты многочисленными царапинами от цеплюча. Кожа на шее, лице, груди и ногах сильно саднила.

— Невидения. Что за глупая девка? Не понимать таких простых вещей! — пискнул средний шарик.

Скандалист остался?! Уж насчёт него Мира была уверена, что бросит.

— Заклинание невидения накладывается на людей, чтобы они не увидели, на что мы способны, — пояснил крайний справа газилинн. Мира узнала голос Графа.

Она повернула голову к стене, у которой её опутал цеплюч. Сейчас от хищного растения не осталось и следа: стена была чистой, только внизу лежала горстка бурого порошка. Улица была пуста, в домах не ощущалось жизни.

— Чё разлеглась? — пискнул скандалист. — Вставай скорее и уходим отсюда, пока люди не очнулись.

— Вы их усыпили? — спросила Мира и села, опираясь на руки.

Голова закружилась, и она прикрыла глаза.

— Можно сказать и так, — ответил Молчун.

— Никто не должен знать о наших способностях, — сказал Граф. — Иначе газилиннов истребят, как случилось с червями, из крови которых люди делают выводил.