Ратибор, Мирослав и Яромир хмуро переглянулись. Емельян закусил нервно губу до крови и даже не заметил этого.
– Похоже, пришло время проститься нам, дорогой мой племяшек! – злорадно воскликнул Колояр, торопясь поскорее закончить бой, и, потеряв всякую осторожность, сделал выпад, целясь в незащищённое сердце князя. В то же мгновение Святослав, явно подгадав момент, со взявшимися непонятно откуда силами ловко отвёл меч черногривого недруга в сторону, после чего молниеносно всадил свой клинок в открывшуюся буквально на миг грудь находящегося перед ним, самодовольно улыбающегося, заранее уверовавшего в победу оппонента.
Стоявшие вокруг воины дружно выдохнули. Как одобрительно отметил про себя Ратибор, по большей части с облегчением. «Всё‑таки основная часть витязей верна осталась нашему князю, несмотря на змеиный яд, что вливал уж сколько времени в их уши наш человек‑фекалька со своими дружками, сделанными из того же теста… Пришлось‑таки руки о них замарать, ну да ладно, зато воздух теперь почище в дружине будет…» – рыжебородый великан довольно улыбнулся себе в бороду.
– Прощай, дядя! – тем временем, отрывисто дыша, пробурчал Святослав в скривившееся в жуткой гримасе от удивления и боли лицо Колояра, одновременно вгоняя клинок ещё глубже, по самую рукоять в тело соперника. – Заставил‑таки ты меня взять грех на душу! Что может быть хуже убийства пусть и дальнего, но всё же родственника!
Князь отпустил рукоятку своего меча. Колояр, выронив клинок из ослабевшей ладони, ещё пару секунд постоял, непонимающе смотря то на Святослава, то на торчащий из его грудной клетки эфес палаша. Струйка крови потекла у него изо рта, глаза закатились в пробежавшей по телу предсмертной судороге, после чего Колояр с жутким грохотом упал навзничь.
– Сдаётся мне, твоего дядю этот вопрос не особо мучил! Ну, по поводу умерщвления своих родственничков, – хмыкнул облегчённо Яромир, после чего зычно рявкнул на всю таверну: – Знахарь где⁈ Добролюба сюда, живо!
– Это уж точно! Вряд ли он вообще им задавался… – подошедший Мирослав посмотрел на князя. – Ты как, дружище?
– В норме, – слегка поморщившись, Святослав кисло улыбнулся и, держась правой рукой за раненый левый бок, присел на край одного из столов. – Но бывали деньки в моей жизни куда более беззаботные, врать не буду…
– Этого, – княжий воевода кивнул стоящим рядом Зареславу с Годимиром, указав взглядом на покинувшего бренный мир Колояра, – к дружкам его отнесите, что снаружи отдыхают…
– Будет сделано! – синхронно выпалив, верные ратники подхватили тело дальнего родственника государя за руки да за ноги, аки оленя пятнистого, и потащили вон из трактира.
– Дайте пройти, лоботрясы! Ишь, столпились, боровы такие, да чтоб у вас хвосты поросячьи на лбу повылазили! – между тем, смешно ругаясь, к князю продирался сквозь толпу бойцов сердитый Добролюб, звеня своими склянками с целебными травами и зельем.
Одновременно с этим в харчевне раздался характерный стук жбана о столешницу. Потом ещё один, ещё и ещё. И вот уже вся воинская братия дружно громыхала кто по столам, кто по стойке, а кто и по лавкам кружками и кувшинами в знак одобрения. Всё‑таки, как правильно ранее подметил рыжебородый исполин, подавляющее большинство дружинников остались верны правителю Мирграда и сейчас искренне радовались его победе.
– Емеля, – добродушно рассмеялся Ратибор, найдя взглядом радостного Емельяна, – иди сюда, я тебе по маковке постучу, так как всё дерево в кабаке уже занято…
– Себе постучи, верзила рыжекудрый! – пискнул ему в ответ улыбающийся до ушей княжий племяш.
– Радислав! – крикнул тем временем Святослав своему повару, что хозяйничал в «Йотунхейме». – Налей‑ка всем присутствующим настойки вашей, на шишках кедровых! Гуляем сегодня! Я угощаю…
Одобрительные возгласы в таверне переросли в громогласный, восторженный рёв, заглушив последние слова князя.
– Ага, как же… Если это их настойка, тогда я водяной, – насупленно прошамкал себе под нос старый знахарь, наконец, протолкавшийся к мирградскому властителю. – Знал бы я, для каких целей она этим тунеядцам нужна, ни в жизнь бы рецептом не поделился! Только спиваются от безделья, окаянные…
– Пойдём‑ка, упадём за во‑о‑о‑н тот дальний столик, – Ратибор неторопливо пошёл к столу, что у стенки в углу стоял. За ним последовали его друзья, Святослав и что‑то продолжающий недовольно брюзжать себе под нос Добролюб. Места им сидевшие там ратники уступили без лишних вопросов.
– А с плечом‑то у тебя, Свят, как я вижу, полный порядок! – усмехнулся Яромир, присаживаясь и ставя рядом, в угол зала, свои ножны с мечом.
– Так и есть, – улыбнулся тот в ответ. – Но Колояру знать об этом было необязательно! Маленькая военная хитрость, так сказать…
– И он отлично на неё попался, – уважительно молвил Мирослав, устало снимая со спины перевязь из двух клинков и кладя их около себя на лавку. – Заглотил наживку аж до хвоста, аки щука глупая! Знатное представление я сейчас видел! Главное, чуть было сам не поверил ведь!..
– Честно говоря, так себя кромсать я ему не планировал позволять, – буркнул, скривившись, Святослав, когда Добролюб, задрав его полотняную рубаху, принялся обрабатывать рану на боку кедровой настойкой. – Старею, видимо…
– Практиковаться тебе надо чаще, княже, – хмыкнул Ратибор, усаживаясь по привычке спиной к стене так, чтобы сзади никто зайти не мог, – а то навык совсем подрастеряешь!
– Твоя правда, дружище, твоя правда… – Святослав опять поморщился, когда Добролюб добрался со своими мазями до раны на щеке. – Рассказывайте, как разведка? И что там, вообще, за пленника вы приволокли⁈ Ну, того, про которого Колояр вещал, да нальёт ему Сварог в чертоге вместо чарки вина дурман‑травы отвар…
– Емеля! – Ратибор бахнул кулаком по столу. – Где наша трапеза‑то, я не понял⁈ Или мы тут до утра куковать будем⁈
– Да бегу уже, бегу! – вспотевший Емельян носился по залу весь в мыле, аки пчёлка, с трудом успевая разносить заказы. Наконец, он подошёл к товарищам, поставил на стол пару кувшинов вина, явно припрятанных им для подобного случая, а также здоровенный поднос с румяным, только что поджаренным оленёнком и, плюхнувшись рядом на лавку, устало пробормотал: – Всё, хватит с меня! Увольняюсь… Не моё это, однозначно не моё!.. Уж лучше писарем штаны просиживать…
Споро принявшись за трапезу, друзья в то же время поведали князю о своих приключениях. Святослав слушал их разинув рот; Емельян с Добролюбом, даже бросившим на время перевязывать раненую голень повелителя, которую обрабатывал последней, также явно были под впечатлением от того, как трое приятелей занимательно провели последние пару дней.
– Т‑а‑а‑а‑к… Ну теперь, по крайней мере, ясно, что сталось с Огнеславом и его ратниками… – глаза Святослава холодно сверкнули. – Одно дело – предполагать, и совсем другое – знать точно…
– Значит, мы для них всего лишь еда⁈ – шокированный Емельян поочерёдно осматривал сидящих за столом, не забывая при этом в одно лицо хлебать принесённое вино, так как окромя него да слегка пригубившего из кувшинчика княжьего воеводы желающих отведать хмельного напитка более не нашлось.
– Почему «всего лишь»? Полагаю, весьма необычное кушанье мы для них, – вгрызаясь крепкими белыми зубами в добрый кусок оленины и довольно урча при этом, спокойно произнёс Ратибор. – Снедь, что сама пришла к ним на территорию, без спросу, без разрешения построила на их земле дома, вырубила лес, начала охотиться на местную живность, которую йотуны наверняка считали своей законной добычей… В общем, очень наглая из нас еда вышла, я бы сказал. К тому же и опасная, могущая и топорик в ряху ненароком воткнуть, как бы между делом, так сказать…
– А ещё, может, наше мясо для них тоже что‑то вроде курочки, – хрюкнул с полным ртом Яромир. – Или зайчатинки… Мы лопаем их, а они нас. Так бывает… Жизнь – штука жестокая.
– Главное, чтобы мы не уплетали друг друга, – обронил мимоходом также налегающий на поздний ужин Мирослав. – Людей имею в виду. А то порой кажется, что сожрать друг друга готовы… – русый мечник многозначительно покосился на своих братьев по оружию, явно припоминая им недавнюю стычку.
