– Ратиборушка… – Емельян поражённо вылупился на осклабившегося рыжебородого витязя. – А чего не червончик? Гадать можно сколь угодно, но коли есть что сказать, то глаголь, не тяни таракашку за усики…
– Брада не было только при первом отравлении в тереме, так?
– Ну?
– А Тихомира – лишь при втором! Врубаешься, конопатик?
– Не совсем… Хотя подожди, подожди!.. Ты сейчас намекаешь, что они действовали в связке всё это время⁈ – у огорошенного Емельяна глаза на лоб полезли от удивления. – И специально так разыграли, чтоб отвести от себя подозрения⁈ Так, постой‑ка, давай сначала. Итак, для тех, кто с дуба плюхнулся: при первом отравлении в замке был Тихомир, но не было Брадигоста… А при второй попытке душегубства уже советник отсутствовал в дядиных палатах… Зато охранник княгини точно был! Так ты кумекаешь, что первый раз подсыпал яд Тихоня, а второй – Брад⁈ – Емельян ошеломлённо икнул. – А ведь что‑то в этом есть, да поразит меня молот Сварога прям на ночной вазе за натугой!.. Так их двое! Вот ведь хитрющие суслики, а⁈ Ратиборушка, так у нас не один грызун, а парочка!
– Вот именно, Емеля, с прозрением тебя! И Демидия наверняка они вдвоём закололи! Поди, вызнал чего старый пройдоха, хоть изначально и копал немножко по другой теме… Ну а разнюхать мог барышник то же самое, что и мы, например! Ну, что влюблён Брадигост в Лютегу с пелёнок, образно говоря… У твоего же отца связи в Змейграде крепкие были? – Ратибор бросил вопросительный взгляд на Володия, только‑только умявшего вторую плошку с борщом. – Мог он такое разузнать по своим источникам в Гадючьем логове?
– Запросто, – согласно кивнул юный барышник. – Его знакомств для этого хватило бы с лихвой…
– Погодь, Ратик, погодь, – Емельян по новой изумлённо уставился на своего товарища. – Но каков мотив? Что их свело вместе⁈ Ладно, допустим, Брадигоста толкнула на эту мерзопакость страсть к княгине. А Тихоню что⁈
– Понятия не имею, друже! Но не ты ли сам, ещё на пути к змеям клекотал мне сизой ласточкой, что Тихомир не тот, за кого себя выдаёт?
– Было такое, Ратиборушка, не спорю! Но это лишь домыслы, а их к делу не приклепаешь!.. Да и история с Демидием тёмная… – Емельян озадаченно потеребил себя за мочку уха. – Слухай, но ента что же получается… Коли Тихоня с Брадом наши злодеи… Может, они не только князя убить пытались, но и тебя заказали? Интересно, есть ли у них на двоих триста золотых монет?..
– Да пёс их знает, но почему нет? Помнится, последний раз я видел Лютика вообще без украшений! Может, Брадигост их в счёт оплаты заказа на мою башку и стырил? У государыни так‑то не один сундучок с цацками драгоценными имелся! Ну а Свят прознал об этом, как итог: отмена заказа на мою ряху, Брад в темнице, а Лютега нахватала по макушке затрещин за то, что не уследила! Чем не версия? Про Тихоню вообще молчу; этот сморчок плесневелый явно не бедствует! Ну и княже, конечно, правды мне не рассказал, дабы я его темницу по кирпичику не разобрал, выковыривая оттуда обережника Лютика… Опосля же Свят не придумал ничего лучше, как повесить всё на несчастного Савросия…
– А почему тогда советник на свободе?
– Да кто ж ведает, Емеля! Может, Брадигост взял всё на себя!.. Тихоня‑то жучила хитрозадый, уж наверняка придумал, как сухим из воды выползти…
– Хм, Ратик, но каков их мотив тебя душегубить⁈
– Можно только гадать, Емеля. Тихомир, как мне думается, меня безумно ненавидит. Я ента копчиком чую. Глянь, как он порой люто зыркает на меня своими водянистыми моргушами…. Ежели бы мог, придушил на месте! Не знаю, правда, за что… Хотя, может, это ответная неприязнь, ведь я его тоже не особо жалую, как ты знаешь. Ну а Брад, коль без ума от Лютика, наверняка в курсе, как я её дурой при всех назвал… Ну, когда она ещё Благану оскорбила. Вот и решил поквитаться… Где, кстати, он шарился в тот миг, а? На ночном горшке пыжился? Лютега ведь без него была! Не любопытно тебе, Емельяш? А заодно и где, ежели не в Змейграде, он околачивался на момент первого отравления?..
– Не‑а, Ратиборушка, не любопытно. Уж столько времени с тех пор минуло; какая разница, где он шастал? И почему ты не допускаешь мысли, что в первом случае и взаправду в уборной обережник залип, например, после лукошка с перебродившей морошкой, а во втором – просто схоронился в укромном местечке в какой‑нибудь богами забытой дыре?
– Допускаю, Емельмень! И скорее всего, так и есть. Надеялся просто, авось чего и проклюнется, окромя детской неожиданности, коли пошуршать по ентой загогулинке. За каждую захудалую ниточку уже хватаюсь, даже если в никуда ведёт… Но вообще, ежели тебе мотив нужен, зачем они заказали нас обоих, так вспомни, кто вытащил задницу Святослава с того света! Ну, когда Мельванес на него проклятие навесил. Благана да я. Вредная пигалица заклятие сняла, ну а я подмогнул как мог… Вот Брад с Тихоней нас и приговорили в отместку! Представляешь, как они довольно потирали свои потные ручонки, когда князь лежал в беспамятстве, хворью тёмной сражённый? И тут такая незадача: оклемался… Опечалились, поди, наши крысёныши страшно! Похоже, мы с ворожеей у них как кость в горле встали да все планы порушили…
– Очень убедительно, Ратик, очень… Но это всего лишь версия! Требуются факты, а их нет. Сам понимаешь, дядьке будут нужны такие доказательства виновности, чтоб крепче гранита были… Ну и причина!.. Что толкнуло на покушение на князя того же советника? Так‑то Тихоня при нём как сыр в масле катается!.. Ещё решит Святослав, что оговариваем… Худо нам будет! Они сейчас близки как никогда! Дядя на Тихомира хоть и зыркает порой злобно, однако терпит по неведомой нам причине и явно ценит… Не оттого ли, что верит ему безоговорочно?..
– Вот потому, други мои, пока эти измышления останутся между нами тремя, договорились? Покудова не докопаемся до сути! – Ратибор обежал взором обоих приятелей, согласно на это кивнувших. – Чую я, что совсем малость докумекать осталось… Гребём‑то в верном направлении, не хватает лишь последнего штриха… Ведь мозаика хоть и складывается, да не совсем… Может, у них ещё сообщник есть, а?
– С чего ты так решил, Ратик? – Емельян поднял левую бровь, вцепившись при этом в голяшку доброго порося, что поставил перед ними Любодар с минутку назад.
– К… к… к…
– Э‑э‑э… Не понял, Ратиборушка?!.
– Это проскрипел пред тем, как сдохнуть, Туруз, когда я его спросил, кто заказал репку Благаны да мою… Вот что он хотел крякнуть этим, а?.. – Ратибор тяжело вздохнул. – Третий день голову ломаю. К, к, к… Князь? Ента бред. Кулбах? Давно уж червей кормит этот недоносок… Может, Козлокий? Вообще, подходит!.. Правда, спрашивал я его недавно, и он клялся да божился, что ни при чём… Неужель соврал, гад?.. Хотя было бы удивительно, если бы сознался. Так я по новой могу ентого проходимца навестить да разговор по‑другому построить наш, Савросий не даст соврать…
– Может, атаман не имена и титулы имел в виду, – едко ухмыльнулся Володий, также не преминувший погрызть свиной окорок. – А животинку какую…
– Чего? Какую ещё животинку? – Ратибор озадаченно уставился на купца, а после и на явно развеселившегося Емельяна, с набитым ртом тут же прошамкавшего:
– Ну, какую скотину ты знаешь на букву «к», громила рыжекудрый? Мне вот почему‑то сразу на ум козлёнок приходит… Аль кабан рыжезадый! Мог тебя напоследок пред гибелью так Туруз обозвать? Вполне мог, почему нет! Так что думается мне…
– Не в том направлении мои шарики мозговые крутятся, да, Емелька?
– Именно, медвежонок, именно!..
– Всё может быть, – угрюмо пробухтел могучий великан, принявшись более активно налегать на порося. – Что этот гадёныш прокаркал пред тем, как окочурится, сам Велес теперича не разберёт…
– Слушайте, мальчишечки… – к товарищам за столик вернулась Смиляна с двумя кувшинами кваса. Поставив их на стол, она приземлилась на своё место, с которого чуть ранее метнулась в подсобку проконтролировать сына с мужем, и заговорщически прошептала: – А что там за басни на берёзках воробушки чирикают? Мол, на Мирград воинство громаднейшее с Запада двигается? Ничего про ента не слыхивали?
