Увидев, что лодочник хочет врезать ему, быстро сказал:

— Дерутся от бессилия.

Гай резко отвернулся, подошёл к окну и остановился, глядя на город невидящим взглядом.

— Тебя всё равно снимут с наставничества, неужели ты этого не понимаешь? — заметил Хадар. — Не так, так так.

— Что будет с Мирой? — глухо спросил Вишневский.

— С ней всё будет хорошо. Я сам подготовлю её к турниру.

Хадар прислушался, тихо ли в потайной комнате? Не грохнулась ли Даяна в обморок?

— Ты? — Вишневский отвернулся от окна, глядя на Хадара с недоверием.

— Да. Или ты думаешь, я не смогу подготовить мокрозяву к достойной игре? — он ухмыльнулся.

— Зачем тебе это?

— Хотя бы потому, что мне тоже хочется узнать, что она такое.

Вишневский прошёл по кабинету, потирая лоб, остановился напротив агента. По его лицу Хадар увидел, что он решился.

— Я сам скажу ей, что уезжаю, — глухо сказал он.

Хадар хотел возразить, мол, в этом нет необходимости, но тут же подумал, что так действительно лучше. А то после собрания девчонка накрутит себе невесть что. Решит, что её ненаглядного Гая отравили-утопили-четвертовали-повесили.

— Как хочешь, — произнёс он.

— Что нужно привезти из Леса?

"Ну, вот совсем другой разговор!" — облегчённо подумал Хадар. Этот раунд он выиграл.

— Есть подозрение, что с некоторых пор они не нуждаются в откукренной воде.

Вишневский бросил на него косой взгляд, но промолчал.

— Ты давно возил им живую воду? — спросил Хадар.

— Не помню.

— Значит, поедешь, на месте разберёшься. Нужно узнать, как они научились кукрить без мокрозяв. Ходят слухи, что у них появилась очередная спасительница Азара. Как у нашего любимого поэта: но царевна молодая, тихомолком расцветая, между тем росла, росла, поднялась — и расцвела.[1] Заберёшь царевну, кем бы она не оказалась, хоть кочкой болотной, и привезёшь сюда. Надеюсь, не нужно оговаривать, что, если тебя поймают, мы за наших лодочников не отвечаем?

Вишневский кивнул:

— Не нужно.

— Отлично, — Хадар решил, что разговор пора сворачивать. — Насчёт острова Хмари не беспокойся: никто ничего не узнает.

Лодочник никак на это не отреагировал.

— Скажи, как давно ты понял, что у тебя такая э… Особенность, — Хадар подумал, что Даяне лучше не знать в подробностях, о чём они говорят. Иначе потом уничтожением острова Хмари не обойдёшься.

— Давно, — ответил Вишневский.

— А точнее?

— Для тебя и такого ответа достаточно.

Хадар кривовато ухмыльнулся, показывая: выёживайся, выёживайся — всё равно будешь делать по-моему.

— Что же, — сказал, как ни в чём не бывало: — Не забудь, отправляешься сегодня.

Вишневский развернулся, пошёл к двери. Проходя мимо гобелена, дёрнул его так, что сорвал. Рывком распахнул дверцу потайной комнаты. Даяна испуганно вскрикнула, взглянула на Хадара. Он развёл руками.

— Можешь выходить, — сказал ей Вишневский.

Она так растерялась, что, кажется, впервые в жизни не нашлась, что ответить. Переступив через гобелен, лодочник вышел из кабинета и хлопнул дверью.

— Откуда он узнал? — спросила Даяна, выбираясь из комнаты.

— Не знаю, догадался, — раздражённо откликнулся Хадар.

Она выглянула в коридор, убедилась, что Вишневский ушёл, и приблизилась к Хадару.

— А теперь всё тоже самое, но для меня.

«Как было бы хорошо, если бы ты куда-нибудь исчезла», — подумал Старший агент.

— Про то, что девчонка может сама формировать сны и руководить ими — это была шутка?

— Нет, Даяна, это не шутка.

— Вил тебе в бок! — пробормотала она, прошла по кабинету от стола к окну и обратно, теребя пояс платья. — Что об этом думает Колдун?

— Он удивлён, говорит, что прежде с таким не сталкивался. И, — Хадар взглянул на неё исподтишка, — хочет получить её к себе в Орден.

Даяна едва зубами не щёлкнула от ярости. Она считала, что заполучить в Орден должны хотеть только её. На лице любовницы отразилась вся гамма низких чувств: от зависти и презрения до страха стареющей женщины перед молодой соперницей.

С этим нужно было что-то делать. Хадар слишком хорошо знал Даяну, чтобы не догадываться о её планах. Повлиять на исход турнира она, конечно, не может, но способна сделать так, что Мира не попадёт на турнир. В арсенале Даяны было достаточно средств, чтобы устранять неугодных: от отравленных шпилек для волос до ядовитых порошков, которые подсыпаются в воду.

— Хадар, я не понимаю, что за игру ты ведёшь! — говорила, между тем, любовница, гневно расхаживая по кабинету. — Сначала ты убеждаешь меня стать наставницей Алексы, чтобы вернуть расположение Колдуна. Теперь устранил Вишневского и сам станешь наставником его подстилки. Признайся, ты хочешь меня уничтожить?

Её голос задрожал от злых слёз.

— Нет же, королевна, нет! Я действовал и буду действовать только в твоих интересах! Ты же знаешь, как я тебя люблю, — Хадар поймал Даяну в кольцо рук, прижал к себе, чувствуя исходящий от неё пряный запах духов.

Она в смятении взглянула в его лицо:

— Тогда что всё это значит? Почему ты сказал Вишневскому, что сам станешь наставником девчонки?

— Надо же было что-то ему сказать, чтобы он, наконец, уехал в Лес! Сама слышала, на этого упрямца ничего не действовало.

Судя по лицу Даяны, она не поверила.

— Но кто, в таком случае, будет её наставником? — спросила она. — За такой короткий срок мы не сможем найти кого-то другого.

Хадар посмотрел на неё с прищуром:

— Как насчёт тебя? — спросил он.

— Меня?!

Он кивнул.

— Я не хотела быть наставницей даже для одной, а ты говоришь про двух!

Хадар погладил её по щеке, словно норовистую лошадь, ласково произнёс:

— Став наставницей для обеих, ты в любом случае будешь в выигрыше. Кто-то из девочек да победит. А в случае, если победительницей станет Мира, и её заберут в Орден, ты будешь с ней, как наставница.

Он едва не сказал, при ней, но вовремя поправился. Такого любовница бы точно не потерпела.

Он увидел, что предложение ей нравится: взгляд потеплел, на губах заиграла улыбка, руки легли на плечи Хадара.

— Ну, пожалуй, что-то в этом есть, — промурлыкала Даяна, становясь мягкой и покладистой.

«Не что-то, а твоя единственная возможность снова оказаться в Ордене», — подумал Хадар.

Он знал, что ей об этом известно, хотя Даяна скорее язык себе откусит, чем признает, что её звезда в качестве самой желанной женщины Колдуна закатилась. Теперь она может быть только бесплатным довеском к подающей надежды Мире.

— Что-то есть, — шутливо проворчал он вслух. — Ты даже не представляешь, как тяжело было втюхать Колдуну девчонку.

— Её способности не такие уникальные? — спросила она со злорадной улыбкой.

— Гораздо скромнее твоих, королева.

Это было именно то, что Даяна хотела услышать. В её глазах появилось хорошо знакомое ему блядское выражение. Благодарить Даяна умела только одним способом, Хадара он вполне устраивал. Женщина медленно сняла с него френч, на мгновение задержалась взглядом на прикреплённом к запястью чехлу со стилетом, но сделала вид, что не заметила его. Хадар подтолкнул Даяну к столу, сжал в ладонях её упругие ягодицы.

— А что произошло на Острове Серой Хмари? — спросила она, отступая шажок за шажком, пока не упёрлась в столешницу.

Меньше всего Хадару хотелось сейчас разговаривать. Повернув Даяну к себе спиной, он перегнул её на стол и поднял лёгкие многослойные юбки. Женщина упёрлась плечом в фигурку Первого хранителя, хотела смахнуть её со стола, но Хадар приказал:

— Не трожь!

Даяна с усмешкой покосилась на него через плечо, однако, почувствовав, что он серьёзен, убрала руку от фигурки. Хадар овладел любовницей по-походному быстро, затем достал из растрепавшейся причёски цветок хризантемы. Даяна разогнулась, пробормотав «Мужлан!» опустила юбки, развернулась. На столешнице осталось влажное пятно от её дыхания. Хадар с улыбкой протянул ей цветок.