– Друзья мои, – мрачно обратился Святослав к Ратибору с Яромиром, – та краснозадая каркающая ворона на жёрдочке выводит вашего государя, то бишь меня любимого, из состояния душевного равновесия. Будьте любезны, сделайте так, чтобы она заткнулась, а то уже левый глаз дёргаться начинает. Не к добру это… Верный признак, что нервишки пошаливают. Так ведь и аппетит пропасть может!.. Страсть как не люблю голозадое вороньё…
– Князя огорчать не следует… Рат, сможешь достать этого петуха разудалого? – Яромир вопросительно взглянул на рыжего приятеля. – Для меня, пожалуй, далековато будет…
Ратибор ничего не ответил. Прищурившись и прикинув расстояние до драккаров, которое было не меньше четырёхсот метров, он послюнявил большой палец, определив направление ветра, и не спеша натянул до упора свой новый здоровенный лук, почти в человеческий рост длиной, что смастерил на днях. Заливистой трелью громко зазвенела спущенная тетива, и стрела молнией полетела, как пущенная из пращи, по причудливой дуге помчавшись навстречу цели. Это был невероятный по своей мощи, точности и красоте выстрел, повторить который не смог бы никто на многие тысячи вёрст в округе. Стремительно преодолев разделяющее варягов и русичей расстояние, стрела вонзилась точнёхонько в пятую точку в очередной раз оголившего копчик, продолжавшего выкрикивать оскорбления викинга, силой удара сбив того с мачты в холодные воды Волокеи. С драккаров понеслись очередные проклятия, разбавленные ошарашенными возгласами: норманны оценили великолепный выстрел по достоинству. Русы же, громогласно хохоча, в знак одобрения застучали мечами, палицами да топорами по своим щитам и брёвнам частокола; вздох восхищения прокатился по рядам витязей. Зрелище выдалось и правда впечатляющее.
– Молодца, дружище! – хлопнул довольно по плечу рыжеволосого брата по оружию Яромир. Тот лишь скупо ухмыльнулся в ответ.
– Да‑а‑а‑а уж, одно слово – кра‑со‑та! – отчеканил по слогам князь. – Это был потрясающий выстрел, Ратибор! – с удовлетворением добавил Святослав, внимательно наблюдая за тем, как засуетились на своих ладьях викинги, налегая на вёсла и стремясь уйти от возможного обстрела. Пристав к берегу чуть выше по течению, разъярённые северяне гурьбой высыпали на берег и, не теряя времени, всей толпой шустро двинулись к Караиму. Настроены они были решительно, явно намереваясь немедленно поквитаться за павших соратников и сровнять заодно с землёй этот несчастный городишко русов.
– Похоже, разозлили мы этих бакланов очумелых, – задорно пробурчал Яромир, поправляя свою кольчугу. – Сегодня будет жарко…
– А чего, мне это по нраву! – хмыкнул довольный Ратибор. – В долгий ящик не откладывают… Хорошо! Хоть разомнёмся маленько, а то кости затекли уже от безделья…
Тем временем, скинув с себя меховые куртки, шубы да полушубки, дабы не стесняли движений в бою, орава варягов подошла на расстояние примерно в три сотни шагов от острога и остановилась. Вперёд выступил огромный черноволосый воин, также небрежно бросивший на землю свой тяжеленный тулуп и оставшийся лишь в шерстяной рубахе, штанах да сапогах. Вооружён он был здоровенной двуручной секирой.
– Эй, русичи, – потрясая своим гигантским топором, проревел он так, чтобы слышали его все в крепости, – выходи биться стенка на стенку! Если, конечно, вы бойцы, а не кучка трусливых шакалов! Наших‑то, что на первом драккаре были, толпой кое‑как запинали, теперь пришло время ответ держать!
Кричал могучий викинг на общем, изначальном языке, по неведомым прихотям судьбы являвшемся родным языком для русов. Так что понимали его в Караиме прекрасно. За спиной говорившего толпа варягов живо вскинула вверх клинки да топоры, яростно завопив при этом. Норманны явно жаждали мести. Русичи же вопросительно уставились на князя, при этом неторопливо пробуя пальцами острия своих мечей. В предвкушении скорой зарубы сердца воинов учащённо забились.
– Что думаете по этому поводу? – Святослав внимательно разглядывал ватагу морских разбойников, прекративших бесноваться и замерших в томительном ожидании, с лютой ненавистью взирая на крепость русичей.
– Тут и думать нечего, – твёрдо произнёс Ратибор. – Надо выйти да хорошенько надрать эти дерзкие задницы! Чтобы в следующий раз их сородичи трижды покумекали перед тем, как к нам соваться! Ну а сидеть в такой ситуации за высоким забором – это вообще срамота невероятная!
– Под сотку их где‑то… Нас примерно на четвертак меньше, – молвил тем временем мрачно Яромир. – Потому и пришли они сюда лихой походкой да провоцируют так самоуверенно нас на выход. Поди, у кванси уже побывали, те им и поведали, сколько нас, а также то, какие потери понесли мы после нападения йотунов на Караим. Местные ведь наверняка в курсе, ибо подглядывают за нами по‑любому! Но я согласен с Ратибором: надо выходить да уложить их всех спать тут вечным сном, прямо между пеньков! Пусть надгробиями они им послужат! Нас меньше, да, но ведь не впервой, как говорится! Где наша не пропадала!..
– Провоцируют, значит… Ну, будем тогда считать, что мы повелись и их провокация удалась! – решительно кивнул Святослав. – Трубите сбор, да все на выход! Не будем заставлять долго ждать наших дорогих гостей! А то прохладно сегодня. Так ведь и простыть могут ненароком… А мне бы хотелось, чтоб они отнюдь не от холода тут все передохли! – громко воскликнул князь, неспешно при этом проверив, хорошо ли выходит из ножен его клинок.
Яромир без промедления взялся за боевой рог. Протяжный гул разнёсся над крепостью, извещая находящихся в остроге людей, что объявлен немедленный сбор. Это касалось всех, кто мог держать в руках оружие. В Караиме началась предбоевая суета. Суматошно забегали витязи, истосковавшиеся по доброй битве. На ходу поправляя кольчужные рубахи со шлемами да озабоченно проверяя в очередной раз своё острое как бритва оружие, княжья дружина оперативно собралась перед вратами поселения, готовая к предстоящей кровавой сече.
– Ты‑то куда?.. – озадаченно хмыкнул Емельян, торопливо перекладывая из одной руки в другую щит с мечом и силясь, наконец, определиться, как же ему удобнее. – Только недавно на койке ведь лежал без сознания…
– Молчи, Емеля, – явно пребывая не в настроении, сумрачно буркнул проходящий мимо Мирослав, на ходу надевая перевязь из двух клинков. – Тебя забыл спросить! Лучше примотай меч со щитом к своим трясущимся культям, а то опять потеряешь в ходе битвы, как под Борградом…
– Ну ладно, ладно! – промямлил смущённо княжий племяш. – Теперь всю жизнь припоминать мне будете, что ль⁈ Ну обронил где‑то второпях, с кем не случается…
– Ни с кем, кроме тебя, Емеля, и не случается, – проворчал примиряюще Мирослав, поспешив встать в первый ряд к Ратибору с Яромиром.
– Братья мои, – между тем Святослав с настила воодушевлённо смотрел на своих воинов, – северные разбойники настолько обнаглели, что в ворота к нам уже ломятся! Не будем же отсиживаться за частоколом, как последние евнухи какие! Их больше, но верю я, что сдюжим мы, ибо нет на свете никого сильнее нас! Готовьсь к бою! Победа или смерть!
– Победа или смерть! – слаженно проревела дружина князя свой боевой клич и стройными рядами потянулась на выход, в распахнувшиеся врата Караима. Сам Святослав, держа в одной руке круглый щит, а в другой – меч, шёл в первых рядах, рядом с Ратибором, Яромиром и Мирославом.
– Ты как, Мирка? – Ратибор беспокойно покосился на русоволосого мечника.
– Бывало лучше, – Мирослав хмуро взглянул на друга. – Благодарю за ожерелье моего отца, Рат! Что там с ним… С его телом?..
– Пусто, дружище, – рыжебородый гигант тяжело вздохнул. – Сегодня утром были на той полянке. Но сломанный лук Белогора нашли рядом, в сугробе… Похоже, кто‑то из тех тварей плоскоухих, что примчались на прогалину, а после гнались за нами, в гневе его переломил, аки тростинку, да отбросил в сторону… Хотя, вполне возможно, свою лапу приложил и тот, кто опосля утащил тело… Наши с тобой луки, кстати, что там остались валяться, тоже – в труху. Я себе, правда, уже новый давеча изготовил. И тебе сделал, если что…
