— Не может быть! — прошептала Найра.

В этот момент Молли повернула голову, и Найре показалось, что, несмотря на разделявшее их расстояние, кукла её видит. Тихо вскрикнув, она сложила трубу и вновь начала карабкаться по косогору.

…

Дом появился из-за деревьев так неожиданно, что Найра не поверила глазам. Словно во сне она смотрела на простую и прочную кладку стен, узкие окна. Не мерещится ли ей всё это? Может, стоит закрыть глаза, как дом исчезнет? Но время шло, а дом стоял на месте: приземистый и массивный. Дверь закрывало лежащее в петлях бревно.

Найра ещё раз открыла трубу и осмотрела пройденный путь: не догоняет ли Молли? Однако, увидела лишь стволы деревьев да камни. Она вернулась к двери, попыталась вытащить из петель бревно, сдвигая его в сторону, но дерево разбухло от влажности, и бревно застряло. Обдирая ладони, Найра пыталась хоть ненамного сдвинуть его с места. Ничего не получалось. Выдохшись, она подняла голову и окинула взглядом стены. Окна высоко, с земли не добраться. Да если даже залезет, всё равно они закрыты ставнями. Чтобы открыть, нужно время, которого у Найры нет. Она огляделась: так далеко от реки деревья не росли, и насколько хватало глаз, громоздились валуны. Найра понимала — для следующего перехода у неё не хватит сил.

— Праматерь, неужели ты оставишь меня? — прошептала она. — Но для чего спасала прежде?

Найра подняла глаза к Куполу. Он был сер, сверху скользили тени.

— Я в твоих руках, Праматерь, — продолжала девушка. — Если ты думаешь, что моя миссия выполнена, то… — горло сдавил ком. — Но, может… я ещё…?

Она сама не понимала, откуда к ней приходят такие слова. Будто кто-то нашёптывал их на ухо. Прежде Найра не задумывалась о подобных вещах. Но события сегодняшнего дня: смерть Фриды, встреча на мосту с куклой Молли, падение в реку, после которого она осталась жива, изменили в ней что-то. Появились странные мысли, что всё для чего-то нужно, и сама она, Весёлая Найра, нужна. Для чего-то кому-то.

Открыв трубу, она вновь осмотрела пройденный путь. Кимана видно не было, наверное сидел с невидимой стороны дерева, зато среди стволов мелькнул плащ Молли. Кукла была гораздо ближе, чем Найра надеялась. Молли поднималась в гору, чуть наклонившись вперёд, в её движениях не было заметно усталости. Казалось, кукла может идти так и день, и два, пока не нагонит добычу.

Дрожащими руками Найра положила трубу на камни, чтобы не мешала, и вновь взялась за перекрывающее дверь бревно. Один толчок, второй, третий. Бревно чуть сдвинулось с места.

— Спасибо! — всхлипнула Найра, бросив взгляд на Купол.

Расшатывая бревно, она заставила его двигаться в петлях. Ещё немного, и оно с глухим стуком упало на землю. Схватившись за ручку, Найра распахнула скрипучую дверь и забежала внутрь. Дом встретил её тишиной, полумракоми запахом плесени. Когда глаза привыкли к полумраку, Найра обошла комнату. Часть её была перегорожена занавеской— там стояла широкая низкая тахта. Вдруг вспомнилось, что труба Кимана осталась на улице. Найра кинулась было к двери, но одумалась: увидеть что-то через закрытые ставни всё равно не удастся, а открывать их, нет времени. Посередине комнаты был сложен очаг, вокруг него свалены шкуры и засохшие остатки обеда. Может, под шкурами окажется оброненный кем-нибудь из братьев Кимана нож? Найра перетрясла их; вместо ножа нашлась кочерга.

Девушка ещё раз огляделась: сквозь ставни проникал слабый свет. Найра подумала, что уже бывала в подобном доме. Очаг в полу, шкуры… Когда-то она жила в подобном с мамой и Фридой. А ещё к ним часто приходил мужчина, лицо которого Найра не запомнила. В памяти сохранилось только, что большой, добрый и пахнущий костром. Найре хотелось называть его отцом, но мама не разрешала. «Не оскорбляй господина», — говорила она, и на потрескавшихся губах дрожала жалкая улыбка.

А ещё в том доме был схрон: небольшая комнатка под полом, где Господин иногда прятался по несколько дней. В день, когда он приходил, мама выпроваживала Найру с Фридой куда-нибудь по делам. Чаще на рынок. И Найра никогда не узнала бы, что Господин прячется под полом, если бы однажды не забыла мешочек с «серыми» и не увидела, как мама опускает под пол миску с едой.

Не мешкая, она сдвинула к стене шкуры и начала внимательно осматривать пол, пока у порога недалеко от двери не заметила кольцо. Оно застряло под высоким порогом, и не удивительно, что Найра сразу его не увидела. Судя по щели в полу, одна из плит поднималась. Прислушавшись — не приближается ли кукла — Найра вытянула из-под порога кольцо и потянула за него. Плита дрогнула. Найра потянула сильнее. Тогда плита поднялась, обдав её запахом сырости и гнили. Найра заглянула вниз и разочарованно всхлипнула. Это было обычное хранилище для еды, глубиной примерно в половину роста девушки. Сейчас на дне его только лежали несколько сгнивших похпов[1]. Похоже, братья Кимана не собирались сюда в ближайшее время наведываться — раз не оставили ничего из провизии.

Сев на край, Найра спустила ноги, но вдруг подумала, что Молли будет искать её в схроне в первую очередь. Где же ещё спрятаться? За домом? Кукла может обойти его. За дверью внутри — наверняка, тоже осмотрит, как войдёт. Тахта за занавеской слишком низкая. Найра в панике обвела взглядом комнату и остановилась на сваленных возле очага шкурах. А если…?

Она торопливо перетащила шкуры к порогу и разложила их так, чтобы они закрыли открытую крышку схрона. Кукла войдёт в дом, наступит на то место и провалится.

Взяв кочергу, Найра спряталась за занавеской, вслушалась в тишину за стенами дома. Сердце билось как бешеное, кочерга скользила в мокрой от пота руке, в голове метались мысли: «Вот-вот Молли доберётся до дома, увидит, что бревно вынуто из петель и войдёт. Может, сперва обойдёт вокруг дома, убедится, что я не спряталась там… А если она не клюнет на приманку со шкурами?»

Дверь открылась с таким грохотом, что Найра едва не вскрикнула. Сжала кочергу. Дыхание перехватило от страха. Вспомнилась нечеловеческая сила, с которой кукла подняла её на мосту и бросила в реку. Очень хотелось выглянуть из-за занавески, узнать, где Молли. Но если кукла заметит колыхание занавески, то всё поймёт.

А если она уже обо всём догадалась? Если уже сейчас тянет руку к занавеске?

Тихо. Праматерь, как же тихо!

Раздался стук, как будто упало что-то тяжелое, и женский вскрик.

Сработало! Праматерь, приманка сработала!

Найра рывком отдёрнула занавеску, выскочила из укрытия. Перед ней с улыбкой на красивом лице стояла Молли. За спиной куклы виднелся открытый люк, сгребённые в кучу шкуры. Этого не может быть! Молли упала, Найра сама слышала вскрик!

Она поняла, что попалась на свою же приманку.

Кукла без труда вырвала у неё из рук кочергу, отшвырнула ту в сторону и всё с той же милой улыбкой ударила Найру кулаком в грудь. Всё в комнате перевернулось, Найра обнаружила, что лежит на полу. В груди ломило. Она попыталась встать, но запуталась в занавеске. Перевернувшись на живот, поползла прочь от куклы. Тахта. Спрятаться под ней, стать маленькой, невидимой.

Огромная сила оторвала её от пола, подняла в воздух, а затем ударила об пол. Вокруг всё потемнело от боли, из носа хлынула кровь. Кукла вновь подняла её над полом. Полуослепшая от боли, Найра вцепилась кукле в волосы. Они резали пальцы, словно проволока, но Найра не отпускала. Молли с досадой мотнула головой, пытаясь вырвать волосы из её скрюченных пальцев. На шее куклы тускло блеснула цепочка. Найра схватилась за неё. Молли вновь хотела бросить её об пол, но Найра повисла на шее куклы. С тихим хрустом цепочка порвалась, и Найра упала на пол, с ужасом ожидая, что кукла сейчас добьёт её. Однако время шло, а ничего не происходило. Подняв голову, девушка увидела, что кукла замерла в неподвижности — тело полусогнуто, руки вытянуты, на лице замерла глупая улыбка, в глазах не осталось жизни. Обыкновенная неподвижная кукла.

Найра увидела, что до сих пор сжимает клок белых волос и цепочку. Точно такую она нашла когда-то в пещере, и за ней после нападения островного пришла незнакомка. Некоторое время Найра тупо смотрела на цепочку, потом сама не зная зачем, сунула её в лиф платья. Нужно встать и вернуться в город. Пока не ожила Молли, пока не пришёл страж Башни, пока не случилось ещё что-нибудь. Только голова кружилась и сил не осталось. А до Города идти мимо лечебницы, через мост и ещё дальше.