Тихомир досадливо сплюнул, скорчив недовольную мину. Потеря сокровищницы явно не входила в его планы.
– Почему прекратились попытки отравления? – раздался снизу глухой голос рыжебородого витязя. – Боялась Лютега, что попадётся?
– Именно. Свят ведь после второго раза такую проверку суровую учинил, что чуть было не раскрыл её!.. И как мне кажется, даже чего‑то заподозрил… – Тихомир отвратительно хрюкнул, затем ещё и газы пустив громоподобно. – В общем, Лютик решила не рисковать более… Да и Кулбах дал мне отмашку, что хорош, на третий раз словят как пить дать!.. Я посредничал меж ними…
– Письмишки в Дубкино Лютик накарябала? Ну, когда мы к Савросию наведались пару раз?
– Первое Брадигост наваял, про которого все кумекали, что он‑де грамоте не обучен! Ха‑ха, вот лопушки, даже не удосужились проверить!.. – главный советник омерзительно ощерился, явно смакуя неизвестные Ратибору подробности заговора. – Ну а второе, после того, как её обережника упекли в темницу, уже Лютик наваяла, причём самолично, что, собственно, с ней случается крайне редко… Оттого и не смог Емеля почерк признать, ибо, по‑моему, лишь Святослав ведал, каковы у неё закорючки. Но на всякий случай государыня во время свадьбы этого непутёвого конопатого обормота проникла к нему в опочивальню да выкрала ту весточку, дабы на очи муженьку не попалась ненароком. Князь и так ей доверять перестал от слова «совсем», посему не хватало ещё новых потрясений. Даже думал порой, куда бы Лютегу сослать, в какую обитель далёкую, что для княгини было смерти подобно…
– Зачем всё‑таки она затеяла всю эту круговерть? – зло рыкнул из ямы Ратибор. – Чего не жилось‑то мирно с владыкой? Неужели только из‑за того, что с Брадигостом хотела всю жизнь боками тереться аль ещё чем непотребным…
– Ты знаешь, я сам поначалу задавал себе этот вопрос! – довольно протянул Тихомир. – И не сразу, но до меня допёрло! Конечно, не только из‑за их с Брадом отношений! Дело в том, что Лютик очень любит… властвовать! Просто обожает! Смекаешь⁈ Ей править хотелось, пра‑ви‑ть! Полагаю, именно поэтому она после долгих раздумий таки дала добро на брачный союз! Ибо дома белокурой красавице ничего не светило; у Лютеги четыре родных брата, и даже у самого младшего шансов на престол Змейграда куда как поболее, чем у неё! А тут возможность стать жинкой самого Святослава подвернулась… То есть ни много ни мало до второго человека в Мирграде возвыситься молниеносно! Думаю, енто и склонило чашу весов в сторону супружества. Стало, так сказать, определяющим в принятии решения. Ведь второй может в любое мгновение стать первым, коли несчастье какое приключится с самим государем… Ну и первый в очереди, это не пятый, точно тебе лялякаю!..
Тихомир присел на стоящий недалече старый табурет, явно подустав расхаживать туда‑сюда, и продолжил откровенничать:
– Ну а расчухал я ента тогда, когда вы в Забытые пустоши отправились! Княже ведь, с вами упелёхав, оставил заместо себя не любимую прелестницу, а Ладимира, какого‑то несчастного главу городской охраны! Ха, надо было видеть перекошенное от ярости личико Лютика, ставшее походить на противную харю какой‑нибудь дряхлой ворчливой мымры… Мне аж не по себе сделалось моментом!.. Но тогда‑то меня и озарило! Она охочая до власти! Прям мечтает заполучить её, да желательно побольше!.. Князь же, как ты знаешь, свою зазнобу к управлению вотчиной и на версту не подпускал, считая, что не женское ента дело… М‑дя… Ну а окончательно я убедился в своих подозрениях, когда Святослав возглавил набег на Великий караван ослямов, водрузив на Емельяна обязанность править Мирградом в своё отсутствие. На того самого беспутного, глупого племяша, ещё недавно не вылезавшего из хмельных загулов, а не на законную супругу! Признаться, я думал, что Лютега, аки надутая через соломинку лягуха, лопнет от злости в тот же миг! Святослав же подобными указами лишь загонял в крышку своего гроба всё новые и новые костыли, пуще прежнего настраивая жену супротив себя…
– Это она задумала стравить Мирград с Ослямбской империей?
– Хм… Не совсем, рыжий… Одного гостя нашего недавнего идея! Но и мы приложили руки!.. – Тихомир тошнотворно заулюлюкал, явно довольный собой. – Я и Лютик, как вникли в план, тут же поддержали, далее уже вместе спланировав, что да как. А изначально просто хотели вас с варягами столкнуть лбами, ибо врагов Мирград нажил в их лице. А знаешь, каким образом? Всему виной тот же поход ваш в Забытые пустоши… Помнишь тамошних данов, что заявились к Караиму с вами пободаться? Ну, от которых вы ещё местное селение карликов освободили? Так вот, вожак северян, ярл Сверр, которого ты пред сечей вашей в поединке одолел, родной братишка… кого бы ты думал?..
– Олафа!.. – прошелестел из поруба сдавленный рёв растерянного богатыря. – Ну конечно! То‑то мне рожа его казалась знакомой, хотя я мог бы поклясться, что раньше с ним не встречался!.. Теперь я понял, в чём дело: разве что чуть помладше, но один в один харя с братом евойным! С тем самым, которому я череп раскроил до того, как зарубились наши дружины в землях йотунов! Вот дерьмо… А я всё никак не мог уразуметь, почему мне мерещится, будто я нашего гостя лицезрел ранее… Не Олафа, оказывается, вспоминать надобно было, а Сверра из Забытых пустошей! Подзабыл, каюсь. Эх, уж сколько рях предо мной за всю жизнь промелькнуло, коих в чертоги запулил!.. Немудрено кого‑то и запамятовать… Тем более они для меня все уж на одно рыло давно. М‑де, хитро придумали… дерьмоеды! Сыскали, значится, его братца… Да чтоб Сварог вас, заговорщиков ушлозадых, по маковку в болото пахучее кувалдой забил!.. А опосля ещё и попрыгал на темечке!.. – Ратибор грязно выругался.
– Молодец, додумкался! Возьми с пола плесневелую ковригу да пожуй уже, заслужил! – Тихомир снова расплылся в мерзопакостной улыбке, после чего наклонился к решётке, перекрывавшей яму, и тихо зашептал, на этот раз следя, чтобы его речи не докатились до скучающих у входа ослямов. – Ну а сообщил братику письмишком, кто повинен в гибели его горячо любимого родственничка, уже я, лично накатав соответствующее посланьице! Да вот печаль, не по зубам варягам Олафа было одним с Мирградом тягаться, посему их главарь и придумал, как с князем поквитаться за Йотунхейм: всего‑то пришлось, соблазнив богатствами несметными, уговорить государя в набег пойти на Великий караван Ослямбской империи. Конечно, не уведомив, кто они на самом деле такие. Ну и, естественно, умолчав про то, что сам наследник престола тот обоз возглавляет… Варяги же его и хлопнули, нарочно изувечив да надругавшись к тому же. Чтобы как можно в более неприглядном состоянии его тулово домой приволокли. Ну а свалили всё на вас, естественно! Шамкают, император Эдиз в ярости дикой пребывал, когда ему сына в таком непотребном виде доставили. Велел четвертовать всех тех из сопровождающих, кто, по его мнению, не помешал убийству. Ну а после ослы начали готовиться к походу на Мирград. Да‑а‑а, ловко всё провернул Олаф, ничего не скажешь! Ну и мы поучаствовали в заговоре! Связались с Эдизом да его ближними, обязались вернуть награбленное и платить дань исправно при условии, что Лютегу государыней оставит. Ну и предложили помощь во взятии города, ежели владыка Ослямбии пообещает, что не разрушит нашу столицу до основания да не вырежет народ под корень… Тот сначала кочевряжился, но потом дал‑таки слово… Так что ты ещё благодарить нас должен! Можно сказать, мы вообще спасли наше княжество от уничтожения!..
– Благодетели выискались, едрить‑колотить!.. Да если бы не смерть Святослава и измена ваша, ещё неизвестно, как всё повернулось! Дал бы поутру князь указ совершить срочную вылазку да с наскоку развалить здоровенные вражеские камнемёты, и все последующие события по‑другому развивались бы, однозначно! Наверняка отбился бы Мирград и до зимы дотянул, нутром чую!.. Ну а там мы уж поглядели бы на теплозадых… – мрачно прорычал Ратибор, сам себя прервав на середине предложения, после чего сухо спросил: – Кто государя сгубил? Никак, тамошняя ведьма, не без помощи магии, естественно, во дворец просочившись?
