— Что за собрание? — спросила Мира, обернувшись к Гаю.

Он поморщился:

— Сам только что узнал.

— Вы думаете, это как-то связано с… — она не договорила «с моей попойкой».

Гай бросил на неё красноречивый взгляд, сухо произнёс:

— Я думаю, что нам нельзя опаздывать. Одевайся, я жду тебя в коридоре. Прошу только об одном: поменьше говори. Будут о чём-нибудь спрашивать, отвечай коротко и так, чтобы сложно было понять твою позицию по Элсаро-Сухирийскому вопросу.

— У меня вообще никакой позиции нет, — буркнула Мира.

— Этой линии и придерживайся.

— А кто будет кроме нас?

— Скорее всего, Даяна с твоей подружкой. Главный дед, может, ещё кто подкатит.

— Главный дед, это…?

— Великий Хранитель Элсара.

У Миры пересохло во рту.

— Может, на нас просто хотят посмотреть перед турниром? — робко предположила она.

— Может. Давай тут не задерживайся, времени тебе, — он глянул на лампу: — Как фитиль догорит до половины.

Мира тоже взглянула на лампу. Фитиль догорел почти до середины. Однако, перечить не решилась; тихо сказала:

— Хорошо, я быстро.

Гай вышел, плотно закрыв дверь.

Взяв платье, Мира несколько секунд стояла с ним посреди комнаты, потом села на кровать, сложив его на коленях. Ещё вчера она была бы счастлива получить обновку, но сейчас в голове роились тревожные мысли. Очень уж не нравилось ей собрание, о котором не знал даже наставник. Мучило предчувствие, что это связано с ночным приходом Алексы.

«Что я могла рассказать? — с ужасом подумала Мира. Тут же сама себя успокоила: — Не совсем же я идиотка, чтобы раскрыть что-то важное. Но, с другой стороны, что считать важным?!»

В дверь настойчиво стукнули.

Она вскинулась:

— Ещё немного!

Торопливо сняла картофельный мешок и бросила его на пол: больше всего он напоминал грязкую тряпку. Нижнее бельё она выкинула ещё в общей камере: стирать его всё равно было негде и нечем. Затем подошла к корыту с водой, взяла лежащий рядом с ним пучок травы, который, как она выяснила, мылилась и имела довольно приятный запах, не похожий ни на какой из земных. Натеревшись травой, Мира смыла пену, вытерлась куском ткани, заменяющи полотенце и вдруг с изумлением подумала, что до сих пор не простыла. А ведь сначала она плавала в холодной реке, потом мылась холодной водой и сидела на холодном полу. Дома она давно бы уже хлюпала носом и душевно чихала — а тут, хоть бы что. Мира попыталась вспомнить, видела ли здесь больных и пришла к выводу, что у терапевтов и отоларингологов в Азаре было бы туго с клиентурой.

— Ты скоро там? — спросил за дверью Гай.

Испугавшись, что он сейчас зайдёт, Мира кинулась к кровати, схватила платье и закрылась им. Но наставник не вошёл.

— Ещё немного! — крикнула она, немного раздосадованная. Почему бы ему в самом деле не зайти?

— Это я уже слышал, — сказал он. — Что там с фитилём?

Мира взглянула на лампу. Фитиль прогорел больше, чем на половину.

— Сейчас, — раздражённо откликнулась она, надевая платье. Оно оказалось подходящей длины, даже плечи не свисали. В зеркало бы посмотреться! Гадкий Гай!

Затянув по бокам завязки на платье, Мира причесала пятернёй тяжёлые волосы, попутно отметив, что они отросли.

Что ж, можно и Гая звать. Надо только выглядеть при этом как-то поэффектнее. До Даяны она — надо быть реалисткой — не дотянет, но всё же впечатление прекрасной дамы произвести пора. А то выглядит всё время, как зачухонка. Пнув старое тряпьё под кровать, Мира застелила постель, села, убрала платье красивыми складками, положила локти на стол. Подумала:

«Не годится — выгляжу, как школьница за партой».

Сложила руки на коленях.

«Ещё хуже — как удручённая жизнью тётка».

Отвела руки назад и оперлась на них.

«Так вроде ничего. Спину прямее, голову выше, чтобы была видна красивая шея».

Кстати, её шее не раз делали комплименты.

«Теперь нужно придумывать, как поставить ноги».

Она закинула ногу на ногу. Съехали красиво уложенные складки на платье. Твою ж мать! Нет, фигня! За столом было лучше.

Мира снова села, расправила складки на платье — ей богу, в картофельном мешке таких проблем не возникало — положила руки на стол, небрежно свесив локти. Неплохо бы рассеянно вертеть в пальцах цветок розы. Или любой другой цветок. Но у неё была только ложка — не романтично. Мира сдержала тяжкий вздох, чувствуя себя бесконечно уставшей! Как же нелёгок труд модели!

Взгляд упал на лампу. Что там говорили древние? Можно бесконечно долго смотреть на то, как горит огонь? Вот этим и займёмся для завершения композиции. Склонив голову чуть набок, чтобы был виден красивый изгиб шеи, она придала лицу поэтическое выражение и позвала с лёгкой хрипотцой в голосе:

— Я готова, заходите.

Дверь осторожно отворилась, как будто Гай боялся того, что его ожидает. Продолжая смотреть на лампу, Мира краем глаза увидела, что он стоит на пороге.

— Ну, как мне платье? Идёт? — спросила она, как можно равнодушнее.

И подумала:

«Если скажет, что не Мерлин Монро — покусаю!»

— Более чем, — ответил он с улыбкой.

— Правда?! — она радостно подпрыгнула, едва не перевернув лампу.

— Правда, — Гай смотрел на неё так, как на Елагином перед поцелуем.

А потом бросил её и побежал на свидание с Даяной. Мира помрачнела. Захотелось спросить у него в лоб: это правда, что вы с Даяной муж и жена? Но она сдержалась. Во-первых, сразу будет понятно, что ей не всё равно. Во-вторых… будет понятно, что ей не всё равно.

— Я не сказала Алексе ничего важного, — признесла она, виновато заглядывая Гаю в глаза.

Он ничего не ответил и первым вышел из комнаты.

…

Проведя её по мрачным коридорам, наставник остановился перед дверью из тёмного дерева.

— Здесь? — одними губами спросила Мира.

Хмель давно сошёл, а вместе с ним растерялись крохи смелости. Для чего их вызвали? Что ждёт за закрытой дверью?

Она порывисто схватила Гая за руку. Он обернулся. Пламя висевшего возле двери факела окрашивало его смуглую кожу в красноватый цвет. Мира хотела ещё раз сказать, что не слила Алексе ничего важного, но неожиданно для себя самой просто призналась:

— Я очень боюсь.

— Всё будет хорошо, — сказал он, потрепав её по голове, и добавил: — Когда зайдём, встань на колени.

— Зачем? — недоумённо спросила она.

— Так положено.

Мира прерывисто вздохнула и кивнула. Гай открыл дверь. После полумрака коридора небольшая душная комната, в которую они вошли, была залита светом. В розетках на стенах чадили факелы, на столе, за которым сидели люди, стояли витые канделябры с множеством свечей, горели масляные лампы. Здесь на свечах и масле явно не экономили. Кроме канделябров на столе стояли глиняные бутыли и кубки.

От горящих свечей и факелов в воздухе висела лёгкая дымка, отчего у Миры зачесались глаза. Поэтому она не сразу разглядела сидящих за столом — они были для неё серой массой. Лишь спустя несколько мгновений она заметила на лавке у стены, отдельно от стальных Алексу. С удивлением отметила, что соперница по-прежнему в картофельном мешке, левую щеку уродовал багровый шрам, как от удара плёткой, глаза были заплаканы. Похоже, Алекса принесла не ту информацию, какую от неё ждали. Встретившись взглядом с Мирой, соперница жалко улыбнулась. Мира улыбнулась в ответ.

— Вода — жизнь, — равнодушно произнёс, между тем, Гай.

Мира, подумала, нужно ли повторять за ним. Распоряжений на этот счёт не было, но на всякий случай она повторила:

— Вода жизнь.

Никто не обратил на неё внимания.

Краем глаза она увидела, что Гай медленно, с явной неохотой встал на колени и коснулся пола лбом. Она повторила. Прижавшись лбом к полу, повернула голову, рассматривая сидящих за столом. С краю с видом царицы сидела Даяна. Сегодня она была в дерзком платье цвета индиго с двумя лентами условно закрывающими груди. Прекрасное, смуглое тело, было выставлено на всеобщее любование, и любоваться было чем — это признал бы любой. Для кого она, интересно, тут стриптиз устроила? По правую руку от Даяны с холодным, отстранённым лицом восседал Хадар — весь в чёрном. Мира подумала, что они прекрасно смотрятся рядом. А вот представить в паре с Даяной Гая — не могла совсем. Может, Алекса что-то напутала? Или просто наврала?