Бревно качнулось. Я застыл в хрупком равновесии, понимая, что не удержусь. У меня была лишь доля секунды на принятие решения, либо падать спиной назад, либо лицом вперед. Вариант раскинуть ноги в стороны, чтобы как в дурацкой комедии оставить на бревне все хозяйство, не рассматривался.

Я подался вперед. Гладь воды приближалась, казалось, с той стороны из глубин кто-то выпрыгивает. Я замер в считаных миллиметрах от поверхности омута. Веревка больно впилась в пояс и затрещала.

И дернул же меня черт глянуть в это черное зеркало. От неожиданности я испуганно выдохнул. По воде пошла рябь, искажая и без того уродливое отражение. Там был я, только с вырезанными глазами, провалившимся носом, зашитым ртом и торчащими наружу ребрами. Жуть.

Напарники вытащили меня.

— Не вглядывайтесь в воду, — предупредил я их, мельком посмотрев туда, где изуродованное отражение впилось в глотку зазеркальному Жоре и вырвало сердце зазеркальному же Грызлику.

Я затряс головой, отопнул носком очередной подкрадывающийся палец-пиявец и пошел дальше.

— Опять! — выругался Жора. Мы буквально минуту назад прошли по дорожке меж огромных мутных омутов и снова оказались у них же.

— Давай еще раз, — предложил я. Картмастер лишь махнул рукой. Мы снова пошли по тропинке, как вдруг из бездонной лужи слева вырвалась бледная пятерня и ухватила меня за лодыжку. Из-под воды донесся мерзкий булькающий смех.

— Ах ты ж су… — только и успел крикнуть я и оказался в воде. Меня продолжали тянуть на глубину, но в этот момент веревка снова больно впилась в пояс. Какое-то время мне еще пытались вырвать ногу, но затем все же отпустили. Жора с Грызиком выдернули меня на сушу и оттащили.

— Кто это был? — спросил запыхавшийся картмастер.

— Без понятия, — выпалил я, все еще инстинктивно хватая ртом воздух. — Но хватка у него ледяная. До сих пор от холода голеностоп сводит.

Веревка сдавила торс, это уже начало раздражать, и я завертел головой в поисках Грызлика. Он припал к самой земле и собирал клюкву, жадно загребая её двумя руками и целыми горстями отправляя в рот.

Я подошел и изучил ягодку. Вроде ничего особенного. Подождал пару минут. Спутник не спешил умирать от отравления. Он уже набил живот и складывал любимое лакомство таежных медведей в инвентарь. Самое забавное, что Жора тоже начал сбор ягоды.

— Тебе то зачем? — недоумевая, уставился на него.

— Настойку с неё сделаю, — словно даже удивился вопросу он.

— Нда. Стоило догадаться.

Вдруг Грызлик замер, повел носом и приблизился к зарослям осоки. Нагнулся, сорвал травинку и поднес мне. На зеленом ростке имелись несколько капель крови.

— Хоть какая-то зацепка, — сказал я. — Вперед.

Мы проползли через высоченные кусты, разумеется, все изрезались. Благодаря Здоровяку, у меня периодически закрывались кровотечения, а вот спутников постоянно приходилось подлечивать, наигрывая соответствующие мелодии.

Я первый выбрался из режущей травы и тут же рухнул на землю, по бедру словно резиновой дубинкой ударили, мышца сразу отключилась, и нога отказала. Рядом упали Грызлик и Жора, последнему сломали крыло, и он покрывал невидимого противника трехэтажным матом.

— Тссс! — шикнул я. — Гляди.

Врагом оказался обычный рогоз. То, что мы приняли за покачивания от ветра, было ни чем иным, как призывом к драке.

Боевой рогоз. Уровень 34.

Растение, что обычно путают с камышом, водило из стороны в сторону тремя мясистыми коричневыми головами, снабженными парочкой злобных зыркал.

— Да я тебя! — воскликнул картмастер, выхватил из инвентаря бутылку, разбил её себе об башку, взвыл от боли и, не обращая внимания на открывшуюся на голове сечку, бросился с «розочкой» на моба.

Мы с Грызиком переглянулись. Кажется, Жора совсем поехал кукухой.

Рогоз не стал подпускать соперника на ближнюю дистанцию. С громким «Пуф!» одна из коричневых голов разлетелась пушистым облаком, скрыв дальнейшее происходящее.

— Ай! — заорал картмастер. — Тьфу! — пытался отплеваться он. Затем зазвучали глухие стуки, я дернул за веревку, побитый пиксель вылетел из пуховой завесы и упал под ноги. Его здоровье было в красном секторе, а по всему телу вспухли гематомы от попаданий, переломанные крылья совсем обвисли.

— Ую уку, — сплевывая пух, обиженно простонал картмастер.

— Жора, мать твою, — процедил я сквозь зубы и забренчал на гуслях, восстанавливая здоровье горе драчуна. — Тебе башка нужна, только чтобы туда медовуху заливать? Что за самодеятельность?

Мы дождались, когда ХП восстановится, и начали мстить за поломанные крылья пикселя. План был прост, но эффективен. Рогоз уже отрастил себе третью голову и вертелся, не понимая, что задумали странные гости, ведь мы обходили его по кругу.

Когда до моба дошло, что что-то не так, веревка уже лежала вокруг стеблей. Оставалось лишь разойтись в разные стороны и натянуть её. Раздался хруст, здоровье рогоза стремительно поползло вниз. Как растение ни билось, выбраться уже не смогло.

В качестве лута выпало пять семян. Пойдет в пополнение коллекции к тянучке. Скоро выращу свою армию боевых растений. Настроение после маленькой победы поднялось, и мы продолжили путь с бо́льшим энтузиазмом, вскоре наткнувшись на очередной след.

Отпечатки стоп на мху или в торфе болото прятало очень быстро, но вот огромные ямы затягивать не успевало.

— Что это? — спросил Жора.

— Похоже, некромантка нежить поднимала. Тут же повсюду скелеты. Некоторые на большой глубине, вот и лезут потом наверх.

Теперь по дороге попадались разбитые костяки болотных тварей. Некромантка с кем-то сражалась, теряла помощников, но тут же поднимала новых. Надо запомнить, что убить слугу смерти на болоте, это как боксеру забороть борца, то есть почти нереально.

Все иллюзии переставали на нас пагубно действовать, мы больше не плутали, ведь шли фактически по ковровой дорожке из костей. Сложнее стало, когда наш маленький отряд начал спускаться в низину. Туман, кажущийся жидким, с каждым шагом становился все гуще и плотнее, через несколько минут мы даже друг друга не видели. Если б не веревка, ни за что бы в него не сунулись.

— Лук-а-а-арь! — раздался слева крик. Гном запрыгнул на медведя и проехал верхом сквозь нас. Стоило огромных усилий, чтобы не ломануться в сторону и не угодить в топь.

— Винт, Рузик! — окликнул справа странную парочку парень с арбалетом. Надпись над его головой мигала, показывая то «Антшот», то «Антхант», пока фигуры не растворились в тумане.

— Это кто? — шепотом спросил порядком струхнувший Жора.

— Призраки, — заявил я, спрятав в кулаке комок медвежьей шерсти. — Призраки, — уже тише повторил я, пытаясь убедить в этом и себя.

— Ты видел, у гнома пушка! В игре ведь нет огнестрела!

— У призраков есть.

Дальше идти приходилось быстро, если задерживаться на одном месте дольше, чем на секунду, нога начинала утопать в трясине. Времени обдумывать следующий шаг вообще не было. Дорога пошла словно кратерами изрытая. Причем дна у этих небольших лужиц не имелось, если провалиться туда, уже не выберешься без помощи двух товарищей, что как мулы впрягутся в веревку.

Стало зябко. Со всех сторон начали доноситься хлюпанье и чавканье. Тени мелькали в тумане. Хоть это и игра, но такие декорации давили на первобытные инстинкты, из-за чего мурашки целыми стадами мигрировали вдоль позвоночника.

— Уф! — раздалось слева над самым ухом.

Я повернулся на звук и отшатнулся. Земля исторгла из себя облако зеленого пара. Он начал смешиваться с туманом и терять свой ядовитый оттенок. Несмотря на то, что мы быстро удалились от этого места, на Жору, шедшего последним, повесился дебаф отравления.

— Вы будете блуждать вечно, — зазвучал еле слышный шепот сразу со всех сторон. Жора даже с шага сбился, и веревка натянулась. — Просите пощады. Молите указать путь.

Чувство времени очень скоро атрофировалось. Мы брели, как нам казалось, только вперед. Меняли направляющего и продолжали путь. Как ни странно, бодрость не падала, голод и жажда тоже не беспокоили, организм словно впал в анабиоз. Непрекращающийся шепот давно утратил какой-либо смысл и превратился в фоновый звук. Все это слилось в один бесконечный вязкий дурной сон.