— Эх, повезло же, — разочарованно вздохнул Ратибор. — И чего меч на меч… Я бы и старушкой (с этими словами он любовно погладил свою секиру) легко сделал из этого наглеца отбивную! Но я и клинком владею не хуже, если что! Дайте мне кто-нибудь булат, пойду освежую эту каркающую сороку…
— Ты не один в пролёте, косолапый! — недовольно пробурчал Ратибору стоящий рядом Светозар, поигрывая своей шипастой палицей. — Я бы тоже сейчас не отказался махнуться с кем-нибудь на добрый старый меч…
— В очередь, Светозад, в очередь… — процедил с ехидной ухмылкой Ратибор.
— У меня отличная идея появилась… Может, пока твой друг будет разделывать того длиннорукого выскочку, мне здесь и сейчас накидать тебе по-быстрому? Ну чтобы зря не простаивать, так сказать…
— Идея, конечно, отличная, да только по-быстрому ты можешь разве что на горшок сбегать, и то не факт…
— Да угомонитесь вы уже оба! — Мирослав не выдержал и ткнул локтем в бок рыжего приятеля. — А то князь вас сейчас своим яростным взором испепелит на месте…
Ратибор со Светозаром виновато посмотрели на Святослава, буравившего их гневным взглядом, и сочли за лучшее и правда заткнуться.
— Не время сейчас, после поговорим!..
— Угу…
Тем временем Яромир подошёл к своему противнику, откинул в сторону щит и встал перед хазарским богатырём, поставив ноги на ширине плеч. Под правой ступнёй у него оказался средних размеров камушек, завалявшийся в поле. Яромир чуть подтолкнул его вбок и вперёд, так, чтобы он был между его ног, после чего снял с плеча меч и поставил его остриём вниз на этот небольшой булыжник. Затем воевода лениво облокотился на крестовую рукоять палаша обеими руками. При этом казалось, он не обращает никакого внимания на противника в ходе своих непонятных манипуляций. Кочевник всё это время не сводил внимательного, цепкого взгляда с Яромира.
— Я Хазмут! Непобедимый, величайший воитель Хазарского каганата, а значит, и всей Земли, ибо нет воинов в этом мире сильнее, ловчее, быстрее и лучше наших хазарских бойцов! Хочу, чтобы ты знал имя того, кто твою голову сейчас с собой заберёт! — наконец на ломаном языке русов произнёс свою высокопарную речь богатырь из Хазарии.
В ответ Яромир лишь лениво рыгнул, чем, видно, вывел из себя хазарского чемпиона. Взбешённый таким явным неуважением, Хазмут поднял свой ятаган, больше похожий на здоровенный серп, и пошёл на наглого русича. Широкоплечий витязь даже не шелохнулся — как стоял, так и не сдвинулся ни на йоту, лишь спокойно наблюдая за приближающимся противником. Хазарский воин слегка замедлился, ибо поведение руса явно вызвало у него недоумение, после чего сделал пробный выпад. Взмахнув мечом, он прочертил в воздухе смертоносную дугу. Лезвие ятагана прошло лишь в нескольких сантиметрах от лица Яромира. Тот опять даже не пошевелился. Хазмут, явно опасаясь подвоха, осторожно сделал ещё несколько пробных выпадов, прочертив в воздухе широкие зигзаги своим клинком. С каждым разом его лезвие свистело всё ближе и ближе к голове оппонента, при последнем взмахе даже срезав русую прядь волос с его лба. Но Яромир по-прежнему всё так же спокойно стоял, не шелохнувшись, облокотившись на рукоятку двуручного меча. Не меняя небрежной позы, он лишь лениво поглядывал на противника сквозь едва приоткрытые веки.
— Да этот рус, похоже, онемел от страха, когда увидел пред собой великого Хазмута! — обернувшись к своему войску, прокричал хазарский чемпион, явно ища у них поддержки и одновременно отвлекая внимание Яромира. — Возможно, я и не буду сейчас его убивать, а лишь отрублю ему руки да посажу на кол в поле перед моей юртой, дабы мои дети могли потренироваться на нём в стрельбе из лука!
Искоса поглядывая то на своих, то на воеводу, Хазмут решил, что достаточно усыпил бдительность этого странного русича и пришла пора действовать. Обернувшись к соплеменникам и всем своим видом показывая, что он собирается отпустить ещё пару колкостей в адрес противника, Хазмут вдруг резко развернулся, и его ятаган взметнулся со скоростью молнии по знакомой дуге. Но на этот раз его лезвие должно было снести Яромиру полчерепа. Хазмут уже заранее праздновал победу и ликовал. Сейчас он оттяпает башку этому наглому русу, что стоит перед ним неподвижно, как скала! Вот сейчас будет очередная победа! Сколько их уже он одержал, не счесть… Вот сейчас… Сейчас…
Из уст Хазмута вырвался сдавленный хрип, а глаза широко открылись от боли, удивления и непонимания того, что произошло. Яромир со скоростью дикой кошки присел под просвистевшим над ним клинком соперника, и его меч в ответ молниеносно вспорол брюхо противника, легко пробив защищавшую его кольчугу. Хазмут в изумлении смотрел вниз, в шоковом состоянии зажимая свободной рукой страшную рану на животе, пытаясь не дать вывалиться кишкам наружу. С горестным вздохом, быстро теряя силы, он опустился на колени; одна длань его всё ещё покоилась на рукояти ятагана, который он вонзил в землю перед собой, вторая же продолжала судорожно сжимать вываливающиеся наружу внутренности. Хазмут был не жилец, это стало понятно любому, кто хоть раз видел смерть в своей жизни. По хазарскому войску прошелестел вздох разочарования, ряды русичей же ликовали, стуча мечами, топорами и палицами о щиты в знак одобрения. Воевода не спеша подошёл сбоку к стоящему на коленях вражескому бойцу, быстро взмахнул ещё раз своим палашом сверху вниз, и голова степняка покатилась по земле, обильно орошая её кровью. Заодно по инерции меч Яромира отсёк и ту из рук оппонента, что всё ещё держалась за рукоять его воткнутого в землю клинка, оставив там висеть лишь крепко вцепившуюся в эфес ятагана кисть кочевника. Тело хазарского богатыря медленно завалилось набок. На этом жизненный путь непобедимого Хазмута был окончен.
— Долго возился! — с облегчением буркнул Ратибор стоящему рядом Мирославу. Тот лишь одобрительно хмыкнул в ответ, крепче сжав два одноручных меча. Небольшой круглый щит он закрепил себе крепкой перевязью на спине.
— Сейчас начнётся! — ответил Мирослав. — Готов⁈
— Всегда готов! — Ратибор нежно погладил свою секиру. — Как бы ща нашего Яромирку не затоптали…
Тем временем затрубил вражеский рог, противник взвыл, и полчища хазар двинулись в атаку. Яромир не стал отступать. Он лишь поднял щит, который бросил на землю перед поединком, да принял оборонительную стойку, постаравшись устойчивее встать на ноги.
— Не собирается отходить, упрямый баран! Растопчут ведь! — Ратибор нетерпеливо переминался с ноги на ногу и тревожно смотрел на Святослава:
— Чего ждём, княже⁈
— Помните, братья, что позади — наши дома, где нас ждут наши матери, жёны и дети! — громогласно проревел Святослав. — Отступать некуда! В бой! За Русь! Победа или смерть!
— Победа или смерть! — яростный клич многих тысяч голосов дружно разнёсся по равнине.
Святослав же быстро спрыгнул с коня и ударил его сильно по крупу, заставив испуганно ускакать куда-то в сторону, а сам встал в первый ряд плечом к плечу со своими друзьями.
Прогудел, наконец, долгожданный рог, и рать русичей двинулась навстречу хазарской орде.
— Ну слава богам, — пробормотал Ратибор, — понеслось… Идите сюда, собаки!
Два могучих войска, напоминавших чем-то два огромных цунами, лавинообразно двинулись навстречу друг другу. А в самом центре, там, где они должны были встретиться, стоял Яромир. Сжав покрепче щит с мечом, он с лёгкой улыбкой взирал на приближающуюся орду хазар. «Хороший сегодня день, чтобы умереть, — подумал русоволосый витязь несколько отстранённо. — Но сначала надо забрать с собой как можно больше врагов! Перун останется доволен! Это будет славная битва!»
Небо потемнело от ливня стрел, пущенных с обеих сторон, и тут же два великих воинства сошлись в кровавой сече. Поле брани заполонили лязг оружия, ругань, стоны раненых и предсмертные крики тех, кому было суждено пасть в бою. Хазары надеялись быстро проломить центр русичей, и поначалу казалось, что это им почти удалось, ибо серёдку русов они слегка прогнули, но громогласный рёв «Стоять!» разнёсся над полем битвы. Этот могучий рык Ратибора заставил прекратить пятиться первые ряды объединённого войска братьев славян, которые встали сначала намертво, а вскоре, в свою очередь, уже сами начали теснить неприятеля, шаг за шагом отвоёвывая утраченные позиции. Рыжеволосый великан сражался на передовой в самой гуще боя, и это была его стихия; то, что он умел и для чего был рождён! Его секира напоминала косу, ибо просто выкашивала, как пожелтевшую листву, попадавшихся ей на пути противников. Мирослав старался быть рядом и прикрывать по возможности спину своему другу. Его два меча работали без устали, сплетая в воздухе смертоносную паутину для степняков. Светозар тоже крутился недалече, по отработанной годами схеме блокируя щитом удары врагов и разя их в ответ своей шипастой палицей.
