Тигр, не успев понять, что произошло, сорвал с руки Ратибора наручник из бивня слона и остервенело заработал огромными клычищами, легко сминая оказавшийся у него в пасти доспех. И в ту же секунду Ратибор протянул ладонь, сцапал Сивого Убийцу за пышные бакенбарды и рванул хищника на себя, одновременно по косой дуге ловко запрыгивая беспощадному людоеду на спину. Увитые тугими канатами мышц, сильные ноги рыжекудрого витязя тут же намертво скрестились между собой под брюхом гигантской кошки; могучий русич успел обхватить обеими руками и шею взбеленившегося зверя, аккурат за миг до того, как тигр, выпустив из пасти раздробленный наруч, принялся бешено извиваться, прыгать, а после и кататься по песку, в безудержном гневе пытаясь скинуть с себя в буквальном смысле оседлавшего его воина. Но всё было бесполезно; тела человека и властителя иберийских гор крепко‑накрепко сплелись друг с другом; Ратибор вцепился в лютую зверюгу намертво, как обвивший свою добычу питон, прекрасно понимая, что второго такого шанса не будет: стоит чуть ослабить хватку, и ему конец.

Вместе с тем молодой богатырь медленно, но верно, сантиметр за сантиметром просовывал под лохматой шеей беснующегося полосатого кошака правую длань, в конце концов зафиксировав её в положении локтевого сгиба точно под оскаленной пастью тигра. Далее, опустив ладонь правой руки на бицепс левой, крепко сжимавшей загривок хищника, «рыжий медведь» начал с силой давить голову зверя вниз, к сгибу локтя; таким образом дюжий ратник стальным хватом взял шею людоеда в своеобразный булатный замок. Рыжебородому исполину был сызмальства, ещё с первых детских занятий по борьбе хорошо знаком этот простой, и в то же время очень эффективный удушающий приём. Могучие мускулы здоровенными буграми вздыбились под кожей Ратибора; мощные тиски русича уверенно усыпляли страшную зверюгу, в бессильной ярости всё пытавшуюся сбросить с себя наглого человечишку, посмевшего решить, будто в их противостоянии может быть какой‑то иной исход, помимо безоговорочной победы светлошкурого хозяина иберийских предгорий.

Тем часом толпа зевак, синхронно, все как один, вытянув шеи, пыталась разобрать средь поднятой противниками тучи песка и пыли, что происходит на арене; удалось ли разъярённому тигру сбросить с себя как клещом впившегося в него нахального руса. Громадная белёсая кошка же продолжала неистово кататься на спине, стараясь скинуть или раздавить рыжеволосого бойца, но упрямый русич не ослаблял хватки, а наоборот, лишь усиливал натиск, фактически слившись с полосатым хищником в единое целое. И вот брыкавшийся до последней капли вздоха зверь совсем ослаб; ещё пару раз дёрнувшись, людоед рухнул на бок, при этом судорожно скребя по песку всеми четырьмя лапами; силы вконец покинули Сивого Убийцу, стремительно проваливающегося в болезненное забытьё.

Ратибор же, для верности ещё подержав с минуту усопшую кошку в могучем захвате, неторопливо разжал железные объятия, затем шустро выбравшись из‑под бездвижной тяжеленной звериной туши. Тут же, не теряя времени, огнегривый воин опустился свирепому хищнику коленом на шею, после чего взял способного в любой момент очнуться тигра левой рукой за верхние резцы, а правой – за нижние и сильным рывком, с оглушительным хрустом сломал тому мощные челюсти, под восхищённый вздох толпы разрывая белёсому душегубу страшную пасть. Больше иберийский людоед не причинит вреда ни одному человеку.

– А что, мне тут даже начинает нравиться!.. Весело, да и хрен с ними со всеми! – стоя над бездыханным телом гигантской полосатой кошки, едко хмыкнул себе под нос Ратибор, переведя хмурый взгляд с огорошенной физиономии императора на зашедшиеся в диком экстазе трибуны, бурными рукоплесканиями буквально сотрясшие величественные своды Кузгара. – Пожалуй, задержусь ещё тут маленько!.. Успею я кровавые долги на Руси да на Севере раздать; здесь тоже есть над чем поработать. Похоже, на троне местный князёк сиживает не сказать, что уж прям ровнёхонько… Грех его златую сидушку туды‑сюды не пошатать ещё малость!.. Глядишь, и скатится кубарем со своего насеста этот чванливый петушок…

– Никогда, дамы и господа, слышите, ни‑ког‑да я не видел ничего подобного! – срывая голос и безуспешно пытаясь перекричать непрекращающиеся овации черни, между тем проверещал шокированный Мехмер. – Клянусь волосатым седалищем Ахримана, ента было прекрасно! Знаменитому Сивому Убийце порвали хайло, аки котёнку!.. Не покривлю душой, ежели заявлю со всей ответственностью, что Ратибор, этот непобедимый русич – величайший чемпион за всё существование кузгарской арены!..

– Через сколько у нас очередные игры? Через три недели? – тем временем потерянно просипел Эдиз, покосившись на младшего брата, также поражённого итогом только что случившегося боя между человеком и ужасным тигром‑людоедом.

– Да, верно, – нехотя проворчал Джушукан в ответ.

– Хорошо… – владыка Ослямбской империи задумчиво теребил себя за короткую чёрную бородёнку. – Значится, так: надо будет привлечь всех мало‑мальски известных бойцов в Кузгар. Кидайте клич по миру. Золота не жалеть! Этот русич до конца следующих игрищ не доживёт, обещаю!

«Где‑то я уже нечто схожее слышал, старший братец, причём совсем недавно», – ухмыльнулся про себя Джушукан, вслух лишь бесстрастно брякнув: – Понял. Займёмся.

* * *

– Ты что наделал⁈ – ошарашенно держась за голову, в смятении выпалил Ельвах в физиономию только‑только вернувшемуся с арены Ратибору, грозным рыком отогнавшему от себя собравшееся скопище служивых, ристальщиков да холопаев, принявшихся было поздравлять его с невероятной победой над страшным зверем. – Ежели бы у меня произрастала на башке хоть какая‑то волосня, я бы себе повыдирал её до корней!.. Но так как там давно уж пустынно, пришлось с задницы надёргать! Я же всё поставил на тигра!.. Ты меня разорил, варвар!.. Ну почему ты не позволил людоеду собой отобедать⁈ Неужели это так сложно⁈ – лысый страж отказывался верить своим глазам, только что лицезревшим умопомрачительный бой Ратибора с иберийским хищником. Ельвах так и не смог до сих пор сам для себя до конца определиться, какие же чувства у него преобладают при виде «рыжего медведя»: холодное раздражение, порождаемое его вздорным, невыдержанным характером, аль чёрная зависть вкупе с неподдельным, никогда ранее не испытываемым восхищением, которые у начальника стражников вызывали бойцовское мастерство, сила и ловкость строптивого русича.

– Не ной, плешивый, заработаешь ещё, – миролюбиво буркнул между тем ему в ответ Ратибор, досадливо глянув на полученную давеча и открывшуюся в пылу схватки кровоточащую рану на своём боку. – У меня для тебя тут заданьице имеется!..

– У тебя? Для меня? Задание? Это что‑то новенькое!.. Ну, слушаю!..

– Там на арене полосатая тушка валяется. Шкура да мясо мне без надобности, а вот клыки да когти нужны. Будь добр, распорядись, чтоб собрали да прислали.

– Зачем тебе, рыжий?

– Да знаю я одну дремучую барышню, коей наверняка сгодятся. Супчик там сварганит из них аль настойку какую ядрёную… Вариантов хватает! Представляешь, предпочитает сия вреднющая старушка именно людоедовы когти с клыками на завтрак хряскать… В перетёртом, желеобразном состоянии.

– А ты что, медвежара, никак собрался куда?

– Ага, как‑нибудь на прогулку соскочу. На дальнюю, – Ратибор без тени улыбки зыркнул на ехидно хмыкнувшего Ельваха. – Я тут не навечно, имей в виду.

– Ну‑ну!.. – лысый глава стражей по сему вопросу не скрывал своего скептицизма. – Ладно, сделаем. Если, конечно, Зоривес себе первее не заберёт. А то его наставница Урсула исправно обдирала телеса зверей‑людоедов до костей. А то и с оными велела к ней в башню останки доставить!.. Также, видно, любительница необычных похлёбок, – Ельвах поёжился, как от холода, гоня прочь неприятные воспоминания о редких, но метких визитах древней ведьмы в Кузгар, не очень, похоже, его радовавших, после чего с упоением воззрился на «рыжего медведя». – А ты теперь на коне, чемпион. Красавчик! Я до сих пор в себя прийти не могу! То, что ты сейчас сотворил на арене, просто потрясающе! Незабываемое зрелище! Чернь тебя боготворит!.. А значит, и слово твоё пусть и не закон для нас покамест, но вес уже имеет весьма ощутимый!..