Саша еще не успел выйти наружу, как увидел в окно, что раненых встречает и распределяет какая-то толстая врачиха, которой помогает его жена в белом халате и медицинской шапочке. Прихватив свой чемоданчик, он тут же выскочил из автобуса и бросился к Наташе. Она даже не успела удивиться, как Саша уже сгреб ее в объятия. А она рыдала, уткнувшись ему в грудь, тихонько приговаривая:

— Дождалась! Живой! Живой!

Потом отстранилась от него на мгновение, широко улыбнулась и, обняв за шею, страстно поцеловала в губы.

— Это что еще за аморалка? — грозно произнесла толстая врачиха прямо под ухом.

Но, Наташа не растерялась, сказав:

— А это, Анна Петровна, мой муж вернулся прямо с войны!

— А он что, тоже раненый? Что он тут делает? — не растерялась врачиха. Но тот пожилой врач, который прилетел вместе с Лебедевым из Таллина, к счастью, тоже оказался в этом автобусе. Он отвел начальницу Наташи в сторону и что-то сказал ей, после чего начальница просто занялась своим делом дальше, не обращая внимания на Наташу и ее мужа.

Следом за Наташей Лебедев прошел в сестринскую. По дороге он обратил внимание, что больница, где работала жена, все больше напоминает тот переполненный госпиталь в Либаве, который все же удалось эвакуировать. А куда эвакуировать раненых из Ленинграда? К тому же, сюда привозили только тяжелых. Все указывало на то, что медицина справляется с большим трудом.

Тут же и выяснилось еще, что жена не живет у родни на Зверинской улице, а постоянно находится с самого начала войны в своей больничке. Оказывается, она уже даже попросилась на передовую, в госпитали первой прифронтовой линии. А мужа уже мысленно чуть ли не похоронила. Такое известие огорошило Александра. Ведь он, несмотря на все обилие событий последних дней, отсутствовал в Ленинграде всего десять дней. А Наташа уже так переживала за него, что места себе не находила. И почему-то совсем не хотела жить у Добрыниных. Похоже она не нашла общего языка с дядиной женой Ниной.

Александр прямо спросил Наташу, из-за чего поссорились женщины? Но, ответ удивил его еще больше. Потому что они не только не ссорились, но и вообще почти не виделись с момента выхода Александра в море. Наташа просто сразу объявила Нине, что из-за большого наплыва раненых ей придется пока пожить на рабочем месте. Она забрала свои вещи, совсем немногочисленные после разрушения их дома, и съехала на работу. Теперь живет в сестринской, как настоящая бомжиха.

Да что же такое с ней происходит? Саша не решил, что делать, но что-то предпринимать нужно было немедленно. Он мог, конечно, понять, что его отец с первого дня войны перешел на казарменное положение. Но, ведь он старый моряк, а Наташа совсем молодая девушка. Ей-то зачем все это? Какой может быть госпиталь первой линии? Ему совсем не хотелось, чтобы жена и на этот раз погибла под немецкой бомбежкой, только, например, где-нибудь под Смоленском.

— Вот что, Наташка, сейчас дорабатывай смену, и чтобы вечером уже была у Добрыниных, — сказал он.

— Да у меня выходной сегодня должен быть по графику, — сообщила жена.

— Тем более. Значит, поедем туда прямо сейчас, — сказал Лебедев.

Он принял решение «разруливать» эту странную семейную ситуацию немедленно, этим же вечером, пока у него было немного времени, хотя, конечно, ему нужно было попасть в Выборг, как можно скорее. Но, все равно, сначала он, по поручению дяди Игоря, должен был встретиться с начальником ЭПРОНа контр-адмиралом Крыловым, который находился там же, где и его отец, в штабе флота.

А в это время линкор «Октябрьская революция» снимался с рейда Таллина и в сопровождении эсминцев ПВО выходил в сторону Куйвасаари для обстрела финской береговой батареи.

Лебедев очень соскучился по жене. Не думая о том, что кто-нибудь в любой момент может войти, они начали целоваться прямо в сестринской. Наташа сообразила запереть дверь изнутри прежде, чем они, сорвав одежду друг с друга, повалились на неудобную узкую и жесткую медицинскую койку. Но все обошлось. Их никто не потревожил. Потому что весь персонал больницы в это время бегал по этажам и палатам, подыскивая места для размещения очередной партии тяжелых раненых, прибывших из Таллина.

Одевшись, Александр попросил жену собираться домой, но сначала провести его к телефону. Выяснилось, что в большом здании всего несколько аппаратов. И ближайший находился в кабинете главного врача. Пришлось очень вежливо попросить и предъявить удостоверение разведчика, чтобы седой солидный главврач Павел Петрович разрешил воспользоваться телефоном.

Саша позвонил из больницы отцу, и ему очень повезло, что Евгений Лебедев находился в тот момент где-то поблизости от аппарата. И, когда корпусному комиссару сказали, что звонит сын, то к телефону он подошел сразу. Голос отца звучал в трубке бодро. Лебедев-старший обрадовался, конечно, что с единственным сыном все в порядке, но, в то же время, чувствовалось, что отец на взводе. Саша не знал, что в эти минуты его отец, можно сказать самолично, управлял всей десантной операцией, осуществляемой КБФ ради захвата столицы Финляндии, а адмиралы Трибуц с Пантелеевым были у Евгения Лебедева на подхвате, другие же высшие флотские начальники и вовсе пребывали в роли простых помощников и исполнителей.

Проведение операции постоянно координировалось Евгением Лебедевым с Тимошенко и даже с самим Жуковым. Еще бы! Событие предстояло масштабное. Впервые в истории Советским Союзом планировалось применить сразу десять тысяч парашютистов с одновременным ударом с моря пятитысячного десанта при поддержке половины кораблей Балтфлота, флотской и сухопутной авиации. К тому же, советские войска, находящиеся на полуострове Ханко, должны были предпринять отвлекающий маневр, имитировать наступление с полуострова вглубь страны.

Быстрый разговор закончился фразой отца:

— Оставайся на месте. Я сейчас вышлю машину к больнице, чтобы тебя доставили в штаб.

Пока Наташа собралась и попрощалась с коллегами, черная «Эмка» за ними уже приехала. Лебедев попросил водителя сначала заехать на Зверинскую. Он дал Наташе денег из тех, что выдал ему дядя Игорь, отправляя в командировку, чтобы она купила продукты и приготовила ужин на всю семью. После чего «Эмка» покатила в штаб. Пока ехали, день уже вовсю перешел в вечер.

В штабе флота царила суета. Адъютанты носились по коридорам, отовсюду из-за полуоткрытых дверей кабинетов слышались телефонные звонки и начальственная ругань, а многочисленные машинистки непрерывно что-то печатали. В начальственной приемной скопилось много народа, причем, в немаленьких чинах, но о прибытии сына корпусному комиссару все же доложили. Правда, сам он не вышел с совещания, но послал адъютанта, который передал на словах, что отец приказал Александру пока идти к себе в разведывательный отдел и там ждать, когда он освободится.

Комсостав в эти минуты совещался, и мешать ему не полагалось. Контр-адмирал Крылов, начальник ЭПРОНа, которому Саше следовало доложиться, тоже находился на том же совещании. Так что ничего другого пока и не оставалось, как следовать в разведотдел. Впрочем, там тоже необходимо было побывать, потому что Игорь Добрынин передал пакет и для своего заместителя.

В приемной начальника РОШ теперь вместо Любы сидела какая-то сухощавая темноволосая мымра с усиками над верхней губой. Она проинформировала, что и заместителя начальника на месте нет. Он, оказывается, тоже находился на том самом совещании. Женщина, представившаяся, как Раиса Николаевна, попросила подождать в приемной.

Сидя на неудобном стуле, Лебедев думал о том, что немцы при захвате Норвегии в апреле 1940-го задействовали не так уж много сил и средств. Тем не менее, Германии удалось захватить все побережье страны, а не только ее столицу. А для обеспечения захвата Осло немцы выставили только две тысячи десантников. При этом, стремительным овладением норвежской столицей немцы собирались обеспечить себе не только военную, но и политическую победу. Хотя десантная операция должна была проводиться в нескольких местах.