— Часов тут нет. Чувствую, обед у стражи будет через три-четыре тысячи ударов киркой.

Ага. Я прикинул. В среднем один стук раз в две секунды. То есть в запасе часа два.

Времени было не так уж и много. Я не стал принимать истинный облик. В таком виде буду вызывать у зубастиков больше доверия. Тем не менее никто не мешает мне одарить союзника благословением. Провел рукой над рабочим, даже при текущем освещении было видно, как он удивился.

— Так ты… ты тот самый. Легенды не врали, — слезы хлынули из глаз зубастика. — Зик всемогущий услышал наши молитвы. Обещал прислать избавителя и прислал.

Он упал на колени и зарыдал. Только этого мне и не хватало. Я обдал его жреческой магией, чуть потратив очков веры. Зубастик тут же взял себя в руки. Удалось его расспросить. Оказывается, благодаря посланнику Зика, все рабы верили в него. Всем нужна надежда, и покровитель давал её. Это облегчает дело.

Лишь несколько рудокопов заметили произошедшее. Остальные продолжали монотонно стучать киркой. Я побежал по проходам, собирая информацию о наличии сил. Один из рабочих и Грызлик неслись следом. Все, кто хотел свободы, получали её. Если вдвоём стучать по кандалам, то цепь рвется очень быстро.

Зубастик проходчик. Уровень 45.

Такие ребята были крупнее средне статистических, их задача была прокладывать проходы.

Зубастик рудокоп. Уровень 25.

Отрешенный зубастик рудокоп. Уровень 27.

Эти больше походили на зомби. Психика абсолютно поломана. Толку от таких не будет.

Зубастик преданный раб. Уровень 54.

Только меня завидев, он швырнул кусок руды. Я успел сделать маятник, пропуская породу над головой. Тут же отскочил от замаха кирки и, поймав момент, ударил в ответ, засадив кайло в грудь противника и с треском выворачивая ребра.

Всех преданных рабов пришлось убить, пока они не подняли тревогу. Остальные собрались в центре у бывшего поста охраны, так как это было самое освещенное место. Большая часть стучала кирками, деформируя цепи. Была и огромная часть сомневающихся, которые боялись поднимать восстание.

Я начал толкать речь, стараясь говорить уверенно, но не слишком громко, ведь не знал, как разносится звук с одного этажа на другой. При этом я, разумеется, тратил очки веры, воздействуя на души слушателей.

— Именем бога Зика и всего пантеона Кары Мироздания заклинаю вас, отриньте страх. Не бойтесь кучки жалких духов и их прислужников. Что они пред богами? Лишь мелкая помеха. Мы разбили их войско у ворот нашего храма. Сломали их волю. И повторим это снова, но на этот раз с божественной поддержкой. Встаньте со мной плечом к плечу. Свобода будет дарована лишь тем, кто готов за неё сражаться!

Присутствующие прониклись и с трудом сдержались, чтобы не закричать. Эмоции рвались наружу. Пришел избавитель, и даже если ничего не получится, большинство было готово умереть пытаясь. Я окатил всех желающих благословением, окончательно добив их перегруженную нервную систему.

Вы подняли восстание рабов.

Получено достижение «Разрушитель оков — 12».

Этот кипящий океан чувств нужно было срочно направить в нужное русло. Лифт спускался только сверху, и подняться мы не могли. Ждать его не вариант. Вдруг что-нибудь пойдет не так, и нас просто отрежут от выхода. Или вообще как-нибудь обрушат шахту или просто перекроют, оставив без воздуха.

Мне досталось триста тысяч опыта, значит, тут шестьдесят зубастиков. Нужно пробить путь наверх, общими усилиями должно получится. Один из проходчиков указал, где лучше всего начать рыть проход. Я обдал самых мощных рудокопов Игрой Зика, повысив Силу на двести процентов. На Грызлика кастанул Закон Зика.

Ой, что тогда началось. С каждым его ударом чуть ли не кусок стены выпадал. Бил он реже тех же проходчиков, но зато попадал непременно в трещины. Мы стучали кирками и молотами как бешеные, рудокопы едва успевали вывозить камни на тележках.

— Скоро обед, — предупредил один из рабочих по кличке Ур. Звали его так из-за того, что у него постоянно урчал живот. Даже сейчас.

Я оставил союзников пробивать проход, а сам ринулся к подъемнику. Заклинить не получится. Тут нестандартная система противовесов. Шестерня или какая-то катушка стоит наверху, а вот как её крутят, еще вопрос. Оставив наблюдателя, подошел к сомневающимся рабам, отказавшимся поддержать восстание.

— Вас всё равно убьют, — сказал я. — В вашем сердце уже появилась надежда, и вырвать её надо с корнем. С корнем самой жизни. Соберите остатки мужества и помогите нам. Я клянусь, что мы выйдем отсюда.

Меня обдало божественное свечение, свидетельствующее о том, что небесные покровители приняли клятву. Я выжидающе смотрел на рудокопов. Никто из них не шелохнулся.

— Слизняки, — зло сплюнул я. — Мы сейчас перебьём вас всех до одного! Позор всего рода зубастиков! По воле Зика вы появились на свет, по его воле и сгинете!

Грязный блеф, но действенный. Они больше всего переживают за свою жизнь, следовательно, и пугать их нужно смертью.

— Стой! — шагнул один из них вперед. — Мы согласны, — неуверенно обронил он и обернулся на остальных. Те робко закивали.

— Помогайте оттаскивать камни! — скомандовал я и побежал.

— Уже скоро, — предупредил меня один из проходчиков. Эти ребята чувствовали камень, знали где пустоты, а где порода.

— Приготовится, — поднял я руку. Грызлик ударил в последний раз, и часть камня упала не под ноги как обычно, а провалилась в другую сторону. Мы замерли, чтобы не привлекать лишнего внимания. И тихо-тихо по одному стали протискиваться.

Повезло. Попали в пустой тоннель. Я выглянул. Этот этаж был освещен куда лучше. Крысы и пауки тут были поменьше. Камень крошился попроще, а рудные жилы встречались пореже. Имелось и два поста охраны.

К тому же по залу циркулировали надзиратели в кожаной броне, открытые участки тела покрывала вздувшейся коркой застарелых ожогов. В руках они носили открытые лампы и явно обладали талантами к пиромантии, так как струями огня отгоняли крыс, а порой и пугали, замедлившегося рабочего.

Темных пятен было немного, но проскочить по ним все же представлялось возможным. Я и Грызлик переглянулись, кивнули и, разделившись, мягко заскользили к постам надзирателей. Иногда приходилось замирать и следить, чтобы никто не смотрел, прежде чем перебежать в другую темную зону.

Четверо воинов. Один арбалетчик, остальные копейщики со щитами и мечем на поясе. Я дождался, когда они зайдутся в приступе хохота и резко возник за спиной первого, тут же вонзив меч между позвонков, но так, чтобы лезвие не вылезло с обратной стороны. Зубастик замер в этой позе, я, прикрываясь его силуэтом, разбил источник света. А потом почти на ощупь прирезал еще троих.

Патрульные тут же стали сбегаться со всего зала. Я бросил Закон Зика на первого и снял его арбалетным выстрелом, особо попасть не надеялся, но умение сработало как надо. Зубастик упал и активировал свой талант к пиромантии, спалив бегущего впереди собрата.

Тут же со всех сторон стали выскакивать ловко подкравшиеся освобожденные, рабы в цепях тоже сообразили, к чему всё идёт, некоторые не побоялись и бросились с кирками на угнетателей. Около десяти союзников спалили заживо, прежде чем последнего огневика забили кайлом.

Затем случилась короткая схватка с отрешенными и преданными рабами. Снова вдохновленная речь, стук кирок, лопнувшие цепи, ультиматум сомневающимся, благословения на всех. Но вот дальше все пошло не по плану, заскрипел лифт. Платформа спускалась. Везли обед для надзирателей. Причем по порядку сначала обеспечивали едой нижний ярус, потом поднимались.

Я опять бросил короткий взгляд на Грызлика. Мы друг друга поняли. Рудокопы разошлись по местам, усердно имитируя рабочий процесс. Часть уже переоделась в доспехи надзирателей, так что спускающиеся вряд ли сразу заметят подвох.

Едва платформа сравнялась с нашим ярусом, я со спутником прыгнули на нее, устроив резню поварятам. Мы сняли с них доспехи, и выждали примерное время, за которое обычно выдается еда. А затем поднялись на свой ярус.