Мы отступили под тень пальмовых деревьев, а рыбоглазый погнал еще дальше, стегая удочкой отстающих по пятнистой мохнатой жопе. Едва под ногами началась мягкая почва, он остановил нас. Мутанты сбавили ход, их агрорадиус совпадал с песочной границей берега. Едва один из них ступил на траву, как его тут же обратно превратило в рыбу. Товарищи схватили его и потащили назад к воде.

— Что ж вы, дурни безжаберные, наделали? — выпучил свои глаза незнакомец, хотя, казалось бы, куда ещё-то, того и гляди выпадут. — Вы зачем дедушку Лох-мерза разбудили? Я для кого табличку поставил? Для вас, гостей.

— Мы ж не специально, — сказал Жора, поправляя сползший шлем.

— Уважаемый, а вы собственно, кто? — поинтересовался я у спасителя.

— Смотритель маяка, — он махнул рукой, повернувшись, поскольку удочка так и лежала на его плече, мне пришлось пригнуться, чтобы не схлопотать по голове, а стоящий рядом пиксель довольно улыбнулся, ему из-за роста опасность не грозила. Там, куда показывал рыбоглазый, стояла башня, сложенная из необработанного камня.

— Плавун Безчешуевич Рыбаков, — протянул гуманойд перепончатую лапу.

— Спасибо вам за помощь, Плавун Бесчешуевич, — крепко сжал я его ладонь.

— Бросьте, — махнул он рукой, удочка на плече от этого скакнула, крючок отцепился и схватил только приложившегося к фляжке Жору за ухо. От такого картмастер сразу выплюнул напиток и завопил. — Прошу прощенья, — улыбнулся смотритель, отцепив крючок, совершенно не обращая внимания на крики пикселя.

После знакомства смотритель предложил нам сходить к нему в гости. Отказываться мы не стали. Посидели на вершине маяка, попили ухи, которая тут вместо чая. Избирательно рассказали о своих злоключениях. Послушали советы доброго дядьки.

— Хорошо, что вы такие сознательные оказались, — сказал Плавун Бесчешуевич. — А то прошлые гости совсем дикие были. Я их удочкой огрел и в канал скинул.

Я вспомнил утопцев и переглянулся с Леей. Она понимающе кивнула. Я совсем иначе посмотрел на стоящую в углу удочку. Активировал жреческое зрение, расширившиеся зрачки, не укрылись от внимания хилерши. Рыболовецкий инструмент так светился магией, что сразу становилось понятно, это подарок от самого Лох-мерза или кого покруче.

— И вообще, не совались бы вы до завтра туда, а к утру наш дедуля, глядишь, и успокоится, — сказал новый знакомый.

Как я и предполагал Лох-мерзкое чудище местный дух-защитник. Все разумные его очень почитают и ласково зовут дедуля. Только уж больно этот озерный дьявол не любит чужаков.

— Плавун Бесчешуевич, — отставил я опустевшую кружку с ухой. — А, может, как-то подсобите? Не можем мы ждать.

Смотритель откинулся на стуле, заложив руки за голову.

— Есть одна идейка, — протянул он, задумчиво глядя в потолок. — Есть у меня суденышко, до баркаса не тянет, но и лодкой уже не назовешь. Старое, но крепенькое. Парусишко, какой-никакой имеется. Дедуля все мои пасудины знает, не станет трогать, если увидит, — стул вернулся в исходное положение, скрипнув ножками. — Но за так не отдам, — веско припечатал он, а в водянистые глаза задорно заблестели.

— И что же ты хочешь взамен?

— Значит так, — смотритель соскочил и стал расхаживать от стены к стене, заложив руки за спину и неразборчиво бормоча. — Первое, — встрепенулся он и загнул палец, — порядок у меня тут наведете, внутри и снаружи, вас много, справитесь быстро. Особливое ты крылатый мне в этом деле нужо́н, — именно так с буквой о и сказал, — самому на крышу маяка лазить неохота, а твари пернатые там такого наворотили…

— Да твою ж мать, — уронил голову на руки Жора.

— Второе, — продолжал тем временем Плавун Бесчешуевич. — Блюдо мне какое диковинное сварганите, а то припасы только через неделю подвезут. А порыбачить сегодня не вышло. Третье, что-нибудь эдакое хочу на память. На стену повешу, буду гостям рассказывать о вас. И четвертое, подкинете на той стороне одному моему знакомцу кое-чего в сеть, — на этих словах о мечтательно улыбнулся, потирая ручонки.

— Согласны! — заявил я и скрепил договор рукопожатием. Смахнул стандартный лог полученного задания. Вся команда установила точку привязки у маяка и разбрелась по работам.

Грызлик остался кашеварить. Жора со Слизнем вооружились швабрами и полетели наверх. Матерясь на все лады тут же вернулись, попросили кирку и лопату. Остальные шуршали внутри маяка и на приданной ему территории. Довольный смотритель готовил лодку и изредка поглядывал, как его участок становится образцом частоты.

Управились примерно за час. Выслушали благодарности, инструкции по управлению судном и куда держать курс. На подарки не скупились, вручили ему сразу мешок различной снеди, светящееся зелье, и композицию из щита и двух перекрещенных мечей.

Лодка выглядела не ахти. Борта сильно обшарпаны, дерево выцвело от времени, доски скрипели. Зато на палубе спокойно поместилась вся наша команда. Имелась тут небольшая каюта, выступающая еще и в роли трюма со складом. Мачта оказалась в сложенном виде.

— Торопись, теплокровный! — шикнула на паладина Завеса.

Артур испытал новое умение на прибрежных кустах и камнях. Заряженный молнией меч с треском крушил преграды, озаряя округу. Довольно оскалившись он заскочил на борт.

Мы оттолкнулись от мостков, помахали гостеприимному смотрителю и поплыли навстречу новым приключениям. Поначалу работать приходилось в четыре весла, потом разошелся ветерок и подняли мачту с парусом. Тогда уже можно было не скрипеть уключинами, только за штурвалом стоять. Вместо привычного колеса с рукоятками тут имелся лишь рычаг, и чтобы изменить направление движения судна, приходилось налегать на него всем весом.

Во время плавания можно было расслабиться и наслаждаться пейзажами. Мы огибали плавучие острова, собирая удивленные взгляды, ведь на некоторых жили сородичи Плавуна Бесчешуевича. На одном коралловом я заметил русала, но он перепугался и ушел на глубину.

Мегида предложила сделать фото на память. А то у нас совместных скриншотов и нет. Идею охотно поддержали и устроили целую фотосессию. Большую часть кадров сделал Тихон, у него все-таки глаз наметан. Он выстраивал композицию. Мы покорно исполняли.

Роль же фотографа выпала мне. Я оставлял вместо себя фантома, а сам запечатлевал момент. Выяснилось, что у двойника наредкость дебильное выражение лица, если он стоит без движения. Из-за этого я на всех фото выглядел так, словно мне мозги удалили за ненадобностью.

Впереди, наконец, показалась линия берега. Где-то там узкий проток между скал, который выводил в залив, а оттуда в море.

Я как раз вышел на палубу. Волн особых нет, но почему-то начало покачивать. Может, Жора мне своей бормотухи в компот подмешал? Да нет. Бред какой-то. Морская болезнь? То же не похоже.

Артур стоял за штурвалом, обернувшись на звук шагов, он показал большой палец вверх. Мол, все нормально.

— Слышите? — спросил Тихон, сидящий на крыше каюты. — Ветер в скалах поет. Мы близко.

Странно. Чего это он разговорился?

— Как красиво, — прикрыла глаза Мегида, чуть повернув голову. — Такие чудесные звуки.

Завеса сидела на полу и игралась в конструкторе костяных големов, собирая наиболее эффективную в воде тварь.

Я оперся о борт и прикрыл глаза. От вида волн накатывало странное опьянение.

Вдруг из трюма раздался обиженный рык. Оттуда вылетел перемазанный кровью Пирожок. Его что корабельная крыса куснула?! Следом выскочил Грызлик. Махнул мечом, но пандаренок вжался в пол. Клинок просвистел над ним и впился в борт лодки застряв. Зубастик пытался выдернуть оружие. Не смог и ругался на родном языке. Лицо его исказилось, доспех затрещал.

— Трансформация! — заорал я. — За борт его!

Лея выбежала следом. Девушка чуть побледнела, но тем не менее ориентировалась быстро. Выставила магический щит, пытаясь зажать зубастика у борта. Да только не тут-то было. Ноги хилерши заскользили по палубе, когда Грызлик начал трансформироваться.

Я успел пустить в спутника все возможные дебафы. Игра Зика снизила его Силу на пятьдесят процентов, что, конечно, хорошо, но при текущих значениях параметра некритично.