– Порой слово ласковое, вовремя вылетевшее, способно остановить занесённую для удара длань даже самого лютого ворога… – попыталась было поспорить Благана, но договорить ей не дали.
– Ты эти небылицы прелестные изложи всем тем сотням и тысячам загубленных, ни в чём не повинных, умолявших в своё время на коленях о милосердии, но всё равно павших от рук разного рода извергов косматых! Я же тебе по опыту своему скажу, что добро должно быть с кулаками! А желательно, ещё и с топором вострым! Тогда и словеса добренькие куда как лучше на усы наматываются! Мысля, надеюсь, ясна? Вот и отлично! Всё, нечего тогда тут размусоливать да переливать из пустого в порожнее! Зло должно страдать! А потому его надо бить! Предпочтительно – сталью булатной, да прям по маковке! По возможности, так, чтоб черепок опосля даже для ночного горшка нельзя было склеить! Мои уразумения понятны тебе, сострадательница⁈ – рубанув по воздуху ладонью, бросил в конце своей короткой, но пламенной речи могучий исполин, сказав как отрезав.
– Рыжик… – хотела снова возразить старая знахарка, но слушать её желающих не нашлось.
– Простил я как‑то одну тварь дикую да отпустил, дал слабину… А после этот бешеный хорёк пробрался в хату к Яромиру и убил его семью!.. Эх, надо было тогда, ещё при первой нашей встрече этого сутулого дерьмоеда в землицу по маковку забить… Пожалел поганца, и вон как оно всё оборотилось… Уроком мне это хорошим на всю жизнь оставшуюся стало! Так что Сварог с Перуном да Велесом пущай милуют сколько влезет, а мне не с руки так ошибаться более! Я сказал! Всё, закрыли эту болтовню! – в голосе Ратибора звенел металл. – Поведай‑ка мне лучше, – рыжеволосый гигант резко сменил тему разговора, – что ты знаешь про дружков аль подружек Мельванеса? Кого ждать в гости? Кто за смерть тёмного волхва спрашивать будет? Перед тем как испустить дух, чего‑то он там прокряхтел вроде того, мол, за него есть кому отомстить… Что колдун мерзкорожий имел в виду?..
– Прикопай‑ка ты для начала два тулова, что умертвил поутру, а потом поговорим… Лопата в чулане! Как в избу заходишь, сразу налево топаешь… Ну, куда вы, мужчинки, и любите заворачивать временами! А я покамест обмозгую твой вопросец тревожный… – Благана развернулась и в задумчивости поковыляла к своему дому, через минуту примостившись на завалинке у покосившегося крылечка.
– И в чей, интересно, огород метнула камушек сейчас эта вредная ворона?.. – тихо бурча себе под нос, Ратибор нехотя пошлёпал следом к избушке искать чулан. – Дивчины знойные, можно подумать, только направо хаживают! Но вообще, что за намёки⁈ Я Марфуше своей верен, ежели чего! Как и она мне! Так что не надо грязи, мы ж не поросята!..
Натянув сапоги с рубахой да найдя, наконец, видавшую виды лопату в закромах лачуги седовласой целительницы, рыжебородый богатырь предварительно пошуровал по карманам неудачливых охотников за головами и, ничего интересного не обнаружив, окромя горсти медяков, по‑быстрому прикопал телеса двух головорезов в ближайшей берёзовой рощице. Монеты медные насыпал горкой поверху братской могилы, заместо надгробия, как бы в назидание всем тем, кто, соблазнившись лёгкой наживой, головотяпством за деньги заниматься удумал, после чего воротился к домишке ведуньи.
– Ню?!. – Ратибор в нетерпении уставился на Благану, перед которой только что остановился. Та же, сидевшая до этого на завалинке неподвижно, прикрыв глаза, вдруг резко встала, подошла к могучему русичу и, не допускающим возражений тоном велев к ней наклониться, неожиданно сцапала того за бороду. В тот же миг в голове рыжеволосого витязя как будто добрый кусок горного хрусталя разбился на тысячи осколков; впрочем, данная какофония вскоре стихла; ворожея резко отдёрнула длань назад, при этом закатив глаза и бессвязно бормоча:
– Нашли тебя они, нашли, да… Но вот что делать будут: полезут мстить за Мельванеса или, опешив от итога противостояния своего тёмного собрата с обычным воином, не владеющим чарами магическими, снисходительно решат не трогать простого смертного, не ясно покамест… Хотя то, что рядовой боец ни в жизнь не смог бы одолеть надменного некроманта, просекут сразу… Ведьма к тебе во сне приходила недавно, не так ли? – очи ведуньи сделались снова осмысленными.
– Было дело… – Ратибор согласно кивнул. – А кто ента?
– Ента та, с которой лучше не знакомиться поближе, ибо смердит от неё, как из ведра помойного… Со́плюшки сразу течь начинают да очи слезятся от разносящейся от этой безумицы вони… – Благана подошла вплотную и принялась щупать да обнюхивать смутившегося могучего исполина, который не удержался и слегка отстранил от себя взволнованную знахарку, продолжившую еле слышно шелестеть: – Вроде не навредила тебе… Далековато, не смогла дотянуться… Просто осмотрела… Похоже, не без любопытства… Интересно, что они решили… Но исходить следует из худшего…
– Почтеннейшая, ты и дальше будешь сама с собой гутарить или, может, обратишь и на меня внимание? – Ратибор хмуро взирал на мельтешащую рядом ворожею.
– Состоял Мельванес в малочисленном, но очень могущественном магическом сумрачном братстве под названием «Роковая Длань». Четыре лишь рыла в нём обитали, зато какие! По сторонам света учёт ведут… – чуть ещё потоптавшись на месте, наконец, прошамкала Благана. – Тёмный волхв приглядывал за Востоком, а сморщенная раскрасавица Урсула, что тебе явилась в сновидении, за Западом бдит. Есть у них ещё один грозный дружка по имени Асмар, на Севере за беспорядком зенки пучит, а во главе ентого шабаша Пурагелис стоит, очень сильный шаман. Последний подмял под себя Юг, то есть весь Чёрный континент. Четверо их было до тех пор, пока ты колдуна волчьего к богам на суд не запулил. Кстати, нашептал мне ветерок давеча, что приговор ему вынесли Перун, Сварог и Велес – суровее некуда… Полное забвение путём медленного распыления души по бескрайним просторам мироздания, это окончательная, настоящая гибель; кара, которую боги применяют редко, но метко… К особо отличившимся в земной жизни, так сказать… Определённо, это могло послужить причиной, почему тобой заинтересовались эти две тёмные сущности, Пурагелис и Урсула, близкие Мельванеса… Чую я их щупальца липкие, ох, чую! Северный отшельник, приятель ихний, не лезет покамест, но останется ли Асмар в стороне, когда прижмёт его тьма лихая с призывом о помощи?.. Вряд ли! М‑дя… Надеялась я, не скрою, что обойдётся да пронесёт, ибо это очень мелко с их стороны мстить смертному воину, магией не владеющему… Но похоже, равновесие нарушилось: чаша весов качнулась в сторону светлых сил… Ну а попытаться выровнять назад они вполне могут, использовав тебя вместо грузила… Но тут, опять же, не ясно, что замыслили: просто убрать твои рыжие косматули с доски Жизни или переманить в сумрак, на свою сторону… Последнее, конечно, было бы сильным ходом с их стороны…
– Я ни хрена не понял, окромя того, что какая‑то ведьма с Запада грязными пятками шаркалась в моих сновидениях, да ещё и без приглашения! – тоскливо пробурчал Ратибор, озадаченно поскрёбывая при этом свою макушку. – Ладно, я давно хотел туда смотаться, заморских фиников похрумкать по цене вменяемой… Заодно и эту каркалыгу, сверх меры любознательную, навестить можно будет, коли вздумает мне в чёботы гадить… Поведай‑ка лучше, что там с царапками моими? Усё путём? Можно до Мирграда пелёхать?
– Ну‑ка, топай за мной! Совсем запамятовала за трепотнёй… Зачем нашлёпку с гнойных порезов снял⁈ – Благана суматошливо ухватила Ратибора за руку и повела за собой в избушку. Усадив его на уже знакомую кровать, внимательно осмотрела заживающую рану на плече, после чего удовлетворённо крякнула: – Хорошо, затягивается… Скверна вся вышла! Но на всякий случай ещё присобачим травяную примочку с мазилкой моей целебной… – опытная врачевательница тут же наложила уже знакомую молодому богатырю льняную повязку со сбором целебных трав, крепко её посадив на неведомый воину довольно дурно пахнущий, но прекрасно клеящий раствор, велев после не снимать минимум сутки.
– Отлично… А теперича рот открой!
